Доминант - Эра Фогель

После душа я переоделась в свою одежду, и мы спустились к Фогелям. На лице Рейна играла такая же самодовольная улыбка, как и у Маера, а Ива была на редкость тихой. Все вчетвером мы заняли кабинет Вирта, где долго выискивали подходящий документ для подделки, а затем Ива принялась колдовать над его исправлением.

Пока Ива работала она постоянно ерзала в кресле, и я поняла, что ей теперь также больно сидеть, как и мне. Но по лицу девушки нельзя было сказать, что она унижена или обижена. Она вдохновенно делала свою работу, временами прикусывая губы и явно тщательно сдерживала свое истинное хорошее настроение.

Наконец, когда все получилось, она отправила Мансуру липовый документ от моего имени и сообщила, что нам пора собираться на деловой ужин.

Тогда Маер снова увел меня в свою спальню.

— Пей, — приказал он, протягивая мне большой стакан воды.

Я приняла его с благодарностью. Давно хотелось пить, но отлучиться мужчина мне не позволял. Поэтому я быстро осушила стакан, даже не подумав, что там могло быть что-то подмешано.

— Еще хочешь? — довольно спросил он.

Мне хотелось, но подозрение начало закрадываться в голову.

— Там что-то было? — тихо спросила я.

— Нет, просто вода, — хитро ответил мужчина и протянул мне еще один стакан. — Пей.

Терять уже нечего. Если он чем-то опоил меня, в любом случае оно уже подействует. Поэтому я смиренно выпила еще один стакан, а затем принялась переодеваться.

Маер внимательно следил за моими движениями и буквально пожирал меня глазами, а я сгорала от неловкости. Наконец, облачившись в короткое черное платье, я привела в порядок волосы и выделила глаза тонкими стрелками и тушью.

— А вот и твое наказание, — Маер поднял на указательном пальце пару кожаных ботильонов на довольно высоком каблуке. — Ты должна проходить в них весь вечер, пока я не позволю тебе их снять. И главное: ты не должна произнести ни одного слова. Ясно?

Я неуверенно кивнула. Это и есть наказание? Молчать и ходить в этой обуви? Как-то оно не кажется очень сложным.

Молча обувшись, я встала, и левая нога тут же подкосилась. Никогда раньше я не ходила на каблуках, но даже в этом случае наказание не кажется таковым.

— Ни одного слова, — напомнил Маер, и, взяв меня под руку, вывел вниз.

— Ива, напомни мне, зачем нам являться на этот ужин втроем, — спросил Маер, пока мы ехали в машине.

— Вы должны публично осмеять ваше обвинение в сексуальном рабстве, — пояснила Ива. — Здесь подойдет любая провокация. Пусть все видят, что, несмотря на гору заявлений об изнасиловании, вы чихать хотели на мнение окружающих и впредь будете делать только то, что захотите. Но это не все. Так вы покажите свою уверенность в себе. То, что все эти проблемы для вас такая мелочь, что не заслуживают вашего внимания. Все партнеры должны понять, что ваш статус ничем не сломить. Тогда они увидят в вас еще большего лидера и будут готовы сотрудничать даже после вашего возможного краха. Поэтому сейчас начнутся неуверенные поползновения ваших союзников. Они попробуют разведать обстановку. А на следующей неделе, когда Фогель добьется вашего оправдания, все эти крысята подожмут хвостики и сами побегут к вам с предложениями о сотрудничестве. Но в этот раз вам лучше никому не отказывать. Когда мы найдем основного зачинщика, вся эта мелкотня порвет его за вас. Так что побольше дерзости, а пока вы будете набирать союзников, я буду тихонько проверять их на вшивость. Можете даже прилюдно жамкать Мел.

Я резко повернулась к девушке, не ожидая такого предложения.

— В рамках приличия, — сказала мне Ива. — Сейчас нельзя отступать, Мел.

Я кивнула, заметив, что Маер наблюдал за моей реакцией в зеркало заднего вида.

«Ужином» прием назывался лишь условно. Все партнеры стояли по кучкам и переходили с разговорами от одного скопления к другому. Персона Маера сильно привлекала внимание, и я видела, как мужчины постоянно косились в его сторону. Маер же крепко прижимал меня к себе за талию, но все его внимание было приковано к Иве. Она постоянно что-то тихо говорила ему, давая советы и характеристики то по одному человеку, то по другому. Я же откровенно скучала и концентрировалась на каждом своем шаге, чтобы не подвернуть ногу. Минут через двадцать стояния на каблуках, мои ступни начало ломить. Сначала едва ощутимо, но боль все усиливалась. И когда Маер подолгу замирал на одном месте, я начинала переступать с ноги на ноги, чтобы хоть немного снизить нагрузку.

Еще минут через десять мне захотелось в туалет и, когда Маер освободился от очередного разговора, я вопросительно подняла на него взгляд.

— Что такое, вишенка? — хитро спросил он.

Я стрельнула глазками в направлении уборной, помня, что говорить мне нельзя.

— Ничего не понимаю, — улыбнулся он.

Вежливая улыбка тут же слетела с моего лица.

Он издевается?

Я тихонько подергала мужчину за рукав, привлекая к себе внимание.

— Нечего меня дергать, — он шепнул мне на ушко, еще крепче сдавливая мою талию. — Хочешь что-то сказать — скажи.

Но он же запретил мне говорить! Что мне делать? Нарушить приказ или терпеть дальше? А если нарушу, навлечет ли это еще одно наказание?

Я отчаянно выдохнула. Теперь понятно, чего он добивался. Маер будет просто издеваться надо мной весь вечер.

Так прошло еще полчаса, а Маер и не собирался покидать деловой ужин. Он беседовал с партнерами в наглой и развязной форме, позволял себе приласкать меня иногда едва заметно, иногда недвусмысленно показывая людям, кто я на самом деле. Ива варилась в своей стихии, не замечая ничего вокруг. И только для меня вечер проходил по кругам ада. Высокий подъем моих ботильонов словно ломал мне кости ног. Я еще крепче вцеплялась в предплечье Маера, но все чаще ноги подкашивались. После второго раза, когда я оступилась, я уже не могла собраться с силами. У меня болела спина, внутренние мышцы бедер, горели ягодицы от прикосновения кружевной вставки на платье. Еще жутко хотелось пить, но в моем положении это означало неминуемую катастрофу. Я не могла думать ни о чем другом, кроме как «Поскорее бы домой!». И то я не была уверена, что Маер не продолжит меня мучить и там. Может он только и ждет, когда я заговорю?

— Мел, все в порядке? — спросила Ива, теребя пальцами прядь светло-русых волос, но Маер ее тут же остановил.

— Ива, занимайся своей работой. О Мел я позабочусь сам.

После этого я еще постоянно ловила на себе беспокойный взгляд девушки, а это только добавляло мучений. Наконец я дошла до предела, когда мне уже было плевать на все. Я злилась на Маера, проклинала его методы и готова была вот-вот сорваться и просто уйти в нужном направлении.

Но тут Ива снова заговорила с Маером: