Темная королева - Сьюзен Кэррол

Но, так или иначе, этот человек еще раз убедил ее соблюдать их странную договоренность. И на этот раз не угрозами или запугиванием. Она не смогла устоять перед его добрым взглядом и теплотой его прощальных слов.

«Чтобы вызвать меня, надо только надеть мой перстень на палец. Я всегда буду находиться всего лишь на расстоянии мысли».

На расстоянии мысли. Было время, когда она была совершенно уверена, что не хочет, чтобы Ренар был так близко. И он опять насторожил ее, когда она со страхом почувствовала, что он, возможно, способен читать по ее глазам.

Однако когда наконец он был вынужден сказать ей правду о себе, его объяснение представлялось разумным. Он был сыном крестьянки. Объяснение весьма незамысловатое, хотя Арианн хорошо понимала, почему он считал нужным скрывать эту часть своего прошлого. Это также могло бы служить объяснением его веры в волшебные кольца. Пастушки и другие люди от земли часто дорожат такими представлениями. Вполне вероятно, что Ренар унаследовал некоторые из своих убеждений от родственников своей матери.

И все же… как ни странно, Арианн испытывала разочарование, оттого что все обстояло так, что кольцо в действительности не обладало никакой магией. Она держала кольцо у пальца, испытывая необъяснимый соблазн испытать его. Если кольцо волшебное, можно бы вызвать Ренара… лишь на этот раз.

Арианн наполовину надела кольцо и остановилась, пораженная тем, что она делает. Тряская повозка все дальше углублялась в лес, никаких признаков преследования не наблюдалось. Ренар ей не нужен, а, принимая во внимание воздействие на нее его поцелуев, похоже, что не кто иной, как он сам, уже приобретает над ней опасную власть.

Арианн решительно спрятала кольцо под платье.

Небольшое помещение рядом с опочивальней вдовствующей королевы было запретным для всех, даже для ее сына, короля. Эту личную молельню полностью оборудовали для самых сокровенных молитв королевы. Там имелся отделанный золотом алтарь, распятие свечи и скамеечка для коленопреклонения. Но Екатерина давно уже не молилась.

Скамеечка легко перемещалась, становясь рычагом, который отодвигал алтарь, открывая находящуюся позади темную каморку, мало отличающуюся от потайного подвала в Бель-Хейвен. Мастерская Темной Королевы была меньше. На стенах висели узкие полки. Здесь находились старинные книги, открывающие Екатерине доступ к запретным знаниям, сосуды с травами и порошками, позволяющими ей готовить свои варева, и череп какого-то давно поверженного врага… просто так, для забавы.

Мерцающий свет десятков зажженных по обету свечей освещал волевые черты лица королевы, склонившейся над рабочим столом, сосредоточенно разглядывающей рецепт приготавливаемого снадобья. Жесткое парчовое платье защищал передник, с пухлых пальцев были сняты дорогие украшения. Некоторые из смесей, что она заваривала, были настолько чувствительными, что малейшее соприкосновение с любым металлом могло свести насмарку все ее старания.

Захватив щипцами небольшую стеклянную пробирку, Екатерина помахала ею над пламенем большой свечи, пока жидкость не стала ярко-красной, пузырясь, как перегретая кровь. Приблизив пробирку к глазам, она удовлетворенно кивнула головой.

Это снадобье поможет ее сыну Карлу сохранить рассудок, а Екатерине удержать контроль над троном Франции. Но даже с помощью снадобья Екатерина не была уверена, что долго сможет оттягивать время, когда наступит полное безумие.

Все ее дети приносили огорчение. Первенец, бедняга Франциск, был болезненным и умер всего через несколько лет после коронации. Карл был чуть покрепче телом, но слаб умом.

Все свои надежды на удержание власти Екатерина возлагала на третьего сына, д'Анжу, – умного, честолюбивого, обаятельного. Если бы только ей удавалось удержать мальчика от пагубных азартных игр, пьянства и распутства, пока не придет его очередь занять трон!

Потом была дочь, Марго, сумасбродная и непокорная, категорически заявляющая, что не согласна с намерениями Екатерины выдать ее за короля Наварры. Она крутила любовь с красавцем герцогом де Гизом, корыстолюбивым аристократом, который бы с удовольствием использовал союз с Марго как повод для собственных претензий на трон.

Против предстоящего брака с протестантским королем Наварры возражала не только Марго. Против этого гневно протестовал его католическое величество король Испании. Уже некоторое время он предупреждал Екатерину, что ей лучше самой найти способ подавить распространение ереси у себя в стране, иначе он сделает это за нее. Разумеется, всем было известно, что этот гнусный тип просто жаждал найти предлог для вторжения во Францию.

Роптали и гугеноты, испытывавшие подозрения и беспокойство в связи с предполагаемой свадьбой, особенно после внезапной смерти королевы Наваррской. Не помогало делу и то обстоятельство, что до сих пор было неизвестно, где находился капитан Реми с уликами преступления Екатерины.

Нужно, чтобы все шло своим чередом. Свадьба должна состояться. Это самый надежный способ справиться с обеими проблемами: угрозой, исходящей от Испании, и продолжающегося бунта протестантов. Все, что требовалось от Екатерины, – это подготовить должный прием всех приглашенных на свадьбу гостей.

Королева обратилась ко второму стоявшему на рабочем столе сосуду, большой стеклянной бутыли, наполненной мутной жидкостью, смесью, которую она настаивала много недель. Екатерина встряхнула бутыль, осадок заклубился, жидкость стала еще больше похожей на заключенный в сосуд туман. Почти готова.

Сравнивая кроваво-красное лекарство для сына и мутную жидкость в бутыли, Екатерина усмехнулась.

Одно снадобье – для предотвращения безумия. Другое – для того чтобы его вызвать…

Мысли Екатерины спугнул легкий стук в дверь молельни. Она недовольно поморщилась, но потом подумала, что помеха вряд ли имеет значение, так как здесь дела закончены… пока что. Сняв передник, положила лекарство для сына в карман, другое снадобье предусмотрительно убрала.

Погасив свечи, вышла в молельню. Одно движение рычага – и алтарь, загораживая потайную комнату, целиком встал на место. Стук в дверь повторился.

Екатерина приняла умиротворенное и в то же время недовольное выражение, будто только что поднялась с коленей и рассержена тем, что прервали ее молитвы.

Распахнув дверь, холодно поглядела на присевшую в глубоком реверансе молодую женщину. Миниатюрная белокурая красавица, смелая не по годам, Гийан Аркур, была самой дерзкой участницей элитного Летучего отряда Екатерины.

– Чего надо? – бросила королева. – Прекрасно знаешь, что приказано не беспокоить меня, когда я в молельне.

Мушка у уголка губ Гийан дрогнула; похоже, красотка догадывалась, как мало молились в королевской молельне. Но одного гипнотизирующего взгляда Екатерины было достаточно, чтобы смести ухмылку с лица фрейлины.

– Простите меня, ваше величество, – взмолилась Гийан, опускаясь на колени. – Но вы велели сразу сообщить, когда Луиза Лаваль явится на аудиенцию.