Отечество без отцов - Арно Зурмински

Прежде чем уйти, солдат сказал о том, что завтра ему уже предстоит отправляться на фронт.

— На какой фронт? — спросила Ильза.

Он показал рукой, на которой было всего лишь три пальца, в сторону, откуда пришла зима.

— Выстрел в бедро навылет, — сказал он. Ему выпало лечиться в госпитале в Билефельде, сегодня заканчивался срок его лечения.

После того, как он вышел, она закрыла магазин. На часах была одна минута седьмого. Через витрину она видела, как солдат остановился в конце улицы. Закурил сигарету, бросил горящую спичку на снег. Затем, не спеша, двинулся в сторону центра города к одному из многочисленных кинотеатров.

— Ему не больше двадцати лет, — подумала Ильза и попыталась представить себе ранение в бедро навылет: дырку в ноге, сквозь которую задувает ветер.

Впрочем, в этот вечер все киносеансы были отменены из-за воздушной тревоги.

Ночью, после того, как сирены еще раз завыли, оповестив отбой тревоги, она написала письмо. Она упомянула о первом снеге и о том, что украсила витрину к Рождеству, но ничего не сказала о сквозном ранении бедра.

— В кино сейчас показывают «Звезды Рио», — написала она.

* * *

Сегодня 22 июня, вновь воскресенье и стоит прекрасная погода, как в те самые времена. Сквозь раскрытое окно струится аромат роз, окутывая огромную карту России.

Фамилия моего отца была Розен,[27]но он никогда не писал о цветущих в России розах. Я полагаю, что в России нет роз: суровые зимы убивают все розовые кусты.

У меня начинается лето. Пока еще никто не знает, насколько убийственно жарким предстоит ему стать. А у него наступает зима. Они тогда тоже не представляли, что им готовила зима 1941–1942 годов.

До завтрака я еще успеваю сходить в город, покупаю воскресные газеты, но ни одна из них не напоминает о событиях, произошедших 62 года назад. Барбаросса — это древний кайзер, который, согласно легенде, по-прежнему спит в пещере скалы Кюфхойзер.[28]Больше о нем нечего сказать. Но еще живы несколько миллионов людей, которые не могут забыть 22 июня. Каким мог бы быть результат опроса общественного мнения на тему: «Что для Вас означает дата 22 июня?» «Начало лета», — так ответило бы большинство людей. Лишь немногие связали бы эту дату с Россией, с планом нападения под названием «Барбаросса», с бедствиями, которые начались после этого.

Помнят ли 22 июня также и в России? Нет, они празднуют 8 мая. 22 июня для них день, о котором вспоминать не хочется.[29]

Даже Вегенер не звонит, чтобы спросить:

— Знаешь ли ты, какой сегодня день?

Ах, я совсем забыла. Он уехал в отпуск, последний отпуск перед его уходом на заслуженный отдых.[30]

— А куда ты едешь? — спросила я его.

В Монте Кассино. Он хочет забраться на гору и посмотреть оттуда на то, что осталось после большого сражения.[31]Тогда придется вновь вспомнить древнюю битву у Фермопил и известное изречение «Путник, когда ты придешь в Спарту…». А Ребека Ланге, урожденная Розен, так и останется ребенком Сталинграда, поскольку появилась на свет 31 января 1943 года.

Хорошо хоть, что позвонил мой мальчик, конечно же, не из-за 22 июня. Через две недели он возвращается домой. Я накрою для него стол, мы будем есть пирожные и пить кофе. А затем мне вдруг приходит в голову, что его воинская часть может быть переброшена в составе контингента ООН на Аравийский полуостров или в Африку. Меня охватывает страх. Он родился, когда песня «Реки Вавилона» была шлягером. Наверное, в детстве перед сном он услышал от меня слишком много сказок из «Тысячи и одной ночи». Теперь он собирается поехать к Синдбаду-мореходу и к Калифу-аисту[32]в Багдад, а у меня от этих мыслей мурашки бегут по спине.

Вечером я обнаруживаю в воскресной газете еще одну ссылку на 22 июня 1941 года. В рубрике объявлений о смерти некий Герхард Блабтрау вспоминает о своем отце Эрнсте Блабтрау, который погиб в первый день войны с Россией под Таурогеном.

Подванген, 1 декабря

Мой самый дорогой Роберт!

У нас начинается подготовка к Рождеству. Снега выпало уже достаточно много. Каждый вечер старый Захариас ходит по домам, переодетый Дедом Морозом, и пугает детишек. Озеро встало еще в ноябре, но затем вновь растаяло, а потом опять замерзло. Позавчера провалился под лед маленький Гейнц, сын рабочего Забловского. Пять минут он пробыл в ледяной воде и был подобен мертвецу. Его долго растирали снегом и рукавицами. Когда облили теплой водой, то он пришел в себя. Сейчас мальчик лежит с высокой температурой в постели, и никто не знает, выживет ли он. Не только в России можно умереть, это случается и в нашем мирном Подвангене.

Будь все же осторожнее, чтобы с тобою ничего не случилось. Конечно, мы все хотим победить, но именно поэтому тебе не следует изображать из себя героя.

Пленные русские, направленные на работы в Подванген, производят довольно жалкое впечатление. Они прибыли в летней одежде и в прохудившихся сапогах. Ты не поверишь, они так старательно выдергивали свеклу. Сейчас они сгребают лопатами снег, приводят в порядок дороги, пилят и колют дрова в поместье. Но в лес пускать их нельзя, так как они тотчас же сбегут.

Вчера в вашем хозяйстве был день забоя скота. Я помогала твоей матери при выделке колбасы. Мне дали с собой также котелок колбасного супа. Теперь у нас достаточно много жареной свинины и колбасы. Ты можешь приезжать хоть сейчас. Я уже приготовила для тебя рождественский подарок, сама его связала. Он лежит и ждет, когда ты приедешь. Тебе не нужно мне ничего дарить к Рождеству. Я думаю, что в России достаточно сложно приобрести рождественский подарок. Твой брат хочет принести из вашего леса новогоднюю елку. У вас в России наверняка много елей. Нам рассказывают, что вся Россия — это сплошной лес. В канун Нового года мы будем гадать, разливая свинец, и искать счастье для себя. Надеюсь, что выйдет что-нибудь путное.

От всего сердца поздравляю тебя с Днем рождения. Надеюсь, что мое письмо придет к тебе до 6 декабря. Я поставлю ботинок на подоконник, но даже для Деда Мороза расстояние от России до Подвангена слишком большое. Твоя мать хочет отпраздновать день рождения так, будто ты с нами, поэтому мы будем угощаться медовыми пряниками, запивая их растворимым кофе. Как видишь, все идет своим чередом, мы ждем тебя.