Элегия Хиллбилли - Джей Ди Вэнс

Я из тех патриотов, над которыми смеются в «коридоре Асела»[60]. Всегда встаю под звуки попсового гимна Ли Гринвуда «Горжусь тем, что я американец». Когда мне было шестнадцать, я дал клятву, что всякий раз, увидев ветерана, буду жать ему руку, даже если ради этого придется бросить все свои дела. До сих пор не могу смотреть фильм «Спасение рядового Райана» в компании посторонних людей, потому что во время финальной сцены не способен сдержать слез.

Мамо и Папо внушили мне, что мы живем в величайшей стране на свете. Этот факт в моем детстве значил очень многое. Как бы тяжело ни приходилось, когда меня сводили с ума вечные скандалы и драмы, я знал: впереди ждут лучшие времена, ведь я живу в сильном государстве, которое обязательно даст мне шанс там, где у других его быть не может. И когда сегодня я думаю о своей жизни, о том, что она стала поистине невероятной: у меня чудесная, потрясающая спутница жизни, достойная заработная плата, прекрасные друзья и новые впечатления, – я безмерно благодарен за все это Соединенным Штатам Америки. Банально? Увы, такие уж у меня чувства…

И если бабушка свято верила в США, то многие наши соседи эту веру утрачивали. Узы, которые связывали их и вдохновляли, казалось, понемногу истончаются. Симптомы были видны повсюду. Подавляющее большинство белых избирателей консервативного толка верили, что Барак Обама – мусульманин. По результатам одного опроса, 32 % консерваторов заявили, что считают Обаму уроженцем другого государства, еще 19 % – что сомневаются в его происхождении; то есть более половины белых избирателей принимали Обаму за иностранца! От знакомых и дальних родственников я не раз слышал, что Обама связан с исламскими экстремистами, либо он предатель, либо вообще не американец по рождению.

Многие мои нынешние друзья видят причину такого отношения в банальном расизме. Но беда в том, что президент для многих мидлтаунцев был чужим отнюдь не из-за цвета кожи. Напоминаю: никто из моих бывших одноклассников не мог даже мечтать об университете из Лиги плюща. Барак Обама окончил сразу два, причем с блестящим результатом. Он был умен, богат и выражался как профессор конституционного права. Иными словами, он абсолютно не походил на людей, которые окружали меня в детстве: у него была чистая речь без малейшего намека на региональный говор; всю свою жизнь он провел в Чикаго – крупнейшем мегаполисе страны – и вообще вел себя так, будто современная американская система создана исключительно для его власти: мол, он один достоин управлять страной. Конечно, и у него случались в жизни трудности, но задолго до того, как он вышел на политическую арену.

Президент Обама появился на сцене ровно в тот момент, когда многие люди из моего окружения начали думать, что американская меритократия не для них. Мы знали, что у нас немало проблем. Видели это каждый день: когда читали некрологи детей-подростков, где умалчивалась причина смерти (хотя между строк ясно читалось – «передозировка наркотиков»), когда гнали из дому зятей-тунеядцев, на которых наши дочери тратили зря молодость… Барак Обама больно поразил нас в самое сердце. Он прекрасный отец, а мы – нет. Он носит на работу дорогие костюмы, а мы грязную спецовку (и то если повезет найти приличную вакансию). Его жена запрещает нам кормить детей вредными продуктами – и мы ее ненавидим, но не потому что она несет чушь, а потому что она совершенно права, и мы это знаем.

Многие пытались списать скептические настроения в среде рабочего класса на работу дезинформаторов: мол, существует целая индустрия заговорщиков и психов, которые днями напролет строчат в Интернете всякий бред про Обаму. Однако любое крупное информационное агентство, включая даже продажное «Фокс ньюс», не раз писало про Обаму правду. Все мои знакомые видели статьи про нашего президента, где говорилось о его происхождении и духовных пристрастиях – но не верили ни одному слову. Лишь 6% избирателей считают медиа «заслуживающими доверия»21. Независимая пресса, оплот американской демократии, для большинства – пустышка.

Из-за недоверия к прессе все охотно читают байки в Интернете: что, мол, Барак Обама – иностранец, который жаждет развалить страну. Многие белые рабочие готовы поверить в любую чушь, если ее опровергают в официальных СМИ. Вот ссылки на фейковые новости, которые в разные годы присылали мне друзья или знакомые.

– На радиоведущего правого толка Алекса Джонса[61] к десятилетней годовщине 9/11 – про документалку о «нерешенном вопросе», где высказывалось предположение, что расправу над американской нацией учинили сами власти.

– На историю о том, что реформа здравоохранения подразумевает имплантацию микрочипов каждому пациенту. Эта байка вдобавок насытилась новыми красками из-за религиозных предубеждений: многие верят, что предсказанный в Библии «знак зверя», знаменующий конец света[62] будет электронным устройством. Друзья в социальных сетях не раз предостерегали меня об этой опасности.

– На редакционную статью с популярного сайта «Волд-Нет-Дэйли», где говорилось, что убийство в Ньютауне[63] было организовано федеральным правительством, чтобы обратить внимание общественности на меры контроля над оружием.

– На многочисленные интернет-источники, где звучало предположение, что Обама в скором будущем введет военное положение, чтобы обеспечить свое избрание на третий срок.

Список можно продолжать до бесконечности. Трудно представить, сколько людей верят в ту или иную байку. Однако если треть нашего сообщества ставит под сомнение происхождение президента – несмотря на предъявленные им железные доказательства, – готов поспорить, что и другие теории имеют немало сторонников; больше, чем хотелось бы. Это отнюдь не либертарианское сомнение в правительственной политике, которое лишь идет на пользу государству; это глубочайшее недоверие к самим социальным институтам. И с каждым годом оно становится только глубже.

Мы не доверяем вечерним новостям. Не доверяем нашим политикам. Наши университеты, врата в лучшую жизнь – для нас закрыты. Мы не в состоянии найти работу. Невозможно верить в подобный бред и при этом активно участвовать в жизни общества. Социальные психологи давно доказали, что мнение группы – самый мощный мотиватор производительности. Если сообщество понимает, что в его интересах усердно трудиться и добиваться определенной цели, то отдельные члены сообщества показывают более высокую результативность. И это логично: если вы знаете, что ваш труд окупится, значит, и работать будете старательнее; если же думаете, что ничего не выйдет, какой смысл прикладывать усилия?