Мазохизм смерти и мазохизм жизни - Бенно Розенберг

вовне в виде агрессии, это задачи, исследование которых мы оставляем на будущее. Мы пойдем не далее, чем до того места, где перед нами открывается подобная перспектива» (Freud, 1986, p. 145). А мы обязаны идти дальше, и проблематика смешивания, соединения влечений станет темой первой части работы, как и пытка выявить метапсихологические последствия этого процесса. Речь, конечно же, идет о соединении, но также и в большей степени о разъединении (относительном), именно в этом находит свое проявление влечение к смерти и ее контрибуция жизни – как физической, так и психической.

Во второй части мы представим отношения, объединяющие разъединение влечений и мазохизм, для того, чтобы указать на существование мазохистического измерения в сексуальности, в психопатологии и в последней инстанции – в человеческом существовании. Мы попытаемся показать, что именно это мазохистическое измерение, неизбежное в клинике и при неврозе переноса, является основой концепции влечения к смерти. Думаю, что мы достаточно цитировали размышления Фрейда, относящиеся к самому началу постижения им влечения к смерти, чтобы признать, что они не являются всего лишь «спекуляцией», и чтобы вспомнить, что он сменил свою точку зрения и что у нас нет никакой причины оставаться привязанными к тому, что он написал в 1920 году.

I. Соединение и разъединение влечений: метапсихологические и клинические последствия

А. Проблематика соединения влечений: влечение к смерти и внутренняя структуризация объекта

Смешение влечений появляется, его формы носят противоречивый, парадоксальный характер; если нам не удастся преодолеть этот парадоксальный характер смешения влечений, то концепция влечения к смерти и вместе с ней последняя теория влечений Фрейда теряют свою законность.

Вероятность путаницы зависит от имеющейся у нас теории влечений, а точнее – от их цели. С этой точки зрения каждое влечение относительно другого представляется и как гетерогенное, и как антагонистическое, что несомненно, и это не облегчает нашу задачу. К этой трудности прибавляется еще одна – соединение влечений не может быть неким смешиванием, превращающим два влечения в одно, потому что именно возможность разъединения должна быть всегда доступна и должна присутствовать, потому что пока жизнь продолжается, нет абсолютного соединения или абсолютного разъединения влечений.

Об оппозиции-антагонизме двух видов влечений постоянно размышлял Фрейд на протяжении ряда лет, особенно в «Кратком изложении» (1938), это становится более понятным из противостояния целей этих двух влечений: «После долгих сомнений и размышлений мы пришли к решению допустить существование всего лишь двух основных влечений: это Эрос и влечение к разрушению… для Эроса целью является установление все большего единства, следовательно, сохранения через установление связей. Цель другого влечения противоположная – разбивать отношение, следовательно, разрушать. Нам позволено думать о том, что финальной целью влечения к разрушению является возвращение всего живого к неорганическому состоянию, и поэтому мы называем его также влечением к смерти» (Freud, 1985a, p. 8; курсив мой. – Б. Р.). В другом тексте Фрейд также пишет об антагонизме этих двух влечений: «Становится очевидным, что можно распознать два вида влечений, которые соответствуют антагонистическим процессам созидания и разрушения в организме» (Freud, 1987, p. 76). Можно предположить, что определения антагонизма этих двух влечений уже достаточно, не обязательно вводить сюда аспект их гетерогенности, но нужно обойти это теоретическое искушение – простое противопоставление одного влечения другому, потому что это оставит пространство всего лишь для диалектики противостояния внутри одного-единственного влечения. Напомним, впрочем, для того, чтобы избавиться от монистической тенденции, что Фрейд сформулировал гипотезу о влечении к смерти вскоре вслед за открытием нарциссизма, устанавливая также дуалистическую концепцию жизни влечений. Фрейд говорит, помимо прочего, не столько о гетерогенности влечений, сколько об их автономии: «Я буду счастлив… если обнаружится, что эти дополнения приведут к изменениям в психоаналитической теории влечений и установят существование нового отдельного агрессивного влечения» (Freud, 1971a, p. 71; курсив мой. – Б. Р.).

Возможно, что таким образом мы дошли до центра трудностей, связанных с дуалистической концепцией, но мы знаем, что Фрейд был привязан к дуализму влечений, относится к его фундаментальным интуициям касательно человеческой психики. В тексте Новых лекций, в пассаже, в котором Фрейд рассказывает о последовательности своих теорий влечений, сравнивая прежнюю оппозицию между влечениями Я и сексуальными влечениями с новой оппозицией, он говорит: «Догадка о противоположности в жизни влечений вскоре нашла себе другое, более строгое выражение» (Freud, 1986, p. 139; курсив мой. – Б. Р.).

В этом и состоит проблема: каким образом можно сохранить единство двух антагонистических и гетерогенных единиц? Речь идет не только о соединении двух влечений; всегда речь идет, мы так думаем, о двух противоположных антагонистических действиях, направленных на один-единственный объект, результаты этих действий являются разными в зависимости от (экономических) сил влияний, исходящих из двух влечений. Сплетение влечений, их связывание происходит посредством объекта, без которого этот процесс невозможен: прямая связь – слияние самих влечений несовместима с их гетерогенностью. Впрочем, и их антагонизм способен проявляться лишь на территории объекта.

Необходимо понимать термин «объект» в полном аналитическом смысле, потому что речь идет о «связывающем» инвестировании либидо, а также о разъединяющей атаке влечения к разрушению. Такая концепция связывания влечений выгодна тем, что оставляет свободной возможность разъединения и само сосуществование двух влечений, в той мере, в которой либидо в состоянии более или менее связывать, ограничивать последствия воздействия влечения разрушения на объект, что приведет к тому, что в структуре объекта эти последствия все-таки останутся запечатленными, как мы уже видели.

Является ли данная концепция обоснованной, последней фрейдовской концепцией о влечениях? Полагаем, что ответ утвердительный. И если в «Новых лекциях» Фрейд говорит, что он не знает, каким образом смешиваются влечения, тем не менее он не стал из-за этого меньше размышлять на другие темы, особенно на тему мазохизма. Исходя из этого, мы можем пытаться понять, какой имплицитно была его теория связывания влечений. Данную теорию он никогда не формулировал и не разъяснил как таковую, во всей ее цельности. Я процитирую фрагмент из статьи «Экономическая проблема мазохизма», этот текст очень важен для теории мазохизма, но мы его прокомментируем лишь с интересующей нас точки зрения[37]. Фрейд говорит: «У (многоклеточных) живых организмов либидо сталкивается с господствующим влечением к смерти, или деструктивным влечением, которое стремится разложить этот клеточный организм и перевести каждый отдельный элементарный организм в состояние неорганической стабильности (даже если она будет лишь относительной). Задача либидо – обезвредить