За чьей спиной прячется президент? - Федор Раззаков

Кроме главного, готовятся точно так же два-три запасных маршрута, и не только на аэропортовских путях, но и при всех поездках от объекта к объекту.

При Сталине трассовики знали не только все ходы и выходы, но и всех дворников в лицо, а через них — всех жильцов, кто выехал, кто приехал. Тогда это было проще, у Сталина было не так много маршрутов, да и Москва была не столь заселена.

При Брежневе, когда я работал, все строилось на устных рассказах, планах и схемах трасс.

Любимым местом отдыха для Брежнева всегда оставался Крым — Нижняя Ореанда. Чудесный уголок неподалеку от Ялты. Вокруг — хвойные и лиственные деревья: сосны, кедры, пихты, дубы, платаны, вязы, клены…

Двухэтажный особняк довольно скромен… На первом этаже — три комнаты и маленький детский бассейн, на втором — спальня супругов, рабочий кабинет, столовая и гостиная. На север и юг выходили две большие лоджии, на первой хозяева завтракали, на второй — обедали.

Особняк соединялся переходом со служебным домом, там находились комнаты начальника охраны, двух его заместителей, дежурное помещение и кухня, откуда доставлялась на тележке пища в главный дом.

Остальная охрана жила довольно далеко — наверху, отдельно. У ребят была своя столовая, кинозал, спортивная площадка, для них организовывались экскурсии в Ялту, Севастополь.

Тем не менее жизнь охраны протекала довольно однообразно, с годами у всех накапливалась усталость. Некоторые приезжали заранее, а поскольку Генеральный еще иногда продлевал себе отдых, командировка у многих офицеров затягивалась иногда до двух месяцев…»

Сотрудники охраны в любой стране зависят от капризов своих патронов. Однако, если в той же Америке телохранителей защищает закон, то в нашей стране времен «развитого социализма» все решалось довольно просто. Вот, например, что пишет об этом М. Докучаев:

«Сотрудникам службы безопасности и обслуживающему персоналу не разрешается отдавать предпочтение женской половине семьи охраняемого лица, чтобы не вызвать ревность и подозрение.

Официантки и сестры-хозяйки должны быть осторожны в своих взаимоотношениях с мужчинами. Неприятных историй такого рода было немало, а виновными всегда оказывались сотрудники охраны. В лучшем случае их переводили на другие места, а чаще увольняли».

Однако такой аскетизм не всегда был характерен для властных структур. В 90-е годы, когда пресса освободилась от гнета цензуры, она поведала миру кое-что о жизни и нравах нашей «верхушки».

Газета «Голос» в октябре 1994 года сообщила читателям о существовании группы гейш, которые «ублажали» членов Политбюро. Одна из них — Люба — со страниц газеты рассказала следующее:

«В любую минуту могли позвонить: «За вами выехали», днем, ночью ли — я должна была быстро одеться — и вперед. Дальше по обстоятельствам. Если это был неофициальный банкет, или охота, или сборище подобного рода, значит, просто поддержать компанию, пофлиртовать, естественно. Если банька или там бассейн — тут надо поплескаться игриво, показать себя со всех сторон, завести публику. Ну, а если лично к кому-то везли, предупреждали заранее. Тут надо было потрудиться вовсю — у «дедушек»-то фантазия была богатая».

Но до «дедушек» девушки проходили своеобразный тренинг. И Марина, и Люба говорят, что по окончании основного обучения, длившегося несколько месяцев, их возили развлекать сначала «мелких сошек», тех, что помоложе. Ну а потом, когда они в полной мерю оправдывали доверие, и до «дедушек» допускали…

«Сам», Леонид Ильич, все больше коллективно развлекался — чтобы вокруг были друзья-соратники и рой хорошеньких «цыпочек». К ним, цыпочкам, был ласков, никого не выделял, любил, как родных дочек По-отечески и одаривал: одевал, обувал, всякие безделушки золотые навешивал…

«Если честно, не так уж часто приходилось с ними в постели возиться, — задумчиво рассказывает Ирина, — больше на охоте, на природе развлекались. Ну, танец живота им изобразишь на столе или еще что-нибудь в этом роде…»

Кто-то, прочитав подобное, скажет. «Брехня». А кто-то подумает: «А почему бы и нет? Что они — не люди?»

И действительно, ведь сколько уже написано о той медсестре, с которой у Брежнева в середине 70-х установились «особые отношения». А ведь Генсеку в ту пору было уже почти семьдесят.

Как помнит читатель, в 1952 году И. Сталин снял начальника Главного управления охраны Н. Власика за то, что тот раздул штаты охраны до фантастических размеров и тянул из государственного кармана огромные средства на прокорм своей «армии». Пришедший затем к власти Н. Хрущев продолжил начатое Сталиным сокращение охраны (а это не только телохранители, но и повара, дворники, горничные и т. д.). Однако Л. Брежнев повернул это дело вспять. К середине 70-х 9-е Управление КГБ включало в себя два десятка всевозможных отделов, в которых трудились несколько тысяч человек Да еще охрана дач, квартир, правительственных учреждений, служба материально-технического обеспечения: коменданты, персонал дворцов, повара, официантки, сестры-хозяйки, дворники, садовники.

Весь этот персонал, начиная от начальника Главного управления и до самого низшего по служебной лестнице сотрудника, тщательно подбирается, проверяется и обучается.

Служба безопасности во все времена располагалась в Кремле, чтобы находиться в непосредственной близости к высшим советским руководителям. Она была всегда громоздкой, хотя личный состав старался поменьше показываться на территории Кремля.

В отличие от нелюдимого Сталина и капризного Хрущева, Брежнев для своей охраны был, что называется, «своим мужиком». Никакого барства, никакой надменности и в помине. Как вспоминает В. Медведев, к людям Брежнев привыкал, привязывался, держал их на близкой дистанции — ни кичливости, ни барства себе не позволял. Простота в общении была более чем естественной. В этой близости и привязанности к рядовым людям были и плюсы, и, как ни странно, минусы.

В ноябре 1974 года, после встречи с президентом США Д. Фордом во Владивостоке, у Брежнева произошло динамическое нарушение мозгового кровообращения. С этого момента и начался отсчет болезни Генсека. Брежнев все больше и больше терял способность к критическому анализу, снижалась его работоспособность и активность, срывы становились более продолжительными и глубокими. В 1975 году скрывать их практически не удавалось — об этом свидетельствует Е. Чазов.

Болезнь Брежнева прибавила забот и его охране. Телохранители Генсека превратились в нянек, причем таких, которые права голоса практически не имели.

Упоминаемый мною ветеран Секретной службы США Д. Маккарти рассказывал в одном своем интервью: «Очень важно, чтобы агентов секретной службы уважали те, кого они охраняют. Президент Джонсон очень хотел, чтобы мы выгуливали его собаку. Это не наше дело. Генри Киссинджер (государственный секретарь США. — Ф. Р.) хотел, чтобы мы носили его «дипломат». Каждый раз, когда он проявлял такое намерение, я напоминал ему: «Господин доктор, простите, но вы забыли свой «дипломат» в машине». И ему приходилось возвращаться за ним. Наша задача — защищать во имя американского народа жизнь руководителей страны, а не таскать их вещи».