Три стороны моря - Александр Борянский

— Он сказал, что любит тебя.

— Он врал.

Спартанка подошла к выходу из грота и посмотрела на уплывающие три корабля.

— Не знаю, кто из вас врал больше, — были ее слова.

Шок миновал, ликование не наступило. Ба-Кхенну-фу не давал покоя один вопрос.

Елена молчала, пока судно выталкивали в море, она смотрела на остров с тем же выражением, что и раньше на корабли Менелая.

Ба сел рядом с ней, в точности как она, оперся о деревянный борт…

— Скажи, — Ба кивнул в сторону Лисии, — почему он не узнал ее?

Елена глянула пренебрежительно.

— Ее прислал в подарок Агамемнон Атрид. Когда Менелай уже был в походе.

Она окинула Ба новым взглядом, где ярость спорила с чем-то еще. Затем придвинулась ближе и проговорила с чувством:

— Прощай, остров!

* * *

Мутная вода Хапи сменила опасную бездну Зеленого моря. Это означало — Ба вернулся. Второе путешествие в чужие дали не убило его, он справился.

Теперь мир имел вид. Мир больше не состоял из фантазий, как раньше, из слухов, из неясных образов. Народы моря — это длинный деревянный сарай с Тиндареем и без Елены, с чудовищной похлебкой вместо пиршества. Велусса — это Троя, дружелюбный Гектор жарит мясо, поливая его доступным даже для пастухов вином. Палестина — это пыль, грязь, Мес-Су посреди пыли, прячется от пыли в грязном шатре. Зеленое море — солнце, противное покачивание, опасливое ожидание…

— Что это? — спросила Елена.

— Это бог-мститель Гор.

Существо с головой сокола было выбито в стене огромным горельефом.

— А это?

— Это Рамзес Второй, Великий Дом, правитель Кемт.

Елена с интересом смотрела на каменного колосса.

— А как же ты? — спросила она.

На берегу их встретили, окружили.

Ко дворцу Рамзеса его чужестранный советник и светловолосая девушка шли в сопровождении стражи.

И опять, как при возвращении от детей Атона, у Ба мелькнула мысль, что Рамзес мог умереть. Тогда Кемт — западня.

Елена взяла его за руку.

— Не бойся.

Когда-то приход во дворец Рамзеса был дерзостным свершением, чудом смелости. А сейчас дворец просто занял свое место в картине мира. Тяжелые неохватные колонны, неподвижная стража, золото, золото…

Ба не чувствовал себя вернувшимся.

— Итак, ты привез жену вождя данов и хочешь, чтобы я оставил ее тебе.

— Да, о Великий Дом!

Ба долго и подробно рассказывал обо всем, что с ним произошло. Внимательно выслушав, теперь Рамзес отвечал.

— Давай вспомним… Ты украл у меня одну тысячу сто тридцать шесть дебенов золота и четыреста пятьдесят четыре дебена серебра, кроме того виссона, ладана и драгоценных камней еще на сто с лишним дебенов. Так? Все так. Я простил тебе преступление за единственную ночь, проведенную на месте кражи. Потом ты взял двести тридцать шесть дебенов серебра на покупку рабыни. Вряд ли в Кемт кто-то когда-то, кроме тебя, покупал рабыню за двести тридцать шесть дебенов серебра. Ты увез ее за море. Так? Вдобавок я дал тебе с собой товаров и золота — в общем еще на шестьсот дебенов. Ты все это увез. Так?

Ба молчал.

— Все так, — продолжил Рамзес. — На тебя ушло… Одна тысяча восемьсот пятьдесят дебенов золота и шестьсот девяносто дебенов серебра. Ты обещал, что начнется война. Война не началась. Ты долго плыл. За это время прибыл вестник от хеттов. Хетты ничего не слыхали об угрозах данов. Я не знаю, как иначе проверить, что происходило в такой невероятной дали от Кемт.

Ба увидел перед собой Париса, как тяжело царский сын воспринял просьбу об одном золотом таланте, который соответствует тремстам дебенам золота или ста дебенам серебра. Или он просил у Париса талант серебра? Неважно, в Трое золото редкость и ценится еще дороже.

1850 дебенов… И еще 690… Но более дорогих, серебряных… Это около тринадцати талантов — сам Приам поразился бы. Хозяин богатейшего города севера.

— Возможно, ты продал девушку. Продал товар. Возможно, ты продал и железо хеттов. Да, я помню, ты вывел солнцепоклонников в Ханаан. Но я ведь и не посчитал, сколько золота потребовалось для этого. И я пока не знаю, что это нам даст. Понимаешь?

Ба покачал головой.

— Ты не понимаешь?

— Я думаю, о Великий Дом.

— Твои слова хороши. Однако нет главного…

— Мои победы трудно увидеть из долины Хапи, о Великий Дом.

— Возможно, советник. И все-таки женщину я пока оставлю у себя. Ты получишь ее сразу же, как только я получу весть о начале войны. Хотя бы между одним племенем — и хеттами.

— Но Велусса — это не хетты.

— Хорошо. О войне между племенем данов и Велуссой.

Рамзес принял решение — спорить было бесполезно. Великий Дом, правитель Кемт, не желал допустить малейшей вероятности успешного обмана.

— Будем ждать, советник. А теперь покажи жену дикаря.

Давно Ба не просыпался на крыше хижины, которая когда-то, почти что в другой жизни, была его хижиной. К строению, столь же ветхому, как и все вокруг, боялись подходить, ибо знали — хозяин сделался советником Великого Дома. Может быть, он не вернется в лачугу, но ведь она принадлежит ему.

Ба проснулся и с отвращением почувствовал реальность собственного существования.

То, что не менялось на протяжении тысячелетий, — реальность существования — одинаково чувствовалось и при Джосере, и при Рамзесе.

И что ему дали эти семь лет… Нет, даже восемь, если считать с того дня, когда они с братом впервые вынули из стены потайной камень и проникли к золоту, серебру, ладану и виссону.

Ничего не изменилось. Река течет мутно и неторопливо. Ее обнимают пески, душат в жарких объятиях. Человек просыпается на крыше глиняной развалюхи. Смерть ждет его и тоже не торопится. За нее трудится время.

Ничего не изменилось, только теперь никого нет. Ни строителя отца, как в детстве. Ни матери… Ни мудрого двойника брата… Никого.

«Ты раньше не страдал от одиночества», — сказал мудрый Аб-Кхенну-ф.

«Раньше я действовал», — ответил Ба.

Ага… Вот в чем дело, и вот что он не желает замечать на своей крыше. Раньше не было Елены.

А потом была. Потом он сменил одну Елену на другую. И теперь снова нет ни одной.

Вот откуда одиночество.

Спартанка поработила его сознание за три десятка дней и ночей. В отличие от первой, восхитительной, неповторимой девушки настоящая Елена не слушалась — она распоряжалась.

Жалкий мечтатель! Он хотел свести их вместе…