Однополчане. Спасти рядового Краюхина - Валерий Большаков

Вдвоем они катили тележку, нагруженную ящиками и коробками.

– Осторожненько! – приговаривал дедок. – Па-аберегись! О, Аксель Иваныч! Здравствуйте!

– И я вас приветствую, Николай Николаевич. Знакомьтесь – это те самые молодые люди, что всех нас заставили бегать, суетиться и совершать прочие телодвижения, вроде плесканья руками и хватанья этими же конечностями за голову.

– Очень, очень рад! – зажурчал Ник Ник.

Рома улыбнулся робко, и тут появился еще один персонаж – молодой, слегка сутулый парень, узкоплечий, зато с лохматой шевелюрой. Шел он, слегка подпрыгивая и размахивая руками, что создавало комичное впечатление.

«Старые и малые собрались», – подумал Исаев. Много народу ушло на фронт, в тылу задержались либо самые хитроумные, либо те, кому на передовой делать нечего, как этому сутулому – он носил такие сильные очки, что толстые линзы увеличивали глаза. Казалось, что он их постоянно пучит.

– Аркадий, здравствуйте!

– Здравствуйте, Аксель Иванович, – ответил сутулый неожиданно низким голосом. – Они?

– Они!

– Марлен.

– Аркадий.

– Михаил.

– Ну, на разгрузку!

Исаев подцепил ящик с увесистым прибором и потащил в лабораторию. Переложив тару на свободный стол, все сотрудники собрались на свободном пятачке.

– Ну, что ж, – потер руки Берг. – Приступим. Аркаша, покажи нашим гостям последнее достижение!

– Слушаюсь!

Сутулый осторожно перетащил некоего уродца, выпиленного из толстого плексигласа, зажимавшего контактный узел из треугольной пластмассовой призмы с наклеенной на нее полоской золотой фольги. Фольга была аккуратно разрезана бритвой – это был зазор между коллектором и эмиттером «транзистора». Контактный узел прижимался зазором к германиевой пластине.

– Точечный транзистор! – торжественно провозгласил он и добавил: – Мы собрали на нем усилитель звуковых частот и генератор. Работает! Знать бы еще, как…

– На Западе разрабатывается теория p-n-перехода, – заговорил Краюхин лекторским тоном. – Это в принципе то же самое, что «запирающие слои», о которых недавно писал Лашкарев. Он, кажется, эвакуирован в Уфу. По слухам, Лашкарев разрабатывает медекислые диоды – тоже наша тема… А ты чего молчишь? Помнишь, что ты в поезде толковал?

Марлен кивнул.

– Ну, да, – сказал он, не зная, с чего начать. – Точечный транзистор очень капризен и ненадежен. А мы же для «оборонки» работаем. Короче говоря, поликристаллический германий нам не годится, надо из него готовить монокристаллы, хотя бы методом Чохральского – вытягивая из расплава. Пусть они будут небольшими… такими столбиками толщиной с мизинец, а длиной со спичечный коробок. Если затравкой будет кристаллик n-типа, а расплав – из германия p-типа, то внутри стержня образуется плавный p-n-переход. Короче, надо выращивать трехслойную n-p-n-структуру. Ну, если в двух словах… Сначала из расплава вытягиваем низкоомную коллекторную область n-типа. Затем в расплав вбрасываем таблетку акцепторной примеси – того же бора или галлия. Она растворяется в тонком поверхностном слое расплава – так формируется слой базы. И сразу же вбрасываем таблетку донорной примеси – к примеру, фосфора, чтобы легировать эмиттер. Вырезаем полученную структуру из кристалла, распиливаем на продольные столбики и протравливаем в кислоте, чтобы ушли поверхностные дефекты. Вот так вот. Конечно, лучше использовать кремний, но не все сразу.

– Короче говоря, – энергично сказал Берг, – надо делать установку для вытягивания монокристаллов. Взялись!

* * *

Прошла неполная неделя, а Марлен уже со всеми не только перезнакомился, но и сдружился, «влился в коллектив».

Аксель Иванович, побывав под следствием, не превратился в запуганного человечка, а, наоборот, словно выработал в себе иммунитет против охранительных систем – он смело прорывался и в НКВД, и в ГКО, доказывая огромную пользу своего новорожденного института для нужд Красной Армии, и ему выдавали если не карт-бланш, то, по крайней мере, мандаты с такими подписями, что ни один бюрократ не смел волокитить.

Вопросы решались быстро – Марлен с Михой, иногда прихватывая с собой Аркашку или Ромку, носились по всей Москве, свозя в ИРЭ приборы, копя материалы.

Опытную установку соорудили за двое суток. Именно так – Берг не зря говорил о передовой, проходившей через лаборатории. В институте не было привычки работать до пяти – и адью. Чаще всего задерживались до полуночи, иногда и ночевали, не покидая рабочих мест.

Да и куда уходить тому же Краюхину или Исаеву? Поневоле заночуешь в лаборатории.

Установка получилась немного громоздкой, зато заработала сразу после тестирования, никакие переделки не потребовались.

Краюхин, правда, хоть и неуверенно, заметил, что их «прогрессорская деятельность» не отличается честностью, все-таки Шокли, Бардин, Матаре и прочие физики, в это самое время бьющиеся над проблемами «йотатронов» и «дуодиодов»[25], были первыми по-настоящему.

На это Исаев ответил, что ему начхать на их первенство. В конце концов, Лосев, Иоффе и иже с ними тоже шли в передовиках. Да и не важно это. Главное – как можно скорее и с наименьшими затратами выдать готовый продукт!

Полупроводниковые приборы. Электронные блоки для зенитных ракетных комплексов. Радиолокаторы для самолетов. Легкие и «дальнобойные» рации.

А все прочее от лукавого…

«Сталь-11» летела на аэродром в Монино.

– Снижаемся… – пробормотал Ковальков, поглядывая в иллюминатор.

Полоса аэродрома стала наплывать снизу, и вдруг комиссар напрягся – по дороге к полосе быстро подъезжала вереница черных машин, «эмок» с «ЗИСом» во главе.

– Олег! – закричал Ковальков. – Посадку запрещаю!

– А… как? А куда?

– Заворачивай на Центральный!

– Есть!

Самолет выровнял полет и заложил вираж.

– Думаете, это за нами? – спросил Тимофеев.

– Не знаю, – покачал головой комиссар, – но лучше не лезть. Если Данилин обо всем настучал, то стукануть о нашем отлете он просто обязан.

Виктор кивнул, подумав, что выслать группу захвата можно на все аэродромы, хотя хватит ли держиморд?

И «Сталь-11» снова пошла на снижение.

К этому времени Центральный аэродром им. Фрунзе был единственным, где принимали пассажирские самолеты, хотя поправка на войну действовала и здесь.

Сели. Прокатились. Зарулили.

– Выходим!

Четверо вооруженных людей сразу привлекли к себе внимание охраны. Подбежавшим сержантам госбезопасности Ковальков предъявил свои документы и сразу потребовал машину.