Енот Шрёдингера - Сергей Шкенев

– Тревога, господа! Боевая тревога!

Фон Тирпиц раздражённо бросил на стол скомканную салфетку:

– Вы что орёте, мичман? Неужели нельзя было объявить тревогу простым нажатием кнопки?

– Нельзя, сэр! – Вахтенный офицер тяжело дышал, но на громкость голоса это не влияло. – Из всех систем корабля нормально функционируют только освещение, вентиляция, гальюны и искусственная гравитация. Всё остальное находится под внешним управлением.

– Это как?

– Не знаю, сэр! Но на все попытки исправить ситуацию они не реагируют. Вернее, реагируют, но на русском языке и в грубой матерной форме.

– Вы что сегодня пили, мичман? – нахмурился фон Тирпиц. – Лейтенант Авербах, почему не выполняется приказ о недопустимости пьянства при выполнении прямых заданий императора?

И тут корабль вздрогнул, будто бы возмутившись несправедливым наездом на вахтенного офицера, и в следующий момент всех присутствующих в кают-компании сильным ускорением отбросило к переборке. Коммандер фон Тирпиц удачно плюхнулся на диван, но не успел порадоваться удачной посадке, как слетевший со стола соусник больно ударил в грудь, запачкав белоснежный мундир. Силясь вздохнуть, командир фрегата слышал голос второго штурмана лейтенанта фон Акопяна, комментирующего совершаемые эволюции:

– Противоракетный маневр делаем… а сейчас уклонение от псевдоразумных мин… зачем на боевой курс, если мы – не бомбардировщик? И вроде бы входим в атмосферу…

Планета Невада-Нова. Бывшее Содружество Демократических кланов. 1518 год от Великого Исхода

Господин Кукаревич традиционно пребывал в плохом настроении. Несколько недель сидения в осаждённом «Венедикт-хаусе» сильно расшатали и без того потрёпанные нервы, а недавний разговор с личным телохранителем и последовавшие за ним расходы чуть не довели до инфаркта. Подумать только, собственноручно отдал двадцать миллионов рублей наличными за призрачную надежду на спасение! Половину всех денег, что остались в его распоряжении после блокирования банковских счетов.

Хотя Вольф твёрдо обещал благополучный исход:

– Не беспокойтесь, босс, я нанял лучшего хакера во вселенной!

Господин Мэтью в хакеров не верил. Вернее, он знал о существовании этих мелких жуликов, промышляющих кражами в виртуальных магазинах, но не верил в приписываемое им всемогущество. Только в сериале для малообразованных домохозяек хорошо смотрится типаж киберволшебника, взламывающего личный архив русского канцлера лёгким движением левой брови… Но сейчас как раз та ситуация, что поневоле хватаешься за соломинку.

– Вольф, он точно сможет перехватить управление военным кораблём?

– За двадцать миллионов рублей любой сможет, босс!

– Мне любого не нужно!

– Да не беспокойтесь, всё будет сделано в лучшем виде! Пригонит нам на выручку авианосец, посадит на крышу и фьють… И нету нас.

– Вес авианосца крыша не выдержит. И в атмосферу они не входят.

– Тогда броненосец, – покладисто согласился телохранитель. – Какая нам разница, правда?

И вот когда от любых действий уже ничего не зависит и остаётся только ждать, господин Мэтью решил успокоить нервы весьма экзотическим способом – снял со стены старинную лютню, купленную на аукционе за большие деньги и сделанную по оригинальным чертежам земных эльфов. Так, во всяком случае, утверждали устроители торгов, и оснований не доверять профессионалам не было. Старая Земля – та ещё загадка, а её настоящую историю давным-давно исказили имперские историки по прямому приказу императора Михаила.

Кукаревич и раньше под настроение любил побренчать на эксклюзивном инструменте что-нибудь душещипательное, а в данный момент его потянуло на философские размышления.

Под галактику, ля-ля,

Мы не станем прогибаться.

Меньше чем за три рубля

Мы не будем даже браться.

Даже в новый поворот —

Не прогнуться!

Глупый скворец и глупый енот,

Умца-умца…

Незатейливый мотив настолько успокаивал, что все невзгоды последних недель отошли куда-то на край сознания, уступив место пониманию собственного величия.

– Они не посмеют поднять руку на талантливого человека, ничтожные твари!

У восьми ракет, выпущенных с фрегата «Хелена Боннэр» и прорвавшихся сквозь защитные поля «Венедикт-хауса», руки отсутствовали по умолчанию. А ещё у них не было музыкального слуха, поэтического вкуса и чувства прекрасного. Да много чего отсутствовало… Пожалуй, только взрывчатка и имелась в достаточных количествах.

* * *

Подполковник Ботаник захлопнул крышку своего артефакта и с видимым сожалением посмотрел на дымящиеся развалины на другой стороне площади.

– Может быть, всё же стоило оставить его в живых?

– Зачем? – Енот как раз заканчивал пересчитывать огромную кучу наличности и выглядел усталым. – Судить его, что ли? Так вывернется, зараза.

– Ну это вряд ли. Насколько я понял, император Иеремия настроен решительно.

– Ага, настроен. – Гоша злорадно хихикнул. – Настолько решительно, что целый фрегат прислал для разборок с нарушителем спокойствия. Да не переживайте, товарищ подполковник… Кукаревичем больше, Кукаревичем меньше, а двадцать миллионов рублей на дороге не валяются. Если совесть мучает, то вашу долю можем передать в фонд помощи кому-нибудь имени меня.

– Да не жалко мне Кукаревича! – возмутился Ботаник. – Тем более всё равно с Майданом собираетесь завязывать, а так хоть более-менее приличный повод появился.

– Я на это и рассчитывал, – довольно ухмыльнулся енот. – Цели достигнуты, тиран и негодяй свергнут, его деньги поделены… Да, пусть не на всех, но поделены! Закрываем проект к чертям собачьим. Вот встречусь с Иеремией и сразу закроем. Кстати, тот фрегат где посадили?

– Ещё нигде, – ответил подполковник. – Только что его на автопилот переключил и в космопорт направил. Встречать будем?

– А куда деваться? – вздохнул енот. – Полетите со мной к императору Иеремии?

– Полечу, – согласился Ботаник. – Но командировочные в двойном размере.

* * *

Коммандер фон Тирпиц ждал посадки на Неваду-Нова с тщательно скрываемой опаской. Как отреагируют местные власти в лице разумного енота на самопроизвольный запуск ракет с фрегата? Могут не одобрить и сделать соответствующие выводы. Эх, и смыться нельзя – на «Хелене Боннэр» включился автопилот, а все попытки вмешательства кораблём игнорируются. Тащит в лапы дикому зверю на блюдечке с голубой каёмочкой. Неприятное чувство беспомощности и тяжесть ожидания…

Ну а старший помощник лейтенант Авербах командирского пессимизма не разделял: