Убей свою любовь - Марина Крамер

Но это все померкло перед тем, что открылось моему взору на чердаке. Там, как раз у окна, на деревянном лежаке, похожем на пляжный, лежал старый, но еще вполне пригодный спальный мешок, рядом в консервной банке была укреплена свечка, а под лежаком, куда я аккуратно залезла рукой, обнаружился армейский бинокль. И что-то мне подсказало, что это тоже «лёжка», но для того, кто должен будет убрать меня...

Я бессильно опустилась на лежак и сжала пальцами переносицу. Все ясно как день – я не вернусь домой, обо мне «позаботятся». В тот самый момент, когда я сделаю свою работу, тот, кто ляжет здесь, сделает свою. Если только... если только я его не перехитрю, но на это мало шансов – я не профессионал. Я просто стрелок-любитель, ну, может, стреляющий чуть лучше остальных. И еще я женщина. И редкостная дура. Увидеть Питер – и умереть. Шикарно.

* * *

Я возвращалась в отель в самом паскудном настроении, какое только можно себе представить. У меня нет выхода. Чердак просматривается отлично, и с хорошей оптикой снайпер не промажет, то есть вариант «откатиться в угол» отпадал за ненадобностью. Кто же тогда клиент, если заказчик так перестраховался? Я узнаю об этом завтра – и завтра же это знание уйдет со мной в могилу. Как в голливудском боевике: «Она слишком много знала».

Говорят, в американских тюрьмах приговоренным к смерти разрешают в последний день все, что только они пожелают. Интересно, что могу позволить себе я?

Снова зайдя в прекрасное бистро, я попросила упаковать мне заказ с собой, покурила у окна, исподтишка наблюдая за посетителями – их по-прежнему было немного, в основном – иностранцы, выпила стакан сока. Внутри словно включился не видимый никому таймер, отсчитывавший последние часы и минуты моей жизни. Когда заказ в красивом пакете оказался на столе передо мной, я положила на серебряное блюдце деньги, забрала пакет и вышла. Бутылку вина купила в магазинчике через дорогу.

– Прощальный ужин, ха-ха, – расставив все это на столике в номере, я попыталась даже как-то себя повеселить, но тщетно.

Очень тянуло позвонить отцу, Саше – но я останавливала себя усилием воли. Не надо. Пусть они думают, что это несчастный случай.

Ночь пролетела быстро, и я встретила хмурый питерский рассвет на подоконнике большого окна с сигаретой в руке. Внизу работала снегоуборочная машина, и трое рабочих ловко сгребали снег с тротуаров. Несмотря на ранний час, город уже проснулся – спешили на учебу студенты, появлялись собачники, волочимые на поводках своими питомцами. Прямо под окном, шумно галдя, проследовала в сторону вокзала группа туристов с чемоданами – пластиковые колеса бороздили дорожки в свежем снегу. Так странно – все спешат, улыбаются, идут куда-то... Живут. А я скоро перестану. И почему-то это меня не пугает – вино, что ли, причиной?

Я не стала завтракать, приняла душ и завалилась поперек кровати – усну хоть ненадолго. Завела будильник и отключилась, вскочив через четыре часа с ощущением, что только-только закрыла глаза.

* * *

Дорога к серым домам казалась тропой к эшафоту – каждый шаг словно укорачивал мою жизнь еще на сколько-то. Вот и подъезд, и ключ плавно, как в масло, входит в скважину. Ступени, ступени... сколько же их тут, господи? Чердак. На полу у окна – надувной матрас, рядом – узкий чемоданчик, так хорошо знакомый мне. Где же снимок? Нет...

Я начала собирать винтовку, проверила магазин – два патрона. Отлично... шансов нет. Время неумолимо близилось к пятнадцати ноль-ноль, а я все еще не знала, на кого сейчас буду смотреть в глазок прицела. В кармане завибрировал телефон, и я увидела пришедшее смс-сообщение. Открыв его, я на пару секунд потеряла способность двигаться и соображать. На медленно загружающейся фотографии был мой муж. Мой Сашка. И подпись: «Вот твой клиент, Саша». Но как, откуда он здесь?! Что он делает в Питере – и почему я об этом ничего не знаю?! Я начала набирать номер мужа, но его телефон не отвечал, и во мне зародилась предательская надежда, что это все – неправда. Я прижала глаз к резинке прицела и чуть сместила угол обзора. Так и есть: во втором окне блеснул «солнечный зайчик» – бликовал прицел второго снайпера. И вот здесь есть вариант, вдруг поняла я. Даже два. Есть вариант, что этот второй контролирует выполнение и, если что, должен довести дело до конца. А я могу, точно так же, но более резко, сместив угол обстрела, убрать его. Да, точно! Дождаться приезда клиента – очень надеюсь, что это не будет мой муж, – и, когда секундная стрелка окажется ровно на двенадцати, резко взять влево и выпустить оба патрона. Только бы попасть сразу в прицел... сразу – в глаз, тогда второй – контрольный – может и не понадобиться. Потом быстро протереть винтовку – хорошо, что я в перчатках, – бросить ее здесь, а самой пройти по чердаку в другой подъезд и выйти на соседнюю улицу. Потом в отеле полностью сменить гардероб и быстро выехать оттуда. Купить билет на поезд и рвануть из этого города в любом доступном мне направлении, а уж потом соображать, каким путем безопаснее возвращаться домой.

Очевидно, бог в тот день был в хорошем настроении, потому что мой идиотский, нелепый, невыполнимый план удался. Едва только я увидела в прицеле затылок мужа, как уверенность словно вселилась в меня, взяла все дело в свои руки. Дернув стволом винтовки влево, я поймала блик прицела и спустила курок. Человек во втором окне упал, ткнувшись лбом в свою лежанку. Для верности я добавила вторую пулю в затылок, села, тщательно протерла винтовку и отбросила ее подальше в угол. И тут мне повезло еще сильнее – во дворе вдруг завыла милицейская сирена, и я, осторожно выглянув в окно, увидела «уазик», из которого почти на ходу выскакивали люди и бежали в направлении дома напротив. Туда, где лежал на чердаке убитый снайпер. Но самое удивительное то, что второй «уазик» припарковался у здания юридической конторы, и туда тоже вошли милиционеры. Я не спеша спустилась в соседний подъезд и через десять минут уже была в гуще событий – вездесущие старушки шепотом передавали друг другу новость о том, что здесь едва не произошло убийство. Питерская милиция использовала агентурные данные в нужном русле...

И вдруг я увидела мужа...

Он стоял на крыльце и о чем-то разговаривал с милиционерами. Я приросла к земле. Нужно срочно уходить, срочно. Пока он тоже не заметил меня и не начал задавать ненужных вопросов, что я делаю здесь, когда должна, по идее, осматривать достопримечательности.

Попятившись, я нырнула в подворотню и вышла на оживленную улицу. Затеряться в толпе не составило труда – народа в Питере хватает в любое время года, туристы едут сюда независимо от погоды. Я добрела до отеля, упала ничком на кровать, хотя до этого очень хотела в душ, но силы покинули меня. Саша остался жив... какой же кошмар – мне «заказали» собственного мужа. Только сейчас я поняла, что едва не произошло сегодня. Я кое-как поднялась и прямо из горла допила остатки вина. Началась истерика – настоящая, с подвываниями, с криками, со слезами во все стороны. Я – могла – застрелить – мужа.

Звонок мобильного чуть отрезвил меня, я вытерла слезы и ответила.

– Что, Саша, испугалась? – зазвучал голос заказчика, и я взорвалась: