Золушки из трактира на площади - Лесса Каури

– А что вы, девоньки, думаете о мастере Висту? – уже в сотый раз спрашивала Клозильда, мечтательно наматывая на запястье круг колбасы. – С виду-то он неприметный такой, однако ж в искуйстве понимает! Была я давеча у него в гостях…

– Неужели? – изумилась Ванилла.

– Могу! – уверила ее Клози. – Я девушка свободных нравов, но строгого поведения! И потом, мы с ним разговаривали о картинах. У него весь жилой этаж в натюрморах и пизажах! А еще есть портреты матушки и батюшки. Я, как глянула, прямо захолодела вся – ну словно живые, Пресветлой клянусь! И вот, значит, налил мне мастер Висту…

– Пива! – неожиданно ахнула кулаком по столу Матушка.

– Морсу! – оскорбилась Мипидо. – Поставил блюдо с твоими, Бруни, булочками, и – верите, девы? – мы с ним весь вечер проговорили об искуйстве! У меня потом даже типун на языке выскочил, а у него…

– …на другом месте! – закатилась Ванилла. – Ой не могу! Ой Пресвятые тапочки, держите меня…

Вслед за ней засмеялась и Бруни. Ей было жарко и смешно, смешно и жарко.

Когда жидкости в бутыли осталось меньше трети, Ванилла с ужасом схватилась за щеки:

– Клози, что же мы делаем! Мы же портим будущую шедевру!

– Почему это? – с подозрением посмотрела та.

– Потому что у вас завтра опухнут глаза и щеки! А Пресветлая – лицом светла, словно луна, недаром ее зовут Луноликая богиня!

– У луны на щеках пятна! – пьяно хихикнула Бруни. – Будто она оспой переболела!

– Так с луны никто нашу Индари рисовать и не собирается! – возмутилась Ванилла. – Клози, где у вас ведро и студеная водица?

– Э-э… Зачем? – заинтересовалась матрона, подливая подругам настойки.

– Будем изображать нежный цвет лица! – важно пояснила Старшая Королевская Булочница. – И предупреждать отеки. Укроп есть?

– В погребе, в корзине!

– Вы меня, Клозильда, проводите, в погреб-то! – попросила Ванилла, вставая и покачиваясь. – А то я у вас в гостях впервые, могу куда-нибудь не туда забрести. Здание гильдии – оно вон какое огромадное!

– Чай, меньше дворца будет! – проворчала Клозильда и с расстройством посмотрела на свою не выпитую стопку. – И вообще, чего это вы, девы, ко мне на «вы», будто я знатная сайра какая? В одном квартале живем! Пошли, Ванилька Рю Мю… Дю Рю… Мем Дю… Тьфу ты! Ну и фамилие!

– Я с вами! – подскочила Бруни.

Голова у нее закружилась, и она рухнула обратно на стул, едва его не обрушив.

– О-о, подруга! Сиди, сторожи харчи, – засмеялась Ванилла. – Мы быстро! Только за укропом и обратно.

Поддерживая и подталкивая друг друга, обе вышли. Бруни, проводив их взглядом, медленно выцедила напиток и принялась задумчиво жевать колбасу. На душе было сонно, будто задремала она, горемычная, на борту светлой и легкой яхты Кая, несущейся по волнам в неизведанное. И морем пахло так славно – мокрым песком, водорослями, солью, свежим ветром. И паруса хлопали над головой, словно дети великанов играли в ладушки. И сама Луноликая Индари накрывала страдалицу мягкой пелериной и пела колыбельную…

В дверь постучали. Матушка осознала это не сразу, а через какое-то время, когда стук стал оглушительным. Подруги не возвращались. Видимо, обе заблудились в коридорах дома Гильдии прачек.

Покачиваясь и хватаясь за мебель, Бруни добралась до двери и отодвинула засов. Ей даже в голову не пришло спросить, кто там.

– Батюшки, – глухо удивилась фигура в плаще с капюшоном. – Матушка Бруни, ты ли это?

Бруни неторопливо оглядела себя. Если честно, в истинности этого она сомневалась.

Из темного коридора наконец-то послышались голоса. Мощное контральто Мипидо распевало один из гимнов, повествующих о несчастной любви Богини, преданной Аркаешем. Звук, разносимый по зданию, походил на вой ураганного ветра в драконьей утробе.

– Пресвятые тапочки! – пробормотал гость, невольно пятясь назад.

Туча Клози, с лицом ярко-зеленого цвета и красными, торчащими во все стороны волосами, выступила из темноты на порог кухни. Глаза ее свирепо вращались в орбитах в поисках заветной стопки.

– А… – нерешительно произнес пришелец и вдруг, подпрыгнув, завопил: – А-а-а-а! Изыди, лукавый, я тебе еще не проигрывал и денег не должен!

Капюшон слетел с его головы, и Бруни с изумлением опознала в вопящем Короля Шутов и Повелителя Смеха, Господина Шуток и Хозяина Толп – благородного Андрония Рю Дюмемнона.

– Любимый? – вопросила Ванилла. – Это ты?

– Я-то – это я, мать твою! – перестав орать, с чуйством ответил Дрюня. Зубы его еще постукивали друг о друга. – А вот это кто?

Ванилла перевела осоловевший взгляд на Тучу и уточнила:

– Эта фея? Клозильда Мипидо, глава Гильдии прачек! Почтенная матрона, которой завтра выпала честь изображать Пресветлую на полотне истинного мастера.

Шут сглотнул и отважился шагнуть в дом. Запер за собой дверь, прошел к столу, стараясь не смотреть на «фею», налил себе настойки в чью-то стопку и залпом выпил. Потом еще одну. И еще.

– Фух! – сказал он наконец. – Представляю, какая это будет шедевра! Простите, досточтимая Клозильда, я вас не узнал. А что с вашим… э-э-э… лучезарным обликом?

– Ой… – засмущалась Клози.

Ванилла усадила ее на стул. Среди собутыльниц она, как ни странно, крепче остальных держалась на ногах. Подойдя к мужу, Старшая Королевская Булочница одарила его страстным поцелуем. То ли чары его были слишком сильны, то ли количество алкогольных паров, перекочевавших к любимому, оказалось велико, но, когда она выпустила шута из объятий, тот улыбался будто блаженный.

– Мы сделали маску для лица из порубленного укропа и огурцов, – пояснила Ванилла, посадив Дрюню рядом с собой, – а для волос – из красной глины с хной – чтобы блеска побольше было!

Клозильда достала еще одну стопку и подбросила на опустевшие тарелки сыра и колбасы. Разлила настойку и поинтересовалась:

– А что вы здесь делаете, досточтимый Дрюня?

– Скучаю по молодой женушке, – признался шут, стащив пару кусков сыра и ломоть хлеба. – Я вернулся в свои покои, где она должна была ждать меня, сгорая от желания, но обнаружил лишь сгоревшую свечу и ночную рубашку любимой, уже успевшую остыть! И тогда я, как истинный рыцарь, отправился навстречу судьбе! – он покосился на Клози и неодобрительно добавил: – А встретил вас!

– Сладкий мой! – простонала Ванилла, привлекая его к себе на груди, как на диванные подушки. – Ты – настоящий мужик!

– По дороге я наткнулся на патрульных, один из которых любезно сообщил мне, где я могу найти жену, – пояснил Дрюня, устраиваясь на «подушках» с комфортом. – Но, мои прекрасные дамы, какова причина пиршества?

– Шедевра! – вскричала Клозильда.

– Хорошая компания! – вторила ей Ванилла.