Проклятый - Эмили Болд

Выжидающий взгляд Фингаля по-прежнему скользил по мне, и я схватила кубок дрожащей рукой и поднесла его к губам.

Некоторое время спустя я уже направлялась в свою комнату. Пейтон что-то говорил, но я почти не слушала. Почему вкус крови до сих пор у меня во рту? Казалось, как будто под языком лежит монета, металлический привкус которой перекрывает все остальные чувства. Рука горела огнем, хотя порез уже перестал кровоточить.

– По крайней мере, теперь, когда мне не нужно вести тебя в темницу, я могу предложить тебе красивую комнату. Это стоило нескольких капель крови, не так ли?

Какой бы неприятной эта клятва ни была, в этом отношении я не могла с ним не согласиться. На самом деле, порез был не таким уж и глубоким, и с того времени, как я ухаживала за раной Фингаля, не могла бы сказать, что я такое уж нежное создание, которое боится вида крови. Поэтому головокружение удивило меня. Этот ошибочный стежок на салфетке не представляет собой никакой опасности. Нервы слегка расшатаны, вот и все. Теперь наконец я могла глубоко дышать. Фингаль Маклин взял меня под свою защиту. Теперь мне нужна была только помощь его сына. Все сложилось вполне себе неплохо.

Пейтон открыл передо мной дверь в комнату.

– Ну что, тебе уже лучше? – спросил он, отступая в сторону, чтобы пропустить меня.

Комната оказалась большой и светлой, а простая кровать с синим пологом, свисавшим с перекладин, и синим покрывалом сочеталась с темно-синими гобеленами на стенах. Слева и справа от двери стены украшали рога – охотничьи трофеи, а большой шкаф тоже был расписан сценами охоты.

Пейтон вошел следом за мной, закрыл дверь и пересек комнату. Он широко распахнул окно, впустив свежий воздух.

– Красиво, действительно красиво. Передавай, пожалуйста, своему отцу мою благодарность.

Я стянула покрывало и села на край кровати. Я не имею право снова оказаться в такой же ситуации, которая сложилась до этого. Мне нужна была помощь Пейтона. Только вот как мне заручиться его поддержкой?

– Сэм? Почему ты сказала это тогда?

Он прислонился к подоконнику и пристально посмотрел на меня.

– О чем ты?

– Ты сказала, что ты здесь, чтобы спасти меня. Что ты имела в виду?

– Пейтон, я… я должна тебе кое-что сказать. Кое-что очень важное. Но если я это сделаю, ты мне не поверишь. Ты отвернешься от меня и наверняка сочтешь меня сумасшедшей, и… – в отчаянии я встала и начала ходить взад-вперед по комнате, не решаясь подойти к нему.

– Просто попробуй. Сейчас я здесь и выслушаю тебя. Ни больше, ни меньше.

– Это не так просто. То, что я должна тебе сказать, ты не можешь себе представить даже в самых своих смелых мечтах. Это… так безумно. Ты же сам заметил, что я другая. Я все время ищу нужные слова, чтобы объяснить тебе все. Но поверишь ли ты мне, если я скажу тебе, что настанет день, когда мы будем вместе и ты будешь любить меня?

Он ничего не сказал, только продолжал заинтересованно смотреть на меня.

– Поверишь ли ты мне, если я скажу тебе, что знаю будущее? Что твоя жизнь в этом будущем в опасности, и моя задача – спасти тебя?

С каждой фразой мой голос становился все громче и громче, потому что сама понимала, как запутанно звучали мои слова. У меня не было никакой надежды, что этот шотландец поверит мне. Поэтому следующие слова слетели с моих губ тихим шепотом:

– Я люблю тебя, но я могу спасти тебя только в том случае, если ты доверишься мне, Пейтон.

Пейтон подошел ко мне. Он обхватил мой подбородок, как делал это уже много раз, чтобы я посмотрела ему в глаза. Он был так близко ко мне, что у меня по коже побежали мурашки.

– Ты знаешь будущее?

Я не знала, что именно я могла ему сказать. То, что я пришла из будущего, звучало безумно даже для меня.

– Ты должен доверять мне, Пейтон. Случится нечто ужасное. Это нельзя предотвратить, не изменив хода истории, но…

– Ты серьезно, да? – озабоченность сквозила в его взгляде. Наверное, он считал меня совсем спятившей.

Я схватилась за его руку, чтобы придать больше силы своим словам.

– Пожалуйста, поверь мне. Я здесь, чтобы спасти твою жизнь.

– Моя жизнь в опасности? И только ты можешь спасти меня, Сэм?

Я слабо кивнула. Едва ли мне хватало нужных слов, чтобы все это объяснить.

Он слегка нахмурился, но продолжил невозмутимо говорить:

– Как это может быть? Это… я… – Он провел по волосам и покачал головой. – Это звучит безумно, даже если я хочу тебе верить.

Мое отчаяние росло.

– Если бы ты только понял, что мы принадлежим друг другу. Что мы… влюблены. Потом…

Пейтон покачал головой. На этот раз решительно.

– Ты говоришь, мы влюбимся? Когда-нибудь?

– Клянусь тебе, Пейтон! Разве ты не чувствуешь этого где-то в своем сердце?

Его взгляд поймал меня.

– Ты, должно быть, ошибаешься, Сэм. Потому что день, когда я влюблюсь в тебя, не наступит.

Я закрыла глаза, потому что я была не в силах смотреть на него, когда он говорил что-то подобное. Не в силах смотреть, как он несколькими словами ставит крест на моем самом ужасном страхе за его жизнь, моей надежде на то, что он поверит мне.

– Сэм, посмотри на меня! – потребовал он и крепче обхватил мой подбородок. – Этот день, Сэм, о котором ты говоришь, уже давно наступил. Я сопротивлялся, но между нами есть связь. Я не понимаю тебя, но ты залезаешь мне под кожу так, что я перестаю понимать сам себя. Я не знаю, что я должен делать, но знаю, чего хочу.

Его губы коснулись моих в немом вопросе, на который я слишком охотно ответила. Я поднялась на цыпочки, чтобы откликнуться на его нежный поцелуй, и утонула в его объятиях. Я позволила себе отвлечься от своих переживаний и полностью отдалась поцелую. Слишком восхитительным было ощущение, что я нахожусь именно там, где мне нужно, где я всегда хотела быть.

Кладбище рядом с Auld a´chruinn, наши дни

Пейтон открыл глаза и откинулся на спинку своего спортивного сиденья. В последние дни ему постоянно становилось хуже. Он много спал, и ему часто приходилось покидать кладбище, чтобы согреться в машине и хоть немного набраться сил. Лихорадка истощала его, а спазмы в мышцах временами заставляли его вскрикивать от боли.

Он был рад, что ему удавалось уснуть, ведь тогда он видел Сэм. Видел ее в своих новых воспоминаниях. Чувствовал ее близость, как будто она была с ним. Но образы были слабыми. Только моменты особой близости казались ему почти осязаемыми. Он жаждал таких мгновений, когда, как сейчас, на него обрушивалась новая волна боли.

– Держись, брат. Он скоро будет здесь. Может быть, он сможет нам помочь, – сказал ему Шон, наблюдавший за проселочной дорогой в зеркало заднего вида.