Отбор без права на поражение - Дарья Сорокина

— Почти закончил, токсин?

Древний вытащил из кармана шприц.

— Забавно, да? Я сейчас держу в руках смерть своего народа, украл ради спасения одной женщины то, что может выкосить или спасти Арф’Хейлов. И самое смешное, я даже ни секунды не сомневался, и море молчало, не пытаясь остановить и вразумить меня.

— Море молчало, потому что тот, кого мы ищем владеет не одной такой ампулой, Налтар. Его нужно найти и остановить.

Он тяжело вздохнул:

— Понимаю, просто я так устал лгать ей.

— Я тоже, но это в последний раз. Ты вот самую главную правду сам не собираешься ей говорить.

— И не скажу, кому от этой правды лучше будет? Тебе или Кайлин?

— Тебе.

— Перебьюсь. Ну что, шоу продолжается? — невесело спросил Реонван.

— Ага, шоу с единственной участницей.

— А мы теперь зрители. Она никогда нас не простит.

— Зато не будет мучиться с выбором. Пошлёт сразу обоих.

Уже не смеялись, а сосредоточенно готовили оборудование, чтобы следить и прослушивать палату Кайлин.

— О, у меня ещё гости. Как знал, взял побольше, — Роди притащил целый поднос булочек.

— Ага, а теперь принеси-ка нам кофе, мы тут надолго, — приказал Налтар.

— Чего? — бросил он уже мне, когда поймал мой недовольный взгляд.

— Родди и так послушный наивный ребёнок, мог и не внушать ему свою просьбу.

— Нашёл чему париться, нас могут казнить за государственную измену, а он печётся о лёгком превышении силы. — Реонван откусил булку с корицей и блаженно зажмурился: — Давно не чувствовал себя таким живым, Рил.

Он серьёзно сейчас? И это после напоминания о казни. Жизнерадостный инфантильный идиот. Надо исправить его в телефонной книге Ихтара.

— Привет детка, я сегодня опять задержусь, — я чувствовал себя предателем, в который раз оставляя дочь одну. — Закрой двери хорошенько и никаких мальчиков!

Клянусь, сквозь расстояние уловил, как она закатывает глаза.

— Я не шучу, — строго предупредил ее, прекрасно зная, что чужим она не откроет. А вот про мальчиков я уже не был уверен.

— Да-да, папа, где-то разгуливает опасный маньяк с биологическим оружием, и я как Арф’Хейл и дочь полицейского под ударом. Все по-старинке. Код красный. Сигнализация включена, замки проверила. Можно я уже спать пойду, — она убедительно зевнула в диманике

— Умница-дочка.

Со спокойным сердцем отложил телефон и вернулся к мониторам, наблюдавшим за новой палатой Кайлин. Её ещё не перевели из интенсивной терапии, и мы с тревогой ждали первую реакцию нашей безликой на лежащий на кровати шприц.

Жестоко. Но это единственный шанс найти организатора.

— Каково это, Рилтар?

— Напугать любимую до смерти? Хреновое чувство, я думал, ты сам это ощущаешь прямо сейчас.

— Нет, я о другом. Каково быть… отцом?

Вновь он делает это со мной. Выворачивает душу, рвёт ее на части своими вопросами. У Налтара вряд ли будут дети, и мы оба это понимаем.

С опаской взглянул на спящего в углу Родди. Ему бы мы точно не сумели объяснить наш план, потому с кардинальными методами Реонвана спорить я больше не стал, когда он усыпил дежурного. В конце концов я сам недавно похитил древнего. Не мне судить Налтара. Вот только теперь мне полночи общаться с ним, а наши разговоры последнее время слишком непростые.

— Быть отцом, — задумчиво повторил за кузеном Ихтара. — Это заставляет быстро взрослеть, заставляет быть ответственным, строгим, серьезным. Но в то же время рядом с Ирри я сам становлюсь ребенком, я наряды для ее кукол шил и разыгрывал сцены свадьбы.

— Это странно, Рил, — он прыснул от смеха.

— Странно это шить крохотные трусы на куклу! Ты пробовал.

— Нет, — Налтар уже в голос смеялся, и уверен прямо сейчас он живо представлял себе мои счастливые минуты отцовского унижения, и я продолжал:

— Ты строг, но каждую секунду мечтаешь обойти собственные запреты и выполнить любой её каприз. Ты изображаешь усталость, но сам бежишь собирать с ней пазл среди ночи, ты хочешь для нее счастья, но боишься, что кто-то однажды займет твое место. Так надо, она растет, а ты сходишь с ума от ревности…

— Полегче, Рил. Ей всего десять. Касти ее пока не заберет у тебя, — он положил мне руку на плечо. — Вместе с тобой будем держать оборону. Пусть моя племянница пока поиграет с папой куклы.

— Вместе…

Я еще долго рассказывал ему о взрослении Ирри. О нашей первой встрече, о детском одеялке сшитом Ивнар, о каждой мелочи, пока наконец монитор не ожил. Ли зашла в палату, и ее мгновенно парализовало от ужаса, едва она увидела на постели шприц.

— Началось, — мрачно изрек Налтар и прибавил громкость на динамиках, чтобы не упустить ни звука.

Прости нас, Ли.

Только мне начинает казаться, что все постепенно налаживается, как новый удар идёт за ударом. Джет арестован, Рилтар на каком-то опасном задании, меня необъяснимо влечет к Ихтару, которого я должна непременно убить. А если я не сделаю этого, то умру сама. Я на своей шкуре ощутила последствия неповиновения приказу безымянной древней.

И вот на моей постели лежала новая инъекция для Ихтара…

Только мрак начался развеиваться, как Безымянная напомнила о себе. С её силой она могла внушить принести токсин кому угодно. Руки сами собой взяли шприц, а по телу мгновенно пронеслась волна облегчения, словно смерть от меня отступила на шажок, но она все ещё стоит за спиной и ждёт, кого забрать: меня или лорда Теанвана? А для меня ответ очевиден, я не хочу убивать.

Самое ужасное, что я не могу ни с кем попрощаться, объяснить или попросить прощения. Я просто умру, и произойдёт это очень скоро, а Рилтара всё ещё нет рядом. Может, оно к и лучшему? Не успеет привязаться ко мне, будет жить дальше с кем-то другим и Ирри.

Сердце сдавило от боли и ревности. Не хочу уходить, не хочу отпускать его, я уже поверила в будущее.

Села на край кровати и глубоко вздохнула, пытаясь успокоить накатывающую панику. Все кончено. Условие было отравить Ихтара в финале отбора. Шоу отменили, значит, он будет жить, а я не стану убийцей.

— Всё хорошо, всё хорошо, — повторяла себе уже вслух.

Через полчаса пришла медсестра, заставила лечь. В очередной раз измерила температуру, а после прикатила капельницу с физраствором. У меня скоро места живого на руке не останется.

Благо персонал обращался со мной как с хрустальной вазой, и сестра была очень осторожна, когда вводила иглу. Проверила, что раствор поступает в вену, поправила мне подушку, протёрла несуществующую пыль на тумбочке и уже направилась к выходу.