Цена прощения - Марджери Хилтон

Удрученная и подавленная, Герда, сидя на подлокотнике кресла, смотрела в окно грустным, тревожным взглядом, словно прощаясь с родным знакомым двором. Судьбе было угодно сделать это место невольным горьким воспоминанием об упущенном счастье. А перед глазами снова появлялось кладбище, много незнакомых людей, и среди них Джордан Блэк. Всю церемонию прощания он стоял опустив голову. На миг их взгляды встретились. Словно бритвой по сердцу — его холодный, полный отчуждения взгляд.

Герда вскочила и беспокойно посмотрела на часы. Мама так и не смогла попрощаться с человеком, который с тихим самозабвением всю жизнь продолжал любить ее, — слишком поздно узнала. Было решено, что Герда приедет к матери и отчиму, как только уладит все дела в Лондоне.

На это Меррик лишь хрипло заметил:

— Езжай, тебе необходима передышка.

Даже не спросил, надолго ли. Видимо, чувствовал, что она уже не вернется.

Грустнее всего становилось от сознания, что вот завершился очередной эпизод жизни. Завершился печально, гармонично вписавшись в установившуюся с юных лет серую закономерность разочарований. Сначала детство — дом, семья, школа и внезапная смерть отца. Потом начало взрослой жизни — неуверенное взросление, первая работа, первые серьезные жизненные испытания и Блэйз. И вот пора подводить итог в третий раз. Что поделаешь — опять неутешительный. Может быть, мама права. И действительно наступило время признать поражение и вернуться домой. Знать бы только, где этот дом.

Герда еще раз проверила, не забыла ли чего: паспорт, билет, деньги, мелочь на такси… Как мучительно ожидать приведения в действие вынесенного судьбою приговора. Быстрей бы все закончилось. Наконец в глухой пустоте квартиры раздался звонок. Герда встала, взяла чемодан и напоследок окинула квартиру безжизненным, полным смирения взглядом.

Сейчас она откроет дверь, отдаст таксисту вещи, выйдет, и щелчок дверного замка ознаменует окончание очередного жизненного эпизода.

Она, не глядя, протянула через порог чемодан, все еще мысленно прощаясь с немыми свидетелями навсегда оставшихся в памяти событий, и уже собиралась отвернуться, чтобы подать остальные сумки, но чемодан так и остался в руке.

— Можешь поставить обратно.

Звук знакомого хрипловатого голоса пробежал по телу электрическим разрядом. Пальцы разжались, вещи рухнули на пол.

Джордан Блэк поднял чемодан, спокойно вошел в квартиру, закрыл за собой дверь и, повернувшись, пристально посмотрел ей в лицо:

— Присядь. Ты бледная как смерть и вся дрожишь.

Герда хотела что-то сказать, но словно комок застрял в горле, а из открытого рта вылетели только какие-то несуразные звуки:

— Я… Но я не могу, я… Такси… Я лечу в Австрию. — Она приходила в себя, и фразы становились все логичнее: — Я уезжаю к маме. Сейчас приедет такси. Самолет вылетает в…

— Я знаю. — Он забрал у нее сумку и бросил возле чемодана. — Не переживай. Если повезет, еще успеешь на самолет. А если нет, я оплачу — полетишь следующим рейсом.

— Что все это значит?! Мама будет ждать меня и… — в панике закричала она, наступая на Джордана.

— Уймись. Я же сказал, что все улажу. Герда, послушай. Мне необходимо кое-что выяснить. Если не сейчас, то уже никогда. Так что присядь и успокойся.

Герда с возмущенным видом уселась на диван. В дверь снова позвонили. Она моментально вскочила, но он преградил дорогу. Приоткрыл дверь и, не глядя на таксиста, отдал ему деньги, жестом показывая, что его услуги не понадобятся.

— Это мое такси! Я…

— Я уже слышал. В этом доме есть что-нибудь выпить?

— Вон там, в шкафу. — Она безвольно опустилась на диван и вся напряглась, сгорбившись. — Я не могу понять, чего ты хочешь? По-моему, мы… Зачем ты пришел и… — Герда замолчала и нахмурилась, увидев, что он, не обращая на нее никакого внимания, роется в баре.

Наконец, достав бутылку мартини, он наполнил бокал и силой впихнул ей в руку. Не скрывая раздражения, Герда изумленно уставилась на него:

— Я не хочу!

— Меня не интересует, хочешь ты или нет. Ты вся трясешься. Тебе необходимо выпить. — Порывистым движением Джордан сел рядом и наклонился, чтобы увидеть ее лицо. Он начал было говорить, но запнулся, словно пораженный испуганным взглядом усталых, заплаканных глаз. — Не смотри на меня так. Будто… Почему ты не сказала мне правду тогда, три года назад? Почему ты дала мне шанс поверить тебе? Если бы…

Герда все так же безмолвно смотрела на него. Он взорвался:

— Я ведь мог убить кого-нибудь! Я… о боже мой! Каким же дураком я был! Все это время. А ты? Как ты могла пойти на поводу у этого недоумка, у этого избалованного, самолюбивого щенка? Ведь он заставил тебя страдать. Неужели не понимаешь? Я не мог отпустить тебя, не услышав объяснений. — Он захлебывался, будто ему не хватало воздуха, чтобы излить накопившееся негодование. — Я искал тебя все выходные. Несколько раз звонил, приезжал. На похоронах, конечно, неподходящее время. На тебя и так много всего навалилось за последние дни. А сегодня утром в «Черингфолдс» мне сказали, что ты улетаешь. — Немного помолчав, он уже тихо и виновато добавил: — Я все знаю. И мне, правда, очень жаль.

Герда была сама не своя. Словно в забытьи, она что-то прошептала в ответ.

Джордан медленно, будто через силу произнес зловещим голосом:

— Я знаю, что ты не была тогда со Стюартом в машине. И знаю почему.

— Не может быть, чтобы Стюарт рассказал тебе…

— Нет, это Рэчел.

— Рэчел! — Герда испуганно вскинула голову. — Но когда она… Она не должна…

— Прямо перед свадьбой. Она не знала, что ты была замешана в этом, пока Стюарт не сказал ей. Она была в бешенстве — не могла скрывать. — Джордан сделал глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. — Здесь еще много всего, чего я не могу понять. Как вы могли это допустить? Для чего было обманывать меня? Зачем надо было говорить, что это была ты? Почему ты позволяла Стюарту лгать все это время?

Герда вздохнула и опустила голову. Внезапно она почувствовала безрассудную легкость и безразличие ко всему. Все открылось. Больше ее никто ни в чем не обвиняет. Так не хотелось снова ворошить прошлое, снова испытывать давнюю боль. Главное, что Джордан знает правду.

— Я знаю, что машину вела Рэчел. Тогда ей было только пятнадцать. Естественно, водительских прав у нее не было. Понятно, что она запаниковала. Могу представить, что было бы, если бы узнал ее отец. Или полиция. Но почему Стюарт позволил ей сесть за руль? Как всегда, был пьян?

— Они ехали с вечеринки. На дороге почти не было движения, и она попросила его дать повести машину, — устало отозвалась Герда. — Рэчел уже тогда была без ума от него. К тому же очень испорченная — единственный и поздний ребенок в богатой семье. Всегда все позволялось. Но Стюарт не злоупотреблял этим. Она просто забавляла его.