Цена прощения - Марджери Хилтон

Герда встрепенулась и попыталась оттолкнуть Джордана, но слишком неуверенно, нехотя. Джордан снисходительно посмотрел на нее:

— Все нормально?

Она едва заметно кивнула, избегая смотреть ему в глаза.

— Герда, значит, ты считаешь, что я должен сделать так, как ты просишь. Продлить контракт, забыть о планах насчет «Черингфолдс». По-твоему, это решит все проблемы? — Голос Джордана был каким-то странно-хриплым.

— Проблемы?.. Конечно, решит, — еле слышно прошептала она.

— Точно?

— Мои проблемы, по крайней мере… А вообще, я не очень понимаю, что ты имеешь в виду, но…

Джордан вздохнул:

— Может, хватит притворяться? Герда, посмотри на меня.

Лучше бы она провалилась прямо сейчас на этом месте, лишь бы не смотреть ему в глаза. Глаза выдадут ее с потрохами. Несколько секунд Герда стояла опустив голову.

Джордан взбесился:

— Почему ты такая упертая? Сколько можно сопротивляться неизбежному?

— Тебя никто не принуждает покупать «Черингфолдс»…

— Да при чем здесь «Черингфолдс»?

Герда увидела, как уголки его губ подергиваются от напряжения.

— Тебе не разжалобить меня!

— О чем ты?

— Красные от слез глаза, краска потекла, но я не куплюсь на это.

Герда что есть сил уперлась ему в грудь кулаками и уже хотела закричать. Но было поздно. Он впился в ее губы грубо, бесцеремонно, а ладонями в судорожной страсти скользнул по спине. Голова закружилась. Так долго сдерживаемое желание, разрывая оковы, вырвалось на волю и грозило задушить предостерегающий от опасности здравый смысл.

Как будто воспользовавшись временной уязвимостью, его руки стали напористей, губы требовательней. Помятое, истерзанное сознание молило забыть реальность, отключиться и уснуть на его груди. Задохнувшись в неистовом поцелуе, Джордан, словно голодный, ненасытный зверь, начал целовать ее шелковистые волосы.

— Как долго я этого хотел, — чуть слышно пошептал он.

Каждое слово отдалось в ее ушах сладкой болью. Все это время, каждый раз при встрече, она сознательно убивала мечту, тушила малейшую искру влечения, думая, что в его сердце не осталось ничего, кроме ненависти. Он слишком понадеялся на свою ненависть. Сердце радостно забилось. Хотелось открыться, признаться, упасть к его ногам… Но это потом, позже. А пока внутри все звучит сладостным резонансом эхо волшебных слов. Губы, как будто от смущения прячущиеся на плече, в складках белой рубашки, все шепчут дорогое имя…

Джордан осторожно взглянул ей в лицо в надежде увидеть ответное желание.

Пушистые ресницы затуманили взор. Не говоря ни слова, он опять поцеловал Герду, но уже совсем по-другому — долго, нежно, прощая и умоляя простить. Тонкие руки доверчиво обняли его. И с каждым новым вздохом тепло прикосновений становилось все мучительней, заставляя ее тело изгибаться в сладостной агонии страсти.

— Герда, ты останешься?

Пьянящая карусель чувств резко затормозила.

— Остаться… Ты хочешь, чтобы…

— Я хочу тебя. Столько лет… Как наваждение какое-то…

Руки, только что такие нежные, показались ей железными тисками. Герда сжалась, как от холода:

— Нет, я… Я не могу. Не проси.

— Почему? Ты тоже этого хочешь.

— Нет. — Отчаянным рывком она освободилась и шагнула в сторону. — Нет. Ты…

— Тогда что это было?

— А я не просила, чтобы ты целовал меня. Я… — Постепенно приходя себя, Герда уже сама не верила, что могла позволить себе зайти так далеко. Она растерянно развела руками. — Я не хотела. Как-то само собой получилось.

— А, здорово! «Так получилось»! — Ему с трудом удавалось говорить спокойно. В голосе слышалась закипающая злоба. — «Так получилось» и «до свидания, дорогой». Я, видишь ли, вдруг вспомнила, что совсем и не хотела. Какие же вы все ханжи! — взорвался он. — Но самое противное, что вы считаете это нормой.

— Ты не в своем уме! — яростно выкрикнула Герда, встретившись с его презрительным взглядом. — У тебя слишком разыгралось воображение. Я не считаю, что это нормально, но ведь я пришла сюда не для того, чтобы предложить тебе заняться любовью.

— Правда. Да, у тебя все на лбу написано, и предлагать не надо. Сама мучаешься и меня мучаешь.

Не выдержав надменного, самоуверенного взгляда, Герда отвернулась, с горечью осознавая, как она уязвима, пока над ней властвует предательское желание. Джордан молча наблюдал за ней.

— Иногда я начинаю верить, что я тебе действительно безразличен. Но это только еще больше разжигает во мне зверское желание сорвать с тебя шкуру невинной овечки.

В медленных, обманчиво непринужденных шагах Герда ясно расслышала приговор. Джордан подошел вплотную. Горькая усмешка говорила только об одном — на самом деле он ни на секунду не осознавал, чего ей стоило удержаться и не броситься ему на шею. Слова прозвучали вкрадчиво, почти угрожающе:

— Так ведь можно заиграться не на шутку. Я не ручаюсь, что не изнасилую тебя прямо здесь и сейчас.

— Давай, давай! Как бесчувственную куклу, да? — неожиданно взбесилась она.

— Ах, а мы иногда позволяем себе чувствовать? — зло паясничал он. — Ты же отрицаешь, что хочешь меня. — Он был нагло спокоен. Его руки плавно двигались под пиджаком по тонкому шелку блузки. Несмотря на июньскую жару, Герду колотил озноб.

— Ты слишком хороша, чтобы брать тебя силой, моя снегурочка. Лучше займемся любовью, — сказал он тихо, чуть хрипловатым голосом. Не отрывая взгляда от ее испуганного лица, он осторожно снял пиджак и бросил его на стол. Герда почувствовала тепло его рук, с нежным нетерпением трогающих ее грудь. — Ты слишком долго играла со мной, Герда. Теперь моя очередь.

Усталость лишила ее силы воли. Бороться бесполезно. Да и стоит ли? Что получала она до сих пор взамен растоптанных желаний? Только боль и разочарование. Отдаться, хоть раз отдаться во власть его страсти. Может, хоть так удастся заглушить переполняющую ее горечь воспоминаний. Покорно и несмело Герда склонила голову ему на плечо.

Объятия закружили в безумном сладостном вихре, а она все шептала в полузабытьи одно и то же:

— Нет, Джордан, тебе не в чем меня винить.

Герда впервые встретила Джордана на одной из вечеринок на яхте недалеко от Уиндзора. К тому времени она уже была знакома со Стюартом. Когда тот представил их друг другу, Джордан равнодушно поприветствовал девушку. Потом, когда им случалось встречаться, он ее почти не замечал. Герда досадовала, но причиной тому было не просто задетое самолюбие. Каждый раз она ловила себя на том, что глазами ищет его в толпе. А когда он появлялся в поле зрения, весь мир вокруг словно исчезал, становился лишь фоном, на котором ясно вырисовывался только один силуэт, одна фигура, одно единственное лицо. Джордан Блэк. Это было не просто уязвленное самолюбие, но Герда не позволяла себе задумываться. Только спустя несколько месяцев, в тот первый незабываемый уик-энд в Грин-Риг, все встало на свои места.