Здоровая пища - поиски идеала. Есть ли золотая середина в запутанном мире диет? - Виктор Конышев

По утверждению историков, гречневая крупа на Руси считалась первоначально кормовым продуктом. Затем отношение к ней изменилось. Ели пироги с визигой и гречневой кашей, кашей начиняли рыбу. Не пользовался в давние времена благосклонностью едоков овес, считавшийся для человека непитательным, а то и вредным. В «Прохладном вертограде» (1672) можно прочесть следующее: «Овес есть брашно скотское, а не человеческое». В 1784 году личный лекарь Екатерины II Н. Амбодик отмечал в «Энциклопедии питания и врачевания», что овсяный хлеб быстро черствеет, плохо переваривается, но полезен «толстым и жирным, желающим быть потоньше».

Питание богатых людей в предыдущие столетия отличалось в России разнообразием блюд, обилием продуктов животного происхождения и нередко многочасовыми застольями. Вероятно, эти застолья побудили Г. Р. Державина в оде «Приглашение к обеду» написать: «Умеренность есть лучший пир». Впрочем, умеренность каждый понимал по-своему. В той же оде Державина читаем:

Все это не имело отношения к питанию основной массы россиян. А. Н. Энгельгардт (1832–1893) — вначале офицер, затем профессор химии в Санкт-Петербурге, народник, сосланный в 1871 году в родовое имение Батищево Смоленской губернии, в «Письмах из деревни» размышлял: «Вдоволь мяса могут есть люди, на которых работают другие, и потому только, что эти работающие на них питаются растительной пищей… В нашей губернии и в урожайные годы у редкого крестьянина хватает своего хлеба до нови; почти каждому приходится покупать хлеб, а кому купить не на что, то посылают детей, стариков и старух в „кусочки“ побираться по миру».

Сведения о потреблении продуктов в дореволюционной России существенно разнятся. В качестве примера приведем таблицу:

Оценки потребления пищевых продуктов в России в 1913 году (килограмм в год на душу населения)

Значительная часть населения России питалась продукцией собственных хозяйств и, разумеется, не давала каких-либо сведений для статистики. Рабочий люд потреблял в среднем больше мяса, чем крестьяне. По Ф. Ф. Эрисману (1893), среднее потребление мяса в рабочих артелях составляло 97,82 грамма в день, включая вес костей и сухожилий, с вариацией по артелям от нескольких граммов до 200 граммов, но были артели, не потреблявшие мяса вовсе. Известный врач Л. Тарасевич сделал на X Пироговском съезде в 1907 году доклад «О голодании», где отмечал, что русский народ находится в состоянии постоянной голодной болезни — недоедания.

Весьма значительна была нехватка в питании витаминов. В дореволюционной России наиболее изучен авитаминоз С, проявляющийся цингой. Из «Статистического ежегодника России» за предвоенный 1913 год видно, что в 1911 году во всей России зарегистрировано 65 206 случаев цинги, из них 21 285 — в европейской части России, 15 214 — в Сибири, 23 422 — в Средней Азии, 4857 — на Кавказе. Возможно, эти цифры, особенно по Сибири, занижены и отражают только часть заболеваемости. При этом речь идет о цинге, распознанной по клиническим проявлениям, а не о скрытой витаминной недостаточности — вялости, утомляемости, снижении работоспособности, подверженности простудным заболеваниям и др. В общем, дореволюционная Россия не была образцом здорового питания. Не верьте мифам!

Даже в Петербурге питание части населения было неполноценным. Из «Сборника сочинений по судебной медицине, судебной психиатрии, медицинской помощи, общественной гигиене, эпидемиологии, медицинской географии и медицинской статистике» узнаем, что в 1879 году в Санкт-Петербурге 1567 человек скончались от болезней общего расстройства питания, цингой заболели 766 человек, умерли от нее 86.

Вместе с тем ссылками на питание дореволюционного россиянина некоторые политики аргументируют скудную потребность россиян в пище. Так, на заре развернувшейся в СССР перестройки в январе 1986 года журнал «Знамя» опубликовал дискуссию заведующего отделом сельскохозяйственных и продовольственных проблем Института США и Канады АН СССР В. Ф. Лищенко и журналиста А. Стреляного. Дискуссия была озаглавлена «Да будет хлеб!». В. Ф. Лищенко писал: «220 дней поста ежегодно на протяжении столетий не подарок. Но народ выжил, и не только выжил. Мы приумножились, мы развились, отстояли свою независимость в беспримерных испытаниях, приобрели все возрастающую роль в мире. С этой точки зрения вопрос о типе питания наших предков, даже дедов, даже отцов — совсем не праздный вопрос». Далее автор отмечал, что население России никогда не поглощало столько колбасы, как во время публикации дискуссии, питалось молоком, хлебом, луком, квасом, кашами и киселями, а последние 200 лет — картофелем. Сказанное Лищенко представляло собой выраженную в мягкой форме критику поставленной в СССР небывалой в мире задачи обеспечить все слои населения повседневной мясной пищей, то есть сделать то, чего не достигла ни одна страна мира. Отмечу, что в программу выполнения этой задачи были заложены рекомендации Института питания по потреблению мяса и мясопродуктов — около 200 граммов на человека.

Выступление Лищенко встретило тогда поддержку сторонников вегетарианской системы питания. Отметим, однако, что выживание народа в сложных условиях вовсе не доказывает его отменное здоровье. Ведь продолжительность жизни населения России была невысока. В конце XIX столетия она составляла, по свидетельству «Большой советской энциклопедии», всего лишь 32 года (несомненно, с учетом высокой детской смертности). Демограф Б. Ц. Урланис пишет в книге «Эволюция продолжительности жизни» (1978), что возраст, до которого доживали мужчины-крестьяне в 1798–1862 годах, составлял всего лишь 50 лет. Следовательно, Россию никак нельзя было назвать страной долгожителей.

Таким образом, рассматривая реальное питание наших предков, мы можем сделать два вывода:

• призывы вернуться во имя здоровья и долголетия назад к их питанию несостоятельны;

• скудное питание на протяжении поколений вполне могло сформировать генотип, весьма неустойчивый к обильному потреблению редко употреблявшихся продуктов: мяса, сахара, жира. Поэтому диеты с высоким содержанием мяса и жира (диета Аткинса, очковая, кремлевская) нельзя признать для нас адекватными.

Вегетарианство как система питания

Из предыдущего материала книги мы узнали, что в ходе своего становления люди не сложились как вегетарианцы. Вегетарианство как система питания появляется на определенном уровне развития общества. В этой связи интересно вспомнить утверждение основоположника отечественной диетологии М. И. Певзнера о том, что не существовало народов-вегетарианцев.