Фрагменты - Дэнни Уоллес

– Можем поговорить с Тримбл, – предложил Сэмм, – при условии, конечно, что рота «Б» не перестреляет нас на подходе.

– При условии, – вступила Герои, – что в роте «Б» еще кто-то остался. Морган их переманивала целыми взводами. И к тому же Тримбл не занималась феромонами, «Предохранителем» или сроком действия, по крайней мере, если судить по тем документам, что ты нам показала. Она знает не больше Морган.

Глаза Киры округлились от изумления:

– Ты знаешь, где Тримбл?

– Она командует ротой «Б», – рассказал Сэмм. – Многие годы Тримбл и Морган были главными публичными лицами Совета. Теперь мы знаем, что она не просто «говорящая голова», а полноправный член.

– Рота «Б» ненавидит роту «Д», – добавила Герои. – По большей части гражданская война тут, на материке, идет как раз между ними.

Кира вздохнула:

– Да, спасать мир было бы намного легче, если бы спасаемые хоть на минуту перестали убивать друг друга.

Дверь бункера открылась еще шире, и в щелочке показался Афин глаз:

– Вы не ответили про «Ностромо-7», из чего я заключаю, что вы не знаете, как его обойти. А я знаю.

Сэмм, взглянув на него, прошептал Кире на ухо:

– Не надо нам этого делать.

– Он хороший, – прошептала Кира.

– Он сумасшедший.

– Я знаю. Слушай, мне это нравится не больше, чем тебе, но что нам еще остается? – Кира взглянула на Герои. – Ты действительно можешь сделать что-то из того, о чем говорила? Или знаешь кого-то, кто это умеет? Афа непредсказуем, да, но, когда он в себе, ему нет равных.

– Когда он в себе, – повторил Сэмм.

– Будем послеживать, – заупиралась Кира. – Не подпускать к оружию или к чему-либо взрывающемуся, угождать ему, чтобы он был в хорошем настроении и в уме. – Она помолчала. – Пойми: это единственный способ получить нужные нам сведения.

Партиалы воззрились на нее. Сэмм повернулся лицом к улице:

– Нам понадобятся лошади.

– Быстрее пешком, – возразила Герои.

– Тебе и мне – да, – не согласился Сэмм, – но не Кире и уж точно не Афе. Послушать его дыхание, так в нем по меньшей мере три сотни фунтов.

Кира подняла бровь:

– Ты можешь определить вес по дыханию?

– Оно тяжелое и неравномерное, – объяснил Сэмм. – Он умрет от инфаркта на полдороге.

– Не очень далеко отсюда, на северо-востоке, есть лагерь партиалов, – рассказала Герои. – Наблюдательный пост роты «А» в Бронксе. Они не слишком дружественно относятся к роте «Д», но лезть в драку тоже не рвутся. Мы с Сэммом можем пробраться к ним, украсть лошадей и встретить вас вон там, – она показала рукой, – на мосту Джорджа Вашингтона.

– Вы проникнете на сторожевой пост?

– Так далеко на юге партиалов почти нет, – объяснила Герои. – Они здесь только, чтобы приглядывать за вашей военной базой через пролив. Мы зайдем с разных сторон, они ничего не заподозрят.

– И все равно, мне кажется, это труднее, чем ты пытаешься выставить, – спорила Кира. – Я имею в виду: да, вы партиалы, но и они тоже.

– Но они – не я, – гордо заявила Герои, повернулась и вышла из здания, закидывая автомат на спину. – Если уж мы идем, так пойдемте. Увидимся завтра в полдень на мосту. Не опоздай! – И она пошла по улице.

Кира посмотрела на Сэмма.

– Ты… – девушка не знала, что сказать, – будь осторожен. – Она немного помолчала. – Возвращайся.

– Завтра в полдень, – слегка улыбнулся Сэмм. Его рука замерла в воздухе около ее плеча, потом он развернулся и побежал догонять Герои.

Кира обернулась к Афе, все еще прятавшемуся за полуоткрытой дверью.

– Вы слышали? – спросила она. – У нас полтора дня на сборы. Мы действительно отправляемся в Чикаго.

– Ты считаешь меня умственно неполноценным?

Кира почувствовала, как лицо заливает краска.

– Простите, – тихо пробормотала она, – я думала, вы нас не слышите.

– Я слышу все.

– Думаю… – Она замолчала, не зная, как выразить свои чувства. – Я хочу, чтобы мы трезво смотрели на вещи, Афа. Вам нет равных, и я это тоже сказала.

– Я слышал.

– Но еще вы… непоследовательны. Ваши способности неустойчивы. Понимаю, это звучит ужасно, но…

– Я знаю, кто я, – сказал Афа. – Я стараюсь. Но я знаю, кто я.

– Вы мой друг, – твердо проговорила Кира. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам.

Он вышел из-за двери, его светлое состояние уже прошло, и компьютерный гений глядел на огромный мир круглыми глазами великовозрастного ребенка.

– Вот мой рюкзак, – объявил он, поднимая его на плечи. – Я никогда не расстаюсь со своим рюкзаком.

Кира взяла его под руку:

– Пойдемте домой – мне нужно собрать свой.

Маркус перебегал от дерева к дереву по Кириной улице, напряженно выискивая все, что могло вызвать подозрение: шорох листьев, лицо или тело, сломанную дверь или разбитое окно. Армия партиалов была менее чем в часе марша, сминая остатки отчаянного сопротивления Сети. Ему необходимо срочно покинуть Ист-Мидоу, но сперва надо кое-что сделать.

Дом Зочи стоял с закрытыми дверьми и ставнями, как и все дома в городе. Он постучал, подозрительно оглядывая деревья, – в конце концов, именно здесь его настигла Герои.

Послышался скрип засова, и Зочи открыла дверь.

– Заходи, – быстро сказала она, снова задвигая засов за его спиной. Воздух в доме заполняла какофония перебивавших друг друга ароматов базилика, мускатного ореха и кориандра. Опустив дробовик, Зочи вернулась к лихорадочным сборам, а Маркус неловко застыл посреди комнаты.

– Ты чего пришел? – спросила Зочи, отрывая глаза от наполовину уложенного рюкзака. – Я думала, ты уже на полпути к нашему убежищу. – Зочи с Изольдой наметили точку в центральной части острова, где вся их компания должна была собраться, если – то есть, конечно, когда, – оборона Сети падет. Маркус не ответил сразу, все еще пытаясь придумать, с чего начать: так много вопросов, но захочет ли она вообще говорить на эту тему? Зочи нахмурилась, видя его нерешительность, и показала в сторону кухни:

– Тебе что-то нужно? Воды? У меня тут куча лимонов, которые я не беру с собой, могу по-быстрому лимонад сварганить.

– Ничего, спасибо.

– Это займет всего полминуты, если хочешь чего-то, так…

– Не надо, спасибо! – Маркус пошевелил губами, словно бы разогревая рот для того, чтобы наконец начать говорить, но это было лишь уверткой: он все еще не знал, как начать. Парень сел, потом вскочил и показал на диван: