Карты, деньги, две стрелы - Надежда Федотова

Проскользнувший в комнату иглонос фыркнул. Я ожидала, что он, как обычно, начнет ластиться, но найденыш принюхался и сунул морду под матрас, чудом не спихнув с подушки голову капрала.

— Уйди! — зашипела я на зверя, но тот и не подумал послушаться. Что-то ухватил зубами, потянул…

Нет, он точно сейчас разбудит Айдена!

Я оттолкнула морду Брыся от кровати, и на пол упала знакомая тетрадь, вытащенная из-под матраса.

Ох, я же совсем забыла про нее…

Но капрал еще спит? Я склонилась над ним. Действительно спит. Крепко и спокойно. Кажется, на этот раз волноваться уже не о чем. Надо будет, как только Айден проснется, уточнить, просыпался ли он этой ночью или мне действительно все почудилось. А пока посмотрим, что же там светилось.

Страницы легко раскрылись на уже знакомом стихотворении. Правда, теперь там появились новые строфы:

Но зеркало расколет тот,

Чья сталь закалена любовью.

Тот, кто вернется и вернет

Наперекор себе и крови.

А та, что золото оков

Стряхнет с себя без сожаленья,

Проникнув сквозь заслон веков,

Вернет ушедшее мгновенье…

Порвется проклятая нить,

Развеет пеплом сон кровавый.

Судьбу нельзя переломить?..

Они рискнут. И будут правы.

Пусть золото легко согнуть,

А сталь за грош пойдет едва ли,

Но сможет мир перевернуть

Стрела из золота и стали.

Айден спал. Тетрадь я снова спрятала под матрас, стараясь не побеспокоить раненого. За стеной слышались звонкие команды кнесицы де Шасвар — похоже, мама (я все-таки смогла назвать ее так) и здесь была значимой фигурой. А я все сидела возле капрала, пытаясь понять, что могут значить прочитанные слова. Но мысли прыгали по кругу, и ни одной здравой так и не приходило.

А самой назойливой была одна: почему отец мне ничего не сказал?

Айден

Огромный зал с белыми мраморными колоннами весь залит ярким светом. Веселый гомон голосов, позвякивание хрустальных бокалов, звонкий смех дам… Парадный оркестр в ливреях, знакомые звуки «Осеннего вальса»… Вокруг хороводом диковинных цветов кружатся прелестные создания — шелковые складки, кружевные оборки, бриллианты в ушках и на шее. Сливки эгесского общества! И нашего брата немало. В основном офицеры, конечно, дворянская кровь. И капитан Лигети здесь, с супругой в танце кружится, и сам маршал Буриан — возле буфета вместе с моим отцом и великим кнесом. Коньяк смакуют, улыбаются благодушно… А кто же это рядом с колонной? Блэйр? В таком месте? Чудеса да и только. С кем это он бокалами чокается? Светлые боги, неужто Фелан? Так он же в ссылке?.. Ничего не понимаю.

— Айден! Вот ты где! — Чья-то рука касается моего локтя.

Опускаю глаза и обалдеваю: с каких это пор я ношу белый мундир с золотыми нашивками? Капитанские… Нет, ну точно капитанские! Только бы отец не увидел. Прибьет без разговоров за такой-то маскарад.

— Айден, ну ведь вальс же кончится! — тянет меня за обшлаг все та же рука. Точнее, ручка. Изящная женская ручка в белой лайковой перчатке. — Пойдем скорее! Ну пойдем же…

Повинуюсь и разворачиваюсь к просительнице. И обалдеваю во второй раз:

— Матильда?..

— А что, разве я так изменилась за четверть часа? — Смеющиеся зеленые глаза смотрят на меня снизу вверх. Высокая прическа, дорогое атласное платье, жемчуг на шее… А я говорил, что этот сиротский камзольчик надо выбросить ко всем псам! Светлые боги, какая же она у меня красивая…

— Айден, что с тобой?

— Э-э-э… — мычу самым идиотским образом и машинально хватаю с пролетающего мимо подноса бокал игристого.

Я с ума сошел, однозначно. Эта роскошная зала, лакеи в ливреях, высокое начальство, Блэйр, кнес, Матильда, которая тащит меня танцевать… Как я тут оказался? И почему это никого не возмущает?

— Гр-р…

— Брысь! — Кнесна с улыбкой отпихивает от себя непонятно откуда взявшегося иглоноса. Морда зверя вымазана белым. Похоже на крем или сливки… Ну, все ясно! Я рехнулся. Маскарад маскарадом, но эту невоспитанную образину даже в нашу казарму не пустили бы, а тут бал!

Опрокидываю в себя игристое. Тяну руку к подносу за следующим бокалом.

— Брысь, зараза!

Любопытный иглонос подпрыгивает вслед за моей рукой, с размаху влетает лбом в поднос, уставленный хрустальными рюмками и бокалами, и тут же меня с ног до головы окатывает холодный винный душ. Нет, это не питомец, это сплошное недоразумение! Даже с ума сойти и то спокойно не даст же! Шипя, утираю лицо рукавом загубленного парадного мундира.

— Брысь! Уйди, бессовестный! Ну что ты наделал?

— Гр-р…

Это Матильда. Ругается. И правильно! Я еще и пинка дал бы. Вот сейчас, проморгаюсь только…

— Капрал? О, слава Матери Рассвета! Я уж боялась, вы никогда не проснетесь. Лежите-лежите! Лучше вам пока поберечься.

— В смысле? Но как же вальс? — Я открыл глаза. — Ы-ы-ы!!!

— Что такое? — всполошилась склонившаяся надо мной кнесна. — Болит? Голова кружится? А?.. Ну скажите же что-нибудь!

Под головой — мокрая подушка. Сверху — бревенчатый потолок агуанского дома. Пахнет травами и какой-то лекарственной дрянью. Из-за спинки кровати выглядывает виноватая морда иглоноса. На одеяле валяется пустая миска. М-да. А как все хорошо начиналось!..

— Капрал! — Матильда наклонилась еще ниже и озабоченно приложила ладошку к моему лбу. — Да что с вами? Вы… вы как?

— Могло быть лучше, — честно признался я, тяжело вздыхая. И поднял на нее взгляд. Ни тебе жемчуга, ни тебе прически, и клятый камзол все так же мозолит глаза.

Так это был сон? Всего лишь сон? Тьфу ты! И зачем этот подлец игольчатый меня разбудил?

— Все в порядке? — Госпожа де Шасвар с тревогой заглянула мне в лицо.

Я кисло кивнул. Кое-как сев на постели, сердито зыркнул на провинившегося питомца:

— Скотина ты, Брысь. Такая, что слов нет.

— Гр-р?..

— Капрал?..

— Э-э-э… Простите, госпожа. Не обращайте внимания. — Я снова вздохнул, вспомнив удивительный сон, и, не удержавшись, ляпнул: — А золотистый атлас вам так к лицу!

— Что? — изумилась Матильда, так и не донеся руку до опрокинутой плошки. — Какой атлас? Вы прилягте, капрал… И вот, отвара глоточек… еще один… Ах, Зеленый Отец, что же за несчастье такое? Мама говорила, беспокоиться не о чем, а тут…

— Мама?

— «Вальс», «атлас»… Мало нам горестей, так теперь еще и видения начались. Да чтоб им провалиться, тварям зеленым!