Знаменитые расследования Мисс Марпл в одном томе - Агата Кристи

– Я не поверил, что вы встречались в оранжерее с Руди Шерцем. Но показания Мици довольно убедительны. Поэтому напрашивается вывод, что мужчина, ради которого вы в то утро отпросились с работы, – это ваш муж.

– Я ни с кем не встречалась!

– Наверное, ему нужны были деньги и вы ему дали?

– Говорю вам, я с ним не виделась! И ни с кем в оранжерее не встречалась!

– Среди дезертиров частенько попадаются отъявленные головорезы. Они и ограбить могут, и налет совершить. И нередко у них есть пистолеты, привезенные из-за границы.

– Я понятия не имею, где сейчас мой муж. Мы не виделись много лет.

– Это ваше последнее слово, миссис Хаймес?

– Да, больше мне нечего вам сказать.

Краддок ушел от Филиппы злой и растерянный.

– Вот упрямая ослица! – сердито бурчал он себе под нос.

Он не сомневался, что Филиппа лгала, но переупрямить ее ему не удалось.

Разузнать бы побольше о бывшем капитане Хаймесе! Но сведений было – кот наплакал. Послужной список Хаймеса был плохим, но нельзя же на этом основании считать его преступником!

И уж во всяком случае, Хаймес никак не мог смазать дверь. Это сделал либо кто-то из домочадцев, либо человек посторонний, но тот, кто запросто вхож в «Литтл-Пэддокс».

Краддок в раздумье поглядел на лестницу, и вдруг ему стало интересно, что делала на чердаке Джулия. «Вообще-то чердак, – подумал он, – весьма неподходящее место для такой привереды. Зачем она туда полезла?»

Краддок быстро спустился на первый этаж. Вокруг не было ни души. Он открыл дверь, из которой вышла Джулия, и поднялся по узкой спиральной лестнице.

На чердаке стояли кованые сундуки, старые чемоданы, какая-то мебельная рухлядь… Стул со сломанной ножкой, разбитая фарфоровая лампа, разрозненные столовые сервизы. Краддок подошел к сундуку, открыл крышку. Одежда… Старомодные добротные женские платья. Наверно, их носили мисс Блэклок и ее покойная сестра.

Он заглянул в другой сундук. Шторы. Взял в руки кожаный портфель. Там хранились бумаги и письма. Старые письма, пожелтевшие от времени. На портфеле были вытиснены инициалы «ШЛБ». Судя по всему, он принадлежал Шарлотте, сестре Летиции. Краддок развернул взятое наугад письмо. Оно начиналось так:

«Дорогая Шарлотта!

Вчера Белль чувствовала себя лучше и смогла отправиться на пикник. Рэнделл Гедлер тоже устроил себе выходной. С созданием предприятия в Эсвогеле все отлично. Льготные акции выше нормы».

Пропустив все остальное, инспектор посмотрел на подпись: «Твоя любящая сестра Летиция».

Он взял другое письмо.

«Милая Шарлотта!

Я хочу, чтобы ты хоть иногда общалась с людьми. Знаешь, ты все преувеличиваешь. На такие недостатки, как у тебя, люди вообще не обращают внимания. Ты напрасно считаешь это уродством».

Краддок вспомнил, что Белль Гедлер тоже упоминала про какое-то уродство Шарлотты Блэклок. Да, она сказала, что из-за этого Летиции пришлось бросить работу и ухаживать за сестрой. Письма дышали нежностью и любовью к несчастной калеке. Летиция пространно описывала свою повседневную жизнь, рассказывала подробности, которые, по ее мнению, могли заинтересовать сестру. И Шарлотта тщательно хранила ее письма. А вдруг среди них окажутся и старые фотографии?

Краддок внезапно разволновался. Что, если разгадка таится именно здесь? Может, в письмах есть нечто, о чем сама Летиция Блэклок давно позабыла? Ведь письма – это беспристрастная картина прошлого, в них может оказаться ключ к разгадке тайны. Вдруг ему удастся с их помощью напасть на след убийцы? И… найти фотографии Сони Гедлер, о которых не знает тот, кто вынул их из альбома?

Инспектор Краддок аккуратно сложил письма, закрыл чемоданчик и пошел вниз.

Стоявшая внизу Летиция Блэклок воззрилась на него в полном изумлении.

– Так это вы были на чердаке? А я слышала шаги и не понимала, кто…

– Мисс Блэклок, я нашел на чердаке письма. Вы писали их Шарлотте много лет назад. Можно их взять?

Мисс Блеклок даже побагровела от возмущения:

– Взять? Но зачем? Какой вам от этого прок?

– Там могут быть снимки Сони Гедлер или описание ее характера, какие-нибудь намеки, эпизоды, которые помогут следствию.

– Но это частная переписка, инспектор!

– Знаю.

– А впрочем, вы все равно заберете… Наверно, у вас есть соответствующие полномочия. А если и нет, вы легко их получите. Ладно, берите! Забирайте! Но о Соне там почти ничего нет. Она вышла замуж и уехала всего через два года после того, как я начала работать у Рэнделла Гедлера.

– А вдруг? – упрямо повторил Краддок. – Вдруг что-нибудь есть? Надо попробовать. Уверяю вас, опасность очень реальна.

– Знаю. – Летиция закусила губу. – Банни умерла оттого, что приняла таблетку, предназначавшуюся для меня. Следующей жертвой могут оказаться Патрик или Джулия, Филиппа или Мици, а ведь у них вся жизнь впереди. Они выпьют бокал вина, налитый для меня, или съедят шоколад, посланный мне в подарок. Да, забирайте письма! Прочтите их, а потом можете сжечь. Они представляли интерес лишь для меня и Шарлотты. Все давно кончено… ушло, кануло в Лету. Никто этого уже не помнит.

Она поднесла руку к ожерелью из фальшивого жемчуга. Краддок подумал, что оно совершенно не вязалось с твидовым пиджаком и юбкой.

– Забирайте письма, – снова сказала Летиция.

На следующий день инспектор зашел к священнику. День выдался пасмурный и ветреный.

Мисс Марпл вязала, придвинув кресло к камину. Банч ползала по полу, занимаясь кройкой материала. Сев, она откинула упавшие на глаза пряди волос и выжидательно посмотрела на инспектора.

– Может, я и нарушаю устав, – сказал Краддок мисс Марпл, – но мне хотелось показать вам это письмо.

Он рассказал, как нашел письма на чердаке.

– Письма очень трогательные. Чувствуется, что мисс Блэклок изо всех сил старалась поддержать в сестре интерес к жизни и поправить ее здоровье. В письмах ясно видна и личность старого отца, доктора Блэклока. Это был настоящий мракобес, убежденный в том, что каждое его слово – истина в последней инстанции. Наверное, из-за своего упрямства он уморил не одну тысячу пациентов. Старик терпеть не мог новых веяний и не признавал никаких новых методов лечения.

– Я лично за это на него не в претензии, – усмехнулась мисс Марпл. – На мой взгляд, молодые врачи чересчур увлекаются экспериментами. Вырвут тебе все зубы, исследуют сотню разных желез, удалят добрую половину внутренностей, а потом разведут руками и заявят – медицина бессильна. По мне, лучше старые, испытанные средства. Их, в конце концов, можно выбросить в мусорное ведро.

Она взяла письмо, протянутое ей Краддоком. Он сказал:

– Прочтите. Вы лучше понимаете то поколение. Я просто не представляю, как они мыслили, те люди.