Книги онлайн и без регистрации » Романы » Пленник богини любви - Елена Арсеньева

Пленник богини любви - Елена Арсеньева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 67
Перейти на страницу:

«А, чтоб тебе пусто было! – едва не вскрикнул Василий. – На кого ты надеешься? На этого фокусника?! Он всех нас обвел вокруг пальца… А зачем? Вот именно – зачем?!»

Он оглянулся. Солнце поднялось чуть ли не в зенит, и за колоннадой храма три факира уже заняли свои привычные места. Василием вдруг овладела такая ярость, что он едва сдержался, чтобы не броситься и не прикончить этих старых голых дураков.

Вот, Реджинальд, попытайся понять, зачем индусам нужно такое умерщвление плоти, какое и не снилось самым самоотверженным из христианских миссионеров! Гений Востока любит только крайности: исполинское, неограниченное, бесконечное! Европеец всегда имеет в виду цель для своих усилий. Он стремится к полезному, он останавливается в самоистязании, когда победа духа будет достигнута. А для факиров умерщвление плоти становится настоящей страстью, и, подобно всякой другой страсти, оно может обойтись без цели, без предмета, оно делается родом помешательства, неистового, свирепого – и тем самым недоступного западному здравому смыслу!

А если так… если так, надо перестать ломать себе голову над тем, что, зачем и почему делали магараджа и Нараян. Особенно Нараян! Он, конечно, при своей почти дьявольской проницательности понимает, что Василий недолго будет сидеть вялым кулем, сокрушаясь о Чандре… «Черт побери! Кто дал ему право так называть мою жену!» – едва не взвился Василий, но невероятным усилием воли заставил себя остаться на месте. Ничего, еще не-много…

Нараян уверен, что постиг логику европейцев, и только и ждет, когда его безмозглый приятель Васишта приползет к нему за советом, который Нараян выдаст так легко, словно он только что спорхнул из его мыслей на кончик языка, а ведь на самом деле этот нечеловечески холодный разум великолепно осведомлен обо всех коварных хитросплетениях замыслов магараджи.

Ну что же…

Василий внезапно вскочил, одним прыжком очутился возле Нараяна – и тот не успел даже моргнуть, как оказался опрокинутым на землю мощным ударом в челюсть.

– Отвечай, где моя жена? Ведь это ты ее похитил! Но кое о чем забыл! – Он сорвал с Нараяна его тюрбан – и меж пальцев Василия обвилась узкая голубая лента.

Вчера он сам расплел косу Вареньки, вынул из русых волос эту ленту… Она так и осталась там, на траве, смятой их телами. Но никто об этом ничего не знал, и со стороны все выглядело так, словно Нараян и впрямь, как всякий индус, спрятал под тюрбан то, что хотел скрыть от других глаз.

Ленточку с головы Вари он подобрал, когда похищал ее. Нет сомнения, что именно тогда!

О, Василий знал, что больше можно ни о чем не тревожиться. Он только надеялся, что ударил Нараяна достаточно сильно и тот какое-то время помолчит, не будет распускать свой змеиный язык, не сможет никому заморочить голову. Ну, и еще он надеялся, что подоспевшие Бушуев и Реджинальд не скоро выпустят индуса из рук.

Он немножко поглядел, как размеренно взлетают в воздух кулачищи Бушуева, как мелькают напряженные мышцы на веснушчатых руках Реджинальда, и проскочил меж колоннами храма, с огромным удовольствием увидев там невесть откуда забредшего слона, который, обхватив пыльный мрамор хоботом, пытался не то вырвать колонну из пола, не то вовсе своротить все это полуразрушенное логовище чертовки Кангалиммы. Пожелав серому великану удачи, Василий канул в лес, не удержавшись и дав пинка тому самому факиру, который восседал на жердочке в позе невозмутимого Вишну – почему-то он раздражал русского больше других. Факир рухнул навзничь, не изменив положения сплетенных рук и ног, и Василий ощутил, что на душе странным образом стало легче.

«Когда факир находится в состоянии транса, – помнится, говорил Нараян, – его можно разбить на куски, и он не почувствует боли».

– Ништо, голубчик, в случае чего, наш приятель склеит тебя заново! – пробормотал Василий и канул в зеленую, влажную, кричащую на разные голоса, рычащую, шелестящую листвой страну джунглей.

Он больше не оглядывался – времени не было. До темноты нужно было оказаться в Мертвом городе. Ничего, если даже придется в нем заночевать: с оставшимся там арсеналом не будут страшны ни шакалы, ни даже тигры. Тем более когда он отыщет чакру, этот чудесный по своей убийственной силе метательный круг. Ну а если очень повезет, он успеет уйти из Мертвого города до полуночи. Только надо спешить – и не оглядываться!

Даже если Василий и оглядывался бы, он все равно ничего бы не увидел позади: слишком плотной стеной стояли джунгли. А жаль, как жаль, что его взгляд не умел проницать пространство!

Он увидел бы избитого, чуть живого Нараяна, которого уже не держали ноги – да это и не нужно было, потому что его держали путы, которыми он намертво был притянут к стволу дуба. На путы Бушуев и Реджинальд не пожалели своих рубах и теперь жаждали расправиться с коварным индусом как можно изощреннее. Пятьсот ударов тростью по пяткам казались Реджинальду хорошим началом. Бушуев был с ним согласен. Решили посоветоваться с Василием. И тут обнаружилась загвоздка: не было трости. И не было Василия…

Его исчезновение повергло обоих несостоявшихся палачей в недолгий столбняк, из которого они вышли с готовым решением: если Василий решил в одиночку спасать жену, это его супружеское право. Однако отеческое право Бушуева – разыскивать и спасать свою дочь. Реджинальд клялся помогать – и сам собою, и силами Ост-Индской компании; кроме этого, стройные ряды добровольцев-бхилли маршировали в его воображении.

Непонятно было только, откуда начинать марш, а потому Бушуев и Реджинальд порешили воротиться в Беназир и первым делом просить помощи у своего общего друга магараджи Такура.

Судьба Нараяна их более не волновала, а потому они поспешно пустились в обратный путь, уповая, что к утру шакалы ничего не оставят от предателя.

Полюбовавшись валявшимся на земле факиром, Бушуев и Реджинальд мстительно сбили обоих оставшихся: стоящего на голове и изогнутого дугой. Вслед за этим они углубились в джунгли, скрылись за их зеленой стеной… а поскольку они не обладали способностью проницать взором стены, то не увидели, как полумертвый Нараян вдруг вскинул голову.

Его затуманенные глаза прояснились и устремились на солнце. У индуса был взор орла, который бестрепетно встретил огненный взор светила. Какое-то время Нараян и солнце мерились взглядами, и вскоре черные матовые глаза приобрели цвет ярого пламени, а на губах Нараяна появилась предерзкая усмешка. Он глубоко вздохнул – и вдруг мощные мышцы, взбугрившиеся на его теле и внушавшие победившим индуса Реджинальду и Бушуеву законную гордость своею победою: вот, мол, какого богатыря они одолели! – вдруг эти твердокаменные мышцы опустились и ослабели. Нараян словно бы похудел на глазах и даже как бы стал меньше ростом. И веревочные петли, предназначенные для того, чтобы сковать движения могучего тела, словно в удивлении опали и сползли по стройному, худощавому стану Нараяна, который с облегчением потянулся и, отведя глаза от солнца, отошел от дерева. Он подобрал с травы свой тюрбан и обернул им голову, не забыв поднять и павлинье перо, валявшееся там же. Рядом лежала забытая голубая ленточка, и ни Бушуев, ни Реджинальд, ни, разумеется, Василий не могли видеть, как Нараян подхватил ее и на мгновение прижал к губам.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 67
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?