Под сенью звезд - Данил Харин

Сергей отвернулся и зашагал дальше. Ошеломленный Антон пошел за ним. Они шли молча мимо магазинов одежды, кафе, залов игровых автоматов.

Казалось, никто не собирается прерывать это молчание. Но Сергей заговорил.

– Формула Палмер Ауди – очень, очень престижная гоночная серия, проходящая на лучших гоночных треках Англии, в том числе Сильверстоуне и Брэнде Хэтч. Настоящая кузница будущих чемпионов, взять хотя бы Энди Приоля или Гарри Паффета. Этот год в Палмер Ауди прошел под знаком двадцатилетнего Антона Красношлыкова, по прозвищу Русская Ракета. Он по неизвестным причинам не вышел на старт сегодняшней гонки на трассе Донингтона и что-то мне подсказывает, что завтра болельщики снова не увидят на стартовой решетке болида с номером восемь, – Сергей покачал головой, – А ведь для победы в чемпионате Красношлыкову нужно всего лишь два очка в оставшихся гонках. Твой менеджер и организаторы, наверное, с ума сходят!

Пораженный Антон остановился и уставился на нового знакомого.

Сергей встретил его взгляд:

– Ощущения, которые испытывает человек, поднимающий над головой кубок за победу в популярной гоночной серии, мало с чем можно сравнить. Это потрясающие эмоции и яркие воспоминания, остающиеся на всю жизнь.

– Я не…, – попытался возразить Антон.

– У тебя ведь будет еще один шанс! – не дал ему этой возможности Сергей, – Конец сентября в Крофте.

Антон не знал, что сказать. Его лицо побледнело, а руки начали заметно дрожать.

– Но что-то мне подсказывает, что ты не собираешься вернуться и забрать по праву причитающуюся тебе награду, – продолжил Сергей, – Всего одна гонка!

Антон отвел глаза и спрятал дрожащие руки за спину.

– Ты ее очень сильно любишь, – Сергей покачал головой, посмотрел в темнеющее небо и молча зашагал к машине.

Антон остался стоять на месте, глядя вслед удалявшейся фигуре. Итальянец не оборачиваясь подошел к Компетиционе, сел за руль и не медля ни секунды тронул машину с места. Антон проводил взглядом кроваво-красную «Альфу», а потом тяжело опустился на подвернувшуюся скамейку. Там он просидел очень долго. Прохожие бросали любопытные взгляды на замершего в неудобной позе молодого человека, чьи большие серые глаза были переполнены слезами.

– Привет, гонщик! – Софья выпорхнула из подъезда. Она была одета в потертые голубые джинсы, которые премило обтягивали ее округлую попку, и нежно-фиолетовую кофту на замке с аппликацией на груди. На плече у девушки висела объемная спортивная сумка.

– Доброе утро, солнышко! – Антон шагнул навстречу, – давай помогу с сумкой!

– Поберегите силы, молодой человек! – лучезарно улыбнулась Софья, – Вам еще предстоит развлекать даму многие часы подряд и при этом умудряться следить за дорогой.

– Ты знаешь, что я сяду за руль? – удивился молодой человек.

– Взболтнула лишнего, – изобразила досаду девушка.

Антон пожал плечами, открыл багажник. Софья легко сняла сумку с плеча и поставила ее рядом с его поклажей. Привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку:

– Ты что-то невеселый!? Тебя не радует перспектива пробыть в моем прекрасном обществе ближайшие две недели? – она показательно надула губки.

– Что ты радость моя! Меня радует любая перспектива побыть с тобой.

Софья кивнула. Она, конечно же, заметила отсутствие озорного задора, который ей так нравился в Антоне, но предпочла ничего не говорить. Они сели в машину. Всю дорогу до университета парень молчал, погрузившись в свои мысли. Софья делала вид, что наслаждается пейзажами утреннего Щегловска.

Через пятнадцать минут они въехали на территорию платной стоянки в двух минутах ходьбы от университета, которую накануне заботливо порекомендовали и их новому итальянскому знакомому. «Компетеционе» уже красовалась на фоне быстро желтевших берез. «Субару» остановилась рядом. Там машинам предстояло простоять две недели (может намного дольше).

– Сергей уже здесь, – пропела Софья, выбираясь из Импрезы.

– Да, – буркнул Антон, но все же не мог снова не залюбоваться идеальными линиями ретрофутуристического купе.

– Эй, да что с тобой? – Софья продолжала улыбаться.

– Все в порядке, правда, – он открыл багажник и отдал девушке ее сумку, потом достал свою и повесил на плечо, – Все хорошо. Может быть, немного волнуюсь.

– Нет повода для волнений, – мягко улыбнулась Софья и положила руку на грудь Антона, – Ведь я с тобой.

Он посмотрел на нее сверху вниз, думая, что бы ответить. Но она не стала дожидаться его слов. Обхватила за шею, притянула к себе и страстно поцеловала. Потом игриво оттолкнула его, развернулась на пятках и зашагала прочь, покачивая бедрами.

Покачав головой, Антон отправился следом.

На выходе он расплатился с охранником, забрал квиток и аккуратно спрятал его в карман.

– Все? – спросила Софья.

– Да, идем! – ответил он, и двое зашагали к зданию университета.

Шагающими держась за руки со спортивными сумками через плечо, их и заметил Сергей Строганов, уже полчаса помогавший профессору и его ассистентам в сборах. Он остановился на полпути к машинам, с тяжелой коробкой в руках и несколько секунд смотрел на приближающуюся парочку.

Что-то непривычно заныло в груди и он, поежившись, словно человек, уютно задремавший перед горящим камином, а потом проснувшийся в темноте и холоде, заспешил дальше.

В экспедицию отправлялись шестнадцать человек. Светила мировой археологии, доктор исторических наук, действительный член академии наук, профессор Яков Абрамович Ванштейн, в вылинявшей «не-стоит-беспокоиться-я-и-не-такое-повидал» шляпе и тяжелых армейских ботинках. Врач экспедиции Виктор Павлович Смирнов, все еще тосковавший по временам, когда он и его институтские друзья сидели вокруг костра и пели про перекаты, а посему не упускавший возможности отправиться в качестве доктора в какую-нибудь экспедицию. Это была их четвертая совместная с Ванштейном поездка. И в первых трех самым серьезным происшествием, с которым пришлось иметь дело доктору Смирнову, был глубокий порез на предплечье от старого охотничьего ножа. Охранник Николай Федорович Зацепин, верой и правдой отслуживший в милиции добрую четверть века и тоже бывший не прочь выпить рюмочку-другую под шум таежной реки в теплой научной компании. Два ассистента профессора, которых острый на язык Гриша впоследствии окрестил «наши Чук и Гек».

Трое аспирантов, одна из которых была очень даже хороша. Статная фигура, результат десятилетних занятий плаванием, красивый тонкий нос, длинные ресницы и копна светлых волос. Юля очень нравилась профессору и знала об этом. Она проучилась в аспирантуре всего год, а защита диссертации, написанной в основном самим Ванштейном, была назначена уже на следующую весну и обещала пройти без сучка и задоринки. Еще две девушки и один, здоровый и молчаливый парень – студенты старших курсов.