Авантюристы. Морские бродяги. Золотая Кастилия (сборник) - Густав Эмар

за потерю обеих рук – тысячу восемьсот пиастров или восемнадцать невольников, по выбору;

за одну ногу, без различия, правую или левую, – пятьсот пиастров или пять невольников;

за потерю одного глаза – сто пиастров или одного невольника;

за одну руку, без различия, правую или левую, – пятьсот пиастров или пять невольников;

за оба глаза – две тысячи пиастров или двадцать невольников;

за один палец – сто пиастров или одного невольника;

если кто-нибудь получит опасную рану на теле, тому полагаются пятьсот пиастров или пять невольников.

Разумеется, все эти награды будут вычтены из всей добычи перед разделом долей.

Добыча со всякого неприятельского корабля, взятого в море или на рейде, будет разделена между всеми членами экспедиции, если только она не будет оценена более десяти тысяч экю, – в таком случае тысяча экю будет вычтена и дана экипажу корабля, который подошел к неприятельскому кораблю первым; экспедиция выкинет французский флаг, кроме того, командующий эскадрой выкинет на большой мачте трехцветный флаг – синие-бело-красный.

Ни один офицер или моряк, участвующий в экспедиции, не может оставаться на берегу без позволения командующего эскадрой под страхом быть объявленным дезертиром и преследуемым за бегство».

Когда этот последний пункт договора, который так же, как и предшествующие, все выслушали в глубоком молчании, был записан агентом компании, Монбар взял документ и зачитал его целиком громко и внятно.

– Согласны вы с этим договором, братья? – спросил он флибустьеров.

– Да! Да! – закричали все, размахивая шляпами. – Да здравствует Монбар! Да здравствует Монбар!

– И вы клянетесь, как клянемся я и мои офицеры, повиноваться без ропота и строго исполнять все пункты этого договора?

– Клянемся! – вновь воскликнули все.

– Хорошо, – продолжал Монбар, – завтра с восходом солнца начнется отправка на корабли. Все должны быть на своих местах до десяти часов утра.

– Будем.

– Теперь, братья, позвольте вам напомнить, что каждый из вас должен быть вооружен ружьем и саблей, иметь мешок с пулями и по крайней мере три фунта пороха. Повторяю – экспедиция, предпринимаемая нами, очень важна, и вы должны не забыть выбрать себе матросов, чтобы они помогали вам в случае болезни или ран и завещали вам свою долю в добыче, которая без этой предосторожности достанется королю. Вы меня поняли, братья? Воспользуйтесь на свое усмотрение несколькими часами свободы, которые еще остаются у вас, но не забудьте, что завтра на рассвете я жду вас на судах.

Флибустьеры, ответив громкими криками, вскоре разошлись. Остались только губернатор, Монбар, его капитаны и новый работник Олоне, которого Монбар купил несколько часов тому назад и который, вместо того чтобы печалиться, казался, напротив, очень довольным всем, что с ним происходило.

– Больше у меня распоряжений для вас нет, господа, – сказал Монбар, – вы знаете так же хорошо, как и я, что нужно делать. Киньте между собой жребий, потом отправляйтесь на корабль, осмотрите все и приготовьтесь сняться с якоря по первому сигналу. Вот единственное приказание, которое я должен вам отдать… Ступайте.

Три капитана поклонились и тотчас ушли.

– Ах! – с сожалением заметил кавалер де Фонтенэ. – Любезный Монбар, я никогда не могу смотреть на приготовления к экспедиции без зависти и печали.

– Еще бы! Каждая экспедиция увеличивает ваше богатство.

– Что мне до этого? Мною движет не корысть. Впрочем, теперь не время рассуждать об этом. Отправляйтесь, и если вы будете иметь успех, в чем я лично не сомневаюсь, мы, может быть, вдвоем предпримем экспедицию, о которой потом долго будут говорить.

– Для меня большая честь иметь такого товарища, – ответил флибустьер, – ваши необыкновенные заслуги и непоколебимое мужество станут порукой нашему успеху. Я всегда готов исполнить любое ваше приказание, если только Богу будет угодно, чтобы я и на этот раз добился успеха и вернулся целым и невредимым.

– До свидания! Желаю вам удачи.

– Благодарю вас.

Так разговаривая, они вышли из сарая, пожали друг другу руки и после прощального поклона разошлись. Флибустьер в сопровождении своего нового работника направился к дому. В ту минуту, когда он выходил из города, к нему подошел какой-то человек и поклонился.

– Чего вам нужно? – спросил авантюрист, бросив на него оценивающий взгляд.

– Сказать вам одно слово.

– Какое?

– Вы капитан Монбар?

– Вы, должно быть, не здешний, если задаете такой вопрос.

– Это не имеет значения, отвечайте.

– Я капитан Монбар.

– Вам письмо.

– Письмо, мне? – переспросил Монбар с удивлением.

– Вот оно, – проговорил незнакомец, подавая Монбару письмо.

– Давайте.

– Ну все, теперь данное мне поручение исполнено, прощайте.

– Но позвольте мне, в свою очередь, сказать вам одно слово.

– Говорите.

– От кого это письмо?

– Я не знаю, но, прочтя это письмо, вы, вероятно, узнаете.

– Да, это правда.

– Стало быть, я могу идти?

– Никто вас не удерживает.

Незнакомец поклонился и ушел. Монбар распечатал письмо, быстро пробежал его глазами и побледнел. Потом прочел опять, но на этот раз медленно и как бы оценивая каждое слово. Потом, обернувшись к работнику, стоявшему неподвижно рядом, спросил:

– Ты ведь матрос?

– Матрос, и, я думаю, искусный.

– Хорошо, ступай за мной.

Флибустьер поспешно вернулся в город и направился к морю. Он как будто искал чего-то. Через минуту мрачное выражение его лица прояснилось. Он заметил тонкую легкую пирогу, выброшенную на берег.

– Помоги мне столкнуть эту пирогу в море, – приказал он работнику.

Тот повиновался. Как только пирога оказалась на воде, Монбар впрыгнул в нее, сопровождаемый своим работником.

– Поставь мачту, чтобы мы могли распустить парус, – велел Монбар.

Олоне молча сделал, что ему было приказано. В одно мгновение парус был распущен, и легкая пирога полетела по волнам.

Долго они плыли таким образом, не обмолвившись ни единым словом и оставив далеко за собой все корабли на рейде.

– Ты говоришь по-испански? – внезапно спросил Монбар.

– Как уроженец Старой Кастилии, – ответил тот.

– О! – с удивлением воскликнул Монбар.

– Это легко объяснить, – продолжал Олоне, – я ходил с байонцами и басками на ловлю китов и несколько лет занимался контрабандой на испанском берегу.