Охотники за головами - Джон Кинг

Между прочим, это все — гормоны. Да, подумал Балти, наука сумела кое-что доказать в этом отношении. Телки не причиняют тех проблем, которые причиняют мужчины. Если бы ответственность за все происходящее лежала бы на женщинах, дела бы обстояли куда как лучше. Манго вот вечно разглагольствует па тему первой женщины премьер-министра. Что она, дескать, направила бизнес в нужное русло, разобралась с Фолклендами и поставила на место экономику. Самое тогда было у парней яркое время жизни. Надо признать, что все они вели себя довольно мерзко, и так продолжалось практически до тридцатника. А потом они попустились, и их место заняли молодые таланты, и все покатилось дальше. Но тебя, тем не менее, до сих пор уважают, потому что ты успел отметиться. Никто без вящей необходимости не будет на тебя выебываться. Вот так оно в футболе. Все очень сильно изменилось, и новые мобы, которые то и дело повсеместно возникают, меньшие по численности, но более агрессивные. Он и в самом деле не мог понять таких людей. Подраться на футболе — это всего лишь кусок субботнего пейзажа, до тех пор, пока в дело не вмешивается политика. Балти смирился с этой новой эрой. Он снова хотел смотреть футбол. Наступило его второе детство, хотя он не возражал против старомодного махача, с этим получился бы совсем классический коктейль. Но идти друг на друга с ножами — это уж просто беспредел. В конце концов, это было всего лишь развлечением.

Когда у тебя есть уйма времени, начинаешь думать о прошлом, но еще Балти обнаружил, что стал мечтать о светлом будущем. Так легко восстановить в деталях все это прошлое, но почему-то оно не казалось ему столь прекрасным. Отовсюду торчала и лезла в глаза эта правда жизни, или, по крайней мере, версия той правды, и ты понимаешь, что все было не так уж и круто. Это же нормально — развлекаться, вспоминая прошлое, но если ты планируешь будущее, то можешь напридумывать вообще все что угодно. Чем больше думаешь, тем больше напридумываешь себе всякого невероятного. Видимо, именно это и произошло с тем несчастным старым ебланом с тележкой. То вдруг он вспоминает о своем прошлом и готов уже повеситься, все эти утерянные возможности, мертвые любви, что бы ни было, а в следующий момент начинает сиять солнце, и вот он уже живой, строит планы и идет вперед. Но фишка в том, что каким бы экстримом он ни занимался, будь у него подъемы или спады, всегда есть вероятность, что появится человек в белом халате и сделает так, чтобы он пришел в норму. Как же Гарри тогда говорил, что его сны меняют свой цвет? Прошлое обычно бывает черно-белым и смутным, а будущее — сплошь высокие технологии и кристально чистые линии. Это все игры разума. Ты идешь по жизни, находишь себе занятия, напиваешься и так далее, сколачиваешь кое-какое состояние, но как только у тебя появляется время, чтобы убить свой разум, ты проделываешь это немедленно.

Балти пыхнул. Сладко-то как, господи. Вот уж жизнь без забот. И Уилл сейчас на какое-то время закроет свою лавочку, чтобы они могли расслабиться. Они сидели, погребенные среди старой мебели и картин, на полке — детская кукла, лошадиные поводья и кипы желтеющих книг. Были вокруг какие-то совсем достойные тряпки. Если знать, что делаешь, и если у тебя есть амбиции, то можно заработать уйму денег. Балти подумал, интересно, не нужен ли его другу помощник. Впрочем, это вряд ли. Ничего не сказал. Дела шли вяло. Хватало, чтобы сводить концы с концами, но на этом все. Уилл — офигенный чел, теперь Балти вдруг это понял. Всегда был таким — слишком большим приверженцем музыки, живущим в замедленном темпе, а теперь у него еще появилась Карен. Они просто созданы друг для друга. Интересно, думал он, найдет ли он в один прекрасный день кого-то типа нее. Хорошо бы это было. Гарри — тоже внушительный парень, еще один офигенный чел, но Балти не улыбалось тратить остаток своей жизни, сожительствуя с этим мудилой. Пробил час, и надо двигать жопой. Найти себе жен типу и так далее.

Гарри вел себя как-то странновато. Балти никак не мог понять, в чем тут дело. Сначала он подумал, что это связано с тем, что он остался без работы, но потом поразмыслил логически и даже спросил своего приятеля напрямик. Почему так? Он ведь не попрошайка. Крепко стоит на собственных ногах. Впрочем, есть тут кое-что. Что именно, он не мог понять. Может, он переживает какие-то изменения. У всех случаются периоды тормознутости. Все нормально. Гарри был ему ближе, чем брат.

— Мы с Карен съезжаемся, — сказал Уилл.

Они решили наведаться в кафе «Энди», закрыли за собой дверь и отправились пешком вниз по улице.

— Значит, ты оставляешь квартиру? — спросил Балти, и Уилл кивнул. — А почему бы ей не переехать к тебе? Твоя квартира вполне вместительная, хватит для двоих. Надо просто выкинуть весь хлам, и ты можешь сделать из нее нормальную берлогу, у тебя так много места.

— Она хочет начать с чистого листа. Понимаешь. Новое начинание. Создать нечто, что будет только твоим и ничьим больше. Ты же знаешь, какие они, женщины. Вобьют себе что-то в голову, любят всякую романтику. Я понимаю, в чем тут ее фишка. В общем, я не хотел бы переезжать туда, где она живет. Всегда чувствуешь себя вроде как квартирантом. Лучше начать вместе с чистого листа, тогда мы будем на равных. И ни на ком не висит ответственность.

— Сделай мне одолжение. Она просто мужик в юбке. Не то чтобы я пытаюсь тебя унизить или что, но ответственность лежит на Карен. Всем это понятно. Ты влип в это дело но уши, и либо ты остаешься в лохах, либо женщина будет заправлять представлением.

— У нас с ней — равенство.

— Ну ладно, как скажешь. Но кто-то же должен главенствовать, правда? Это естественно.

Уилл покачал головой. Балти пытался его разозлить. Он почти всегда соглашался с тем, что говорила Карен, но только потому, что его это не напрягало. Она, конечно, резче. Он ненавидел саму мысль о том, что его загнали под каблук.

Они подошли к прилавку, сделали заказ и сели у окна. Фруктовый и овощной рынки полны народа, Фил из «Юнити» торчит в своем уличном ларьке. Он помахал рукой, когда заметил их, обслуживая пару пожилых женщин. Балти никогда не мог понять этого парня. Он родом из Кокни Редз, старой закалки, рожденный и вскормленный в Западном Лондоне, но почему-то решил мотаться по стране за Манчестер Юнайтед. Ну и в чем тут прикол? Их пик славы пришелся на семидесятые, когда их менеджером был Томми Дочерти, когда они собирали толпы числом под шестьдесят тысяч. Случались регулярные стычки между Кокни Редз и другими секциями Стрэтфорд Энда. В последние дни, он не слишком много ездил, позврослел, постарел и все такое, всему свое время и место. Он предпочитал вспоминать Олд Траффорд в своем расцвете, а не довольствоваться ролями второго плана. Он несколько раз выехал с клубом, а потом сказал, что клуб стал полным дерьмом, стадион превратили в пристанище для случайных приблуд. Теперь клуб — это просто груда дерьма, и тысячи таких, как он, не станут возвращаться, чтобы заполнять своими телами пустые места.

Перед ними поставили две чашки чая, и Балти вспомнил, что Финал розыгрыша Кубка окончился со счетом 4–0. Это забавно, потому что после игры они были выжаты как лимон, но теперь ему наплевать. Просто прорваться на Финал Кубка — это уже было подарком свыше, если учитывать, как вылетали команды и все такое, пусть даже Уэмбли оказался дерьмовым стадионом, тридцать пять фунтов за пластмассовую скамью без спинки — это слишком много. Они видят, что ты приходишь на игры, и пользуются твоей преданностью команде. Выебали в жопу, а под рукой не нашлось даже вазелина. Впрочем, ввечеру, перед игрой, Челси задали Май Ю за стадионом хорошую взбучку. Они взобрались на холм, кидая бутылки в Юнайтед, а те сделали ноги и попрятались в пабах, впрочем, некоторые попытались вернуться, но дело закончилось тем, что все получили пизды. Хороший был денек, Гарри отпиздил какого-то мудилу с флагом, Томми Джонсон и его приятели просто оторвались по полной. У Балти хватило честности признаться, что лучше бы Челси оказались на высоте на стадионе, чем на асфальте. Отпиздить кого-нибудь — это все, конец света. Просто не хочется, чтобы над тобой насмехались. Челси надо поддерживать свою репутацию. Уж Балти-то себя уважает. Этот ебучий пиздюк МакДональд.