Лужок Черного Лебедя - Дэвид Митчелл

Ник Юэн так и не вернулся в школу. Дин Дуран видел его в лавке мистера Ридда — он покупал коробку яиц и жидкость для мытья посуды. Дуран не знал, что ему сказать. Он говорит, что лицо у Ника было мертвое.

На прошлой неделе «Мальверн-газеттир» напечатала фотографию Тома Юэна. Он был в морской форме, улыбался и салютовал. Я вырезал фотографию и наклеил к себе в тетрадь. У меня уже кончаются страницы.

* * *

В понедельник, когда я пришел из школы, на нашей площадке перед гаражом лежали штук десять гранитных валунов и еще пять мешков с надписью «Наполнитель — дробленый ракушечник». И еще огромный черепаший панцирь из стекловолокна, который оказался перевернутым резервуаром для водоема. Мистер Касл стоял на стремянке и подравнивал ножницами живую изгородь, которая отделяет его садик перед домом от нашего.

— Что, папа решил вавилонские висячие сады себе построить?

— Что-то вроде.

— Надеюсь, у него в гараже завалялся автопогрузчик.

— Что?

— У вас тут больше тонны камня. Такое на тачке не перевезешь. Да и покрытие площадки они вам в кашу превратили, — мистер Касл одновременно улыбнулся и поморщился. — Я был тут, смотрел, как они выгружали.

Мама приехала минут через двадцать, злая, как черт. Я смотрел войну по телевизору, так что мне было хорошо слышно, как она орет по телефону: «Вы должны были привезти камни ЗАВТРА! И положить их В САДУ! А не просто свалить перед нашим гаражом! Случайно перепутали? Нет, это преступная глупость! Где мы, по-вашему, теперь должны ставить машины?» Под конец она рявкнула: «Я немедленно свяжусь со своим адвокатом» и бросила трубку.

* * *

Папа вернулся в семь часов вечера и ни словом не обмолвился о камнях на площадке перед гаражом. Но его умалчивание было виртуозным. Мама тоже ничего не сказала про камни. Перемирие, вооруженное до зубов. В воздухе висело такое напряжение, что казалось: если прислушаться, услышишь его, как скрип натянутого троса. Мама вечно хвалится перед гостями и родственниками, как мы всегда, что бы ни случилось, собираемся за ужином всей семьей. Для нас для всех было бы лучше, если бы сегодня мама пренебрегла этой традицией. Джулия старалась изо всех сил: она плела какую-то историю про свой письменный экзамен по международной политике (ей достались как раз те вопросы, которые она повторяла), мама и папа вежливо слушали, но я прямо чувствовал, как эти камни затаились на площадке снаружи и ждут, когда о них упомянут в разговоре.

Мама подала пирог с патокой и ванильное мороженое.

— Хелена, я ни в коем случае не хотел бы создать впечатление, что я тебя пилю, но мне хотелось бы знать, когда у меня появится возможность поставить машину в гараж.

— Рабочие установят камни на место завтра. Вышла путаница со временем доставки. Они закончат к завтрашнему вечеру.

— Очень хорошо. Просто наша страховка покрывает машины только в том случае, если они стоят не на дороге, поэтому…

— Завтра, Майкл.

— Превосходно. Кстати, очень вкусный пирог. Это из «Гринландии»?

— «Сэйнсбери».

Было слышно, как ложки скребут по тарелкам.

— Хелена, я ни в коем случае не хотел бы создать впечатление, что я лезу в твои дела, но я надеюсь, что ты еще не заплатила этим людям?

— Нет. Я внесла задаток.

— Задаток. Понятно. Просто я вечно слышу ужасные истории про то, как люди платят большие суммы денег каким-то ковбоям из только что организованных контор. А потом, не успел клиент и адвокату позвонить, как директор конторы уже смылся куда-нибудь в Коста-дель-Чипс. И бедный клиент остается без своих потом и кровью заработанных грошей. Удивительно, как разные мошенники разводят доверчивых простаков.

— Майкл, ты же сказал, что умыл руки и не желаешь участвовать во всем этом деле.

— Да, сказал, — злорадство из папы так и перло, — но я же не рассчитывал, что лишусь возможности парковаться на собственном участке. Вот и все.

Что-то бесшумно разбилось, хотя никто ничего не ронял.

Мама вышла из-за стола. Она не злилась, не плакала — гораздо хуже. Она вышла из-за стола так, словно никого из нас тут не было.

Папа остался сидеть, глядя на ее пустой стул.

— Папа, мне сегодня на экзамене попалось выражение, которое мне было не совсем понятно, — Джулия покрутила прядь волос. — «Пиррова победа». Ты знаешь, папа, что такое пиррова победа?

Папа посмотрел на Джулию взглядом, в котором смешалось очень многое.

Джулия не дрогнула.

Папа встал и ушел в гараж — наверно, курить.

Между мной и Джулией лежали руины десерта.

Мы созерцали их некоторое время.

— Какая победа?

— Пиррова. Это из Древней Греции. Пиррова победа — это если ты победил, но заплатил такую цену, что дешевле было бы просто не затевать войну. Полезное выражение, правда? Ну что, Джейс, кажется, посуда опять на нас. Ты хочешь мыть или вытирать?

* * *

Вся Британия празднует — как будто сегодня разом ночь Гая Фокса, Рождество, День святого Георгия и 25-летие царствования королевы. Миссис Тэтчер вышла на крыльцо дома 10 по Даунинг-стрит со словами: «Радуйтесь! Просто радуйтесь!» Фотографы со вспышками и толпа просто с ума посходили, как будто это не миссис Тэтчер, а все четыре участника «Бак Физз», только что взявшие первый приз на Евровидении. Все принялись петь «Правь, Британия, волнами, никогда британцы не будут рабами», снова и снова, без конца. (Интересно, в этой песне есть хоть какие-нибудь куплеты, или только один сплошной припев?) Это лето — не зеленое, оно окрашено в цвета «Юнион Джека» — красный, белый и синий. Звонят колокола, горят огни на сигнальных вышках, по всей Британии идут уличные празднества. Айзек Пай вчера объявил «счастливый час» — весь вечер в «Черном лебеде» торговал со скидкой. В новостях объявили, что в крупных городах Аргентины начались беспорядки, грабеж магазинов, стрельба, и идут разговоры, что хунту скоро свергнут. «Дейли мейл» без конца распространяется о том, как мужество и лидерские качества британцев помогли им выиграть эту войну. Согласно опросам общественного мнения, Маргарет Тэтчер — самый популярный премьер-министр за всю историю опросов общественного мнения.

Мне следовало бы радоваться по-настоящему.

Джулия читает «Гардиан» — там пишут про всякое, о чем в «Дейли мейл» ничего нет. Она говорит, что из тридцати тысяч солдат противника большинство было призывниками или индейцами. Элитные войска просто сбежали в Порт-Стэнли, когда наши десантники начали наступать. Из тех, кто остался, некоторых убили штыками. Умереть от того, что тебе вытащили кишки через дырку в животе! Можно подумать, сейчас 1914 год, а не 1982-й. Брайан Хэнрахан говорит, что присутствовал на допросе одного военнопленного, который даже не знал, что такое Мальвинские острова и зачем их всех на эти острова привезли. Джулия говорит, главные причины того, что мы выиграли войну: а) то, что аргентинцы не могли больше покупать «Экзосеты», б) то, что их флот в основном отсиживался на материковых базах, и с) у их военно-воздушных сил кончились обученные пилоты. Джулия говорит, война стоила так дорого, что дешевле вышло бы купить каждому островитянину с Фолклендов по ферме в Котсуолде. Джулия считает, что за уборку территории никто платить не будет, так что большая часть сельскохозяйственной земли на островах останется непригодной для сельского хозяйства, пока все мины не проржавеют.