Французский садовник - Санта Монтефиоре

Вечером Ава пригласила Жан-Поля остаться на ужин. Вымывшись и сменив испачканную землей одежду, они устроились у камина в гостиной. Дети уже лежали в постелях, утомленные долгой игрой на свежем воздухе. Филипп прочитал им главу из «Плюшевого Кролика»[13], а затем, в смокинге и тапочках, спустился в гостиную и откупорил бутылку вина.

— Ваш сад уже начинает приобретать реальные очертания, — проговорил он, взяв поднос с бокалами. Ава откинулась на диване, ее волосы, небрежно стянутые в хвост, рассыпались по спине. Выбившиеся пряди в беспорядке падали на лицо. На ней были широкие брюки, длинный марокканский халат и малиновые домашние туфли, расшитые блестками. После целого дня работы на холоде щеки ее раскраснелись, глаза сияли. Какой счастливый, чудесный день!

— Теперь можно сажать растения, — сказала Ава, улыбаясь Жан-Полю. — Весной мы получим награду за все труды. Это будет что-то необыкновенное!

Жан-Поль развалился в кресле, его влажные после купания волосы торчали во все стороны.

— Никогда не думал, что копаться в саду может быть так увлекательно, — признался он.

— Это только начало. Окапывание — самая скучная часть работы, — предупредила Ава. — Сажать растения куда приятнее. Но самое замечательное — наблюдать, как растет сад. Это вроде сахарной глазури на пирожном.

— А что вы собираетесь сажать? — поинтересовался Филипп, передавая жене и гостю бокалы с вином, прежде чем опуститься в кресло.

— Я сделала набросок. — Ава достала из кармана халата сложенный листок бумаги. — Хочу, чтобы сад пылал яркими красками, чтобы там было полно кустов и зелени. — Ава с французом обменялись взглядами, понимая, что речь идет о рисунке Жан-Поля. — Я собираюсь посадить буддлею, герань, розы, нарциссы тацетта, колокольчики, лаванду, дельфиниумы, люпины и маргаритки. Господи, я все выболтала.

— Звучит восхитительно беспорядочно. Совершенно в твоем духе, Кустик. — Филипп добродушно рассмеялся.

— Пусть мы и зарвались — откусили больше, чем можем прожевать, — но, думаю, мы справимся. Жан-Поль и Гектор готовы работать как рабы на плантации.

— Я молодец, «отличное яйцо»! — со смехом подтвердил Жан-Поль.

— Отличное яйцо, без единой трещинки, — улыбнулась Ава. — Мы отправим вас обратно во Францию настоящим англичанином.

— Предлагаю за это выпить, — добавил Филипп.

— Мама! — Поппи в белой ночной рубашке замерла в дверях. В руках она держала завернутый в одеяльце кабачок. — Монти никак не может заснуть, — пожаловалась она, крепко обнимая сверток.

— Ну надо же, — сочувственно протянул Филипп, подыгрывая дочери. — А ты пробовала его укачивать?

— Да, — серьезно проговорила Поппи. — Но он не желает спать и не дает уснуть мне.

— Иди сюда, — с нежностью позвала Ава, поманив к себе девочку. — Думаю, тебя надо обнять, дорогая. Шутка ли, когда тебе всю ночь не дает уснуть несносный Монти, правда?

Поппи кивнула. Она не сомневалась в том, что родители встретят ее с любовью в любое время дня и ночи.

— Я очень устала, — прошептала она и побрела к матери, едва волоча ноги. Ава посадила малышку к себе на колени, обняла и поцеловала в висок.

— Папа, если я буду любить Монти, как тот мальчик из сказки любил Плюшевого Кролика, он оживет?

Филипп смущенно нахмурился.

— Ну, милая, я не уверен, что кукольное волшебство распространяется на овощи. Надо бы спросить об этом овощную фею.

— Я так хочу, чтобы он ожил, — вздохнула Поппи.

— Если ты очень захочешь, дорогая, он непременно оживет. Монти станет таким, каким ты его себе представишь. Тебе только нужно включить свое воображение, — улыбнулась Ава.

— Но я хочу, чтобы все остальные тоже видели, что он настоящий.

— Мы видим, — вмешался Жан-Поль. Он наклонился вперед, уткнувшись локтями в колени. — Для меня Монти стал живым с той самой минуты, как нас познакомили.

Поппи зарделась и тут же застенчиво уткнулась лицом в одеяльце, притворяясь сонной.

— Вот видишь, — сказала Ава, поцеловав девочку.

— Думаю, тебе лучше отнести его обратно в постельку, — сказал Филипп. — А то утром он будет сердито ворчать, если не выспится.

Спустив дочку с колен, Ава повела ее к двери. Напоследок Поппи бросила взгляд на Жан-Поля и робко улыбнулась.

Весь остаток недели Ава с Жан-Полем сажали цветы и кустарник. Прежде чем высаживать растения в почву, они расставили горшки с рассадой на земле в отведенных им местах, в точном соответствии с планом Авы. Жан-Поль внимательно слушал объяснения своей наставницы, старательно запоминая названия растений и условия их выращивания, в то время как Ава терпеливо объясняла ему, почему выбрала именно этот порядок расположения. Вечерами они занимались поливкой рассады вместе с детьми, у которых была собственная маленькая поливальная машина. К концу недели посадка растений благополучно завершилась, и тотчас, будто по волшебству, на небе сгустились тучи, начался дождь. Дети в восторге носились по саду, запрокинув головы и широко открыв рты — пытались языком поймать капельки дождя, а Ава с Жан-Полем смеялись, изумляясь своей удаче. Гектор, покачав головой, отогнал трактор обратно на ферму Йена Фицгерберта. Он давно перестал удивляться причудам семейства Лайтли.

Ава попросила Тодди привести двоюродных сестер к обеду в воскресенье, чтобы познакомить с Жан-Полем. Тодди с воодушевлением пообещала доставить двух, если не трех девушек лет двадцати, чтобы французу было из кого выбирать.

— Они прелесть какие хорошенькие, — заверила Тодди. — Особенно Лиззи. Будь я хотя бы на десять лет моложе, сама бы набросилась на Жан-Поля.

В пятницу вечером приехали родители Авы, Дональд и Верити, вместе со своей собачкой, маленькой рыжей таксой по кличке Хайнц, чей пронзительный лай и резвые короткие лапки ужасали Берни почти так же, как повадки Мистера Фризби.

Верити во многом напоминала дочь; эта красивая женщина с добрыми зелеными глазами и сильной костистой фигурой совсем не боялась холода, но в противоположность мягкой, сдержанной Аве отличалась крутым нравом и резкими манерами. Из-за пышного седого пучка с начесом голова Верити казалась несоразмерно большой по сравнению с коротким туловищем, но никто, включая дочь, не решался сказать ей, что нелепая прическа «улей» старомодна и не красит ее. Дональд давно перестал обращать внимание на внешность жены, но, как и все остальные, не мог не считаться с ее характером. Верити предпочитала откровенно высказывать свое мнение, как это часто делают старики, и всегда знала все лучше всех, как это бывает с бабушками. Но она обожала внуков, забрасывала их подарками и развлекала чудесными историями, выдумывая перипетии сюжета по ходу рассказа. Она покоряла своих маленьких слушателей красочными описаниями событий и диковинными персонажами, среди которых были их любимые игрушки, оживавшие с помощью волшебства.