Клинки кардинала - Алекс де Клемешье

– Наблюдал за действом со стороны? – предположил де Бреку.

– Возможно. Хотя вы знаете, барон, какие меры безопасности были приняты в Париже, да избавит Тьма этот город от напастей. Вряд ли враг остался бы незамеченным, если бы осмелился приблизиться к Нотр-Даму.

Претемный допил вино и, не дожидаясь слуги, сам наполнил кубок еще раз, зачерпнул с тарелки горсть сушеных черешен. Де Бреку подошел к одному из окон – отсюда, несмотря на глубокую уже ночь, он мог видеть громаду собора Парижской Богоматери во всей красе. Для обычного человека она выглядела бы непроницаемым черным пятном на фоне звездного неба, однако зрение вампира позволяло рассмотреть, как, пристально следя за покоем спящего города, изгибают свои длинные шеи горгульи, как время от времени, обнаружив нечто подозрительное, выплевывают они из своих известняковых глоток поисковые заклятия. Одна из каменных химер с галереи на фасаде повернула уродливую голову и задорно подмигнула барону.

– С каретой поработал сильный маг, – медленно проговорил Претемный, вертя в руке серебряный кубок, – и поработал хорошо. Моим людям удалось снять только часть вплетенных в каркас заклинаний, а потом они какое-то время ждали, пока развеются остальные.

– Боевые?

– Вы удивитесь, сударь, но нет, как раз наоборот. – Претемный усмехнулся. – Неизвестный стремился вдребезги разнести помост, но он позаботился о безопасности людей, находившихся на помосте. В момент удара из кареты «выпрыгнули» бы защитные заклинания, которые уберегли бы в первую очередь Генриетту, Клода и Ларошфуко. И количества заклинаний было достаточно, чтобы не дать погибнуть также и всем тем, кто находился рядом, – королю, королевам, маршалам, английским послам.

– Его целью была не гибель людей, – задумчиво констатировал де Бреку.

– Он хотел расстроить венчание, – кивнул коннетабль. – Расстроить любой ценой, но человеческие жертвы в эту цену не входили. Появления сияющей «божественным» светом колесницы в самый разгар церемонии было бы вполне достаточно, чтобы весь народ, включая кардиналов церкви и августейших особ, счел это знаком свыше. Раз небеса так очевидно гневаются, посылая смертоносного вестника, помолвку католички и протестанта пришлось бы в одночасье расторгнуть.

– Кому же этот союз настолько не выгоден?

– О, не все так просто, Бреку! Я еще не рассказал о самом главном. Когда карету удалось открыть, изнутри раздался голос, который трижды повторил одно и то же – на французском, английском и итальянском.

– Что же?!

– Только не нужно воспринимать эти слова как пророчество! – сразу же предупредил коннетабль. – Мы не знаем, является ли этот неизвестный предсказателем. Судя по повадкам, он боевой маг, а такие обычно не славятся ясновидением, хотя и умеют предугадывать некоторые события. А прозвучало дословно следующее: «Если кому-то дано сие услышать, значит, я не справился. Но ошибка моя – ничто в сравнении с необратимостью ошибки вашей. И полугода не пройдет, как вы пожалеете о содеянном, о том, что свели их вместе; не пройдет и четверти века – и Европа содрогнется, а Англия и Франция умоются кровью».

Барон нервно постучал по кожаной перевязи пальцами, затем не спеша дошел до угла, поднял свои вещи – плащ и шляпу. Вернулся к наполняющему третий кубок Претемному.

– Вы правы, господин герцог, на предсказание это не похоже. Как и на проклятие. Он говорит об ошибках и их последствиях, а не пророчит и не угрожает.

– Есть что-то мстительное в этих фразах. Вы не находите? Как будто он хочет сказать: «Не послушали меня – сами виноваты».

– А мы не послушали? – вздернул брови де Бреку. – Разве он нас о чем-то предупреждал?

– Дьявольщина! В том-то и дело, сударь, что лично мне ничего на сей счет не известно! Да даже если бы и так, если бы ко мне пожаловал некто, советующий не допустить этого бракосочетания, – вы ведь представляете, что бы я ему ответил? Свадьба, договор, союз между двумя странами – все это дела людей! Какое отношение это имело бы к нам, если бы на нас не напали Иные с Альбиона? Да никакого, ни малейшего! Но при случае я обязательно поинтересуюсь у Пресветлого, не приходил ли кто-нибудь к нему с советами и предостережениями.

– Как я погляжу, щеночек-то не слишком тоскует по своему помершему хозяину![12] – ехидно заметил Лёлю, когда Бэкингем встал в пару с королевой Анной Австрийской во второй подряд басседанс[13].

– Смотрите-ка – еще одна жемчужина оторвалась! Слышите? «Ах, не поднимайте, не утруждайте себя такой мелочью! Ну раз уж изволили поднять – оставьте эту безделицу себе на память!» Да вы поглядите на этого павлина! Может, он их намеренно приказал плохо пришить, чтобы поразить всех своим неслыханным богатством?

– Малыш, ты просто ему завидуешь!

– Вот уж нет, милая Беатрис! Я предпочитаю производить впечатление на дам совсем другим, естественным образом. Ведь это же откровенный мот и обольститель! Будь он потенциальным Иным – прямая дорожка в Темные инкубы!

– Надо отдать ему должное – у Бэкингема прекрасные манеры, – возразил де Бреку. – Да и политик он, говорят, превосходный.

– Расшаркиваться и я умею! – отмахнулся Малыш. – И если этого теперь достаточно, чтобы вскружить женскую головку, то я могу лишь пожалеть нынешние времена и нравы. А что до политики – Бэкингем в первую очередь заботится о своем кармане… Смотри, отец: снова жемчужина отлетела! Нет, ей-богу, я подберу одну!