Потомственная девственница желает познакомиться - Надежда Соколова

— Послезавтра отправимся в замок. Оба, — сообщил Леонид, уже сухой и переодевшийся, заходя в ванную комнату. — Мне необходим отдых от «учебы». А тебя одну отпускать чревато.

О да. А то вдруг разнесу все по камешкам, лишу мужа наследства.

— Надолго? — я настолько расслабилась в горячей воде, что мне было лень даже отвечать что-то, не то что вдумываться в слова.

— Пока — на сутки. Там посмотрим. Настя!

Что? Тут я… тут… хорошо-то как… спокойно… тепло…

— Настя!..

Я не ответила — мое сознание ускользнуло из реальности и погрузилось в темноту.

— Перенапряжение, — авторитетно заявил дворцовый врач, тот самый, что осматривал меня после всплеска магии на площади. Я очнулась в своей постели и теперь слушала свой диагноз вместе с сидевшим возле меня Леонидом. — Ее высочеству требуется отдых. Полный. Включая отказ от любой деятельности. Образно говоря, ей разрешено только есть, спать и смотреть в потолок.

Спасибо тебе, добрый челове… тьфу ты, оборотень. Я таким образом свихнусь уже через пару-тройку часов.

— Обязательно оставаться во дворце? — уточнил Леонид.

— Нет, — качнул головой врач. — Вы можете отправляться куда угодно, ваше высочество. Я снабжу ее высочество всеми необходимыми лекарствами.

Я протяжно вздохнула. Ни Леонид, ни врач не обратили на меня ни малейшего внимания.

В своей прошлой, земной, жизни я, чтобы отвлечься после работы, занималась не только рукоделием. Был у меня период, которого я стыдилась. Я сочиняла стихи. Не писала, а именно сочиняла. Некоторые из них я даже читала коллегам, в качестве наказания за плохо выполненную работу. Потом увлечение прошло, коллеги вздохнули свободно. И вот теперь, когда мы с Леонидом перенеслись в замок, я снова вспомнила о стихах.

— громко сообщала я всем, кто рисковал подходить к нашим с Леонидом покоям хотя бы на пару метров. Желающих принудительно слушать мои шедевры было мало, а потому я страдала без общения.

— продолжала я, тренирую собственные связки и терпение дражайшего супруга.

— я старательно делала вид, что не замечаю, как морщится Леонид. Лежать в постели практически без движения я уже не могла. Моя деятельная натура требовала труда. Любого. И я компенсировала его чтение стихов.

Я замолчала, правда, всего лишь на несколько секунд. Мне нужно было вспомнить что-нибудь новое, то, что Леонид еще не удостоился чести услышать.

— Опять? — страдальчески спросил сидевший в кресле Леонид.

— Мне скучно, — честно ответила я.

— Настя, врач запретил тебе любую деятельность.

— У меня много стихов, — пакостливо улыбнулась я. — Десятка два точно найдется. И я помню наизусть почти все.

— Шантажистка, — с мученическим видом вздохнул Леонид.

Удивил.

— Хорошо, что ты хочешь?

— Да что угодно. Могу с Лиской пообщаться, узнать, как идут дела в моем бизнесе, могу сама поработать. Руками. Но мне нужно себя занять.

— И обойдемся без стихов?

Я удовлетворенно кивнула. Не люблю шантажировать. Увы, иногда приходится.

До вечера я была занята. Лиска принесла все, что служанки успели сделать за время моего отсутствия, и я тщательно просмотрела «поделки», часть отобрала во дворец, остальное поручила продать мастерицам, которые должны были появиться в замке на следующей неделе, вместе с заказанными мной гобеленами. С постели я практически не вставала, почти дословно исполняя указания врача.

Дважды появлялся Пушок. Словно живая батарейка, он ложился мне на колени. И после него я чувствовала прилив сил и энергии. Леонид в это время разбирался с накопившимися делами, закрывшись в кабинете вместе с доверенными лицами.

В замке мы провели двое суток — достаточный срок для того, чтобы разобраться с накопившимися делами. А едва вернулись во дворец, я приступила к обещанному мне и такому долгожданному ремонту.

Работников, как ни странно, привела Агнесса. Пятеро дюжих мужиков, судя по зеленому цвету кожи явно тролли, испуганно жались друг к другу, словно маленькие дети, и старались лишний раз не смотреть в сторону Агнессы.

— Провинившиеся, — насмешливо сообщила мне Агнесса. — Между превращением в статуи для фонтанов и ремонтом выбрали последнее.

— А они хоть что-то умеют? — я с сомнением посмотрела на несчастных. Не уверена, что на их месте я выбрала бы ремонт. Как по мне, стоять статуей намного безопасней.

— Отвечать ее высочеству, — чуть повысив голос, приказала Агнесса.

И мужики сразу загомонили. Если их послушать, то можно поверить в то, что они — самые лучшие рабочие на свете, умеющие что угодно. И вообще, вашсочество (именно так они, глотая слоги, обращались ко мне), забирай работяг, не пожалеешь.

Агнесса выслушала их, хмыкнула, повернулась ко мне:

— Ну что, берешь?

— Да я-то возьму, — пожала я плечами. В самом деле, почему бы и не дать шанс потенциальным статуям. — Но если напортачат, кто переделывать будет?

— Они? — натурально изумилась Агнесса. — Напортачат? — И уже мужикам. — Мальчики, вы можете напортачить?

«Мальчики» снова загомонили, стараясь уверить, что они никогда ни у кого ни с чем не портачили.

— Правда? — снова удивилась Агнесса. — А почему же тогда вы здесь находитесь?

Рабочие пошли красными пятнами, причем, что удивительно, синхронно.

— Беру, — вмешалась я в это душевное общение, решив больше не мучить бедняг. — В крайнем случае сама переделаю. Магией.

В ответ на мою фразу Агнесса расхохоталась и исчезла из комнаты. Я же осталась наедине с рабочими.

— Пойдемте, — поднялась я из кресла. — Покажу вам, где, что и как необходимо сделать. Если появятся какие-то вопросы, лучше сразу же обращаться ко мне, а не пытаться все решить самостоятельно. Это понятно?