Горячий лед - Фридрих Незнанский

— Ишь, какой быстрый, ты документы покажи! — потребовали бдительные бабушки. — А то ходят тут всякие, а ты рассказывай. Вот в прошлом месяце Королевых обокрали. Такие же ходили, из милиции, мол, а когда ваших соседей дома не бывает? А сколько членов семьи? А собака есть ли? А эта дура Шурка Соколова возьми да и выложи все. Мол, на дачу уезжают всей семьей по выходным и собаку с собой берут. И в первую же субботу их и обворовали, даже ковры вынесли.

— Вот, вот мое удостоверение, — с большим трудом остановила Бирюкова словесный поток старушек.

Те внимательно изучили документ, тщательно сверили Лену с фотографией.

— А в жизни-то ты лучше, на картинке бледненькая такая, востроносенькая, а так ничего.

— Вот спасибо, — улыбнулась Лена неоднозначному комплименту.

— Теперь ты показывай, — потребовали бабушки у Гордеева.

Юрий замялся.

— А он адвокат, — выручила его Лена.

— Защитник, что ли? — подозрительно прищурилась одна из старух.

— Ага, — закивал Гордеев.

— Ишь ты, такой лоб, а защитник! — возмутились старушки. — Да на тебе пахать надо! На завод бы шел.

— А я и хожу, — оправдывался Юрий. — Днем адвокатом, а по ночам во вторую смену болванки тачаю.

— Вот это дело, — одобрили пенсионерки. — Ну, спрашивайте теперь.

— Скажите, — начал Гордеев. — Вы этой ночью ничего необычного не заметили?

— Э, адвокат, ты чего вперед следователя лезешь, — опять возмутились бабушки. — Тебе опыта нужно набираться, так ты стой и слушай внимательно, как старшие работают.

Юрий закипал от возмущения.

— Правильно, — заливаясь смехом, подтвердила Лена. — Так не видели ли вы этой ночью чего-нибудь необычного?

— Вот это дело, — удовлетворенно заметили старушки. — Сразу видно, следователь работает. Я в фильме смотрела, там все время так спрашивают. А ночью этой заметили, конечно. И в милицию уже звонили. Вот все говорят, что милиция плохо работает, а неправда это. Ведь сразу на наш вызов отреагировали, да еще и в Генеральную прокуратуру доложили. Правильно я говорю?

— Правильно, правильно, — хором отозвались соседки.

— Так что же вы видели этой ночью?

— А вот что, — тоном заговорщицы произнесла самая болтливая бабушка. — Горелин-то этой ночью опять к себе трех девок привел, а девки все намазанные, разукрашенные, юбки короткие что есть, что нет. Все наружу, тьфу, бесстыдницы! Одним словом, проститутки! И орали всю ночь, только к трем угомонились, а так всему подъезду спать не давали. В сто семнадцатой он живет. Вот вы поднимитесь к нему и арестуйте.

— Да какой еще Горелин? — воскликнули хором Юрий с Леной.

— Какой-какой?! — возмутились бабушки. — Пашка Горелин, на рынке работает… Наверняка краденым торгует. Откуда у него настоящее? Вид у него такой — ну, точно скупщик краденого. А по ночам девок водит. Может, он еще и притон содержит. Вы посмотрите-посмотрите. Проверьте там. Может, он этот… сутенер! — выговорила сложное слово главная старушка.

— Посмотрим, непременно, — заверила пенсионерок Лена. — А больше ничего не заметили? Ближе к утру, часа в четыре, может быть?

— И в четыре было, — вступила в разговор самая тихая бабушка. — У этого нерусского, с пятого этажа, опять машина визжала, вы и его проверьте. Откуда у него деньги такие, что каждый месяц новые машины? У простых людей таких нет. И все заграничные. Иномарки, вот.

Соседки с уважением посмотрели на подругу, знающую такое модное слово.

— Да-а, — протянул Гордеев. — Наши люди в булочную на такси не ездят.

— Вот-вот, — горячо поддержали его бабушки. — И на такси все время разъезжает. Как пьяный, так вызывает себе такси и едет куда-то, а потом тоже с девками возвращается. Но эти хоть не орут всю ночь.

Юрий с Леной поняли бессмысленность затянувшегося диалога, но уйти им так просто не удалось. Старушки не могли угомониться и наперебой жаловались на всех жителей дома, которые носят слишком короткие юбки, ругаются матом, выпивают, ездят на заграничных машинах, голосуют за демократов, выгуливают собак, женятся, разводятся, ходят, дышат, разговаривают. Лена вяло обещала разобраться со всеми этими недостойными гражданами и толкала Гордеева в бок. На счастье, к дому подъехал Вадим, и бабушки немедленно переключили на него свое негодование.

— Разъездился тут, машин понаставят вечно! Чего ты нам трубу свою под нос пихаешь! Мы воздухом подышать вышли, а ты тут газы ядовитые из своей тарахтелки будешь пускать.

— Тихо-тихо, — попыталась угомонить вышедших на тропу войны бабушек Лена. — Это наш коллега, тоже следователь. Он сейчас поможет нам разобраться со всеми проблемами.

— Ну, раз так, тогда ладно, — смилостивились старушки. — Машинка у него чистенькая, пускай постоит пока.

Бирюкова взяла Юрия под руку и подошла к Вадиму.

— Познакомьтесь. Это Вадим — мой коллега. А это Юрий — адвокат.

— Очень приятно, — пробурчал Вадим и протянул руку для пожатия. Обиженное его лицо опровергало слова о приятности знакомства.

— Взаимно, — произнес Гордеев и ответил на рукопожатие.

— Что это за стая разгневанных гарпий? — кивнул в сторону скамейки со старушками Вадик.

— Ну, что ты! — возразил Юрий. — Милейшие женщины. За пять минут выдадут информацию о чем угодно, начиная с неудачного замужества Вероники и заканчивая неправедным богатством нерусского с пятого этажа.

— Кого-кого? — не уловил Вадим.

— Неважно, — отмахнулась Лена. — Вадик, ты походи по квартирам в подъезде, поспрашивай народ, не видел ли кто-нибудь чего-нибудь подозрительного этой ночью. Ты давай в первый подъезд, а мы с Юркой в другой, у него удостоверения нет, его могут и не пустить в квартиру и дверь не открыть.

— А чего подозрительное-то должно быть, объясни хоть, — потребовал Вадим.

— Нас все интересует: незнакомые люди во дворе, громкие разговоры, машины — все.

— Понял. Потом, может, сходим куда-нибудь?

— Классно, — воскликнул Гордеев. — Сходим! Я вот в кино давно собирался, да компании не было подходящей. Приглашаешь?

— Ага, — мрачно ответил Вадим и скрылся за дверью подъезда.

— Ну и ехидна ты, Гордеев, — рассмеялась Лена.

— Я же сказал, что буду защищать твою честь.

— Жалко. У него чувства. В отличие от некоторых…

— Чувства! — передразнил Бирюкову Юрий. — Ну, и иди тогда с ним куда хочешь.

— Обиделся, да? Обиделся? Гордеев, опять ревнуешь, что ли? — удивилась Лена.

— Да ну тебя, — Юрий направился к подъезду, Бирюкова поспешила за ним.

Они поднялись на лифте на последний этаж и начали обход квартир. Жильцы, недовольные визитом незнакомцев, были менее словоохотливы, чем старушки у подъезда, хамили, грубили, не хотели разговаривать. Ничего нового Лена с Гордеевым не узнали. Только еще несколько раз выслушали леденящую душу историю о жуткой оргии в квартире Горе-лина. Молодые люди спустились до первого этажа с нулевым результатом.