Жизнь, какой мы ее знали - Сьюзан Бет Пфеффер

– Ух ты, – сказала та же девочка. – Собрать всех вместе, и получается прям полный штат.

Миссис Санчес проигнорировала ее сарказм.

– Конечно, школы, как вы ее помните, не будет, но мы сможем более-менее обеспечить преподавание программы. Однако это сработает только в том случае, если мы все будем в одном здании.

– Так что, сюда мы в итоге не ходим? – спросил один из ребят помладше.

– Мы считаем, что разумнее будет собрать всех старшеклассников в старшей школе. Конечно, придется делить здание с другими ребятами, но у нас будет свое пространство. Идея пока такова, чтобы разделить девятиклассников на две группы, а всех остальных обучать в одном классе. Когда попробуем, станет понятнее, насколько это рабочая схема.

Я вспомнила банду. Тех парней с оружием. У меня сжались внутренности.

– А что, если ездить в старшую школу небезопасно? – спросила я. – Мне вот придется добираться на велике через центр, а сотрудники вооруженной охраны говорят, что девушкам лучше не появляться в городе без сопровождения.

Мне нравится миссис Санчес, и я не хотела ее вот так ставить в тупик. Это и смысла-то не имело. Не всем ведь ехать в старшую школу через город. И меня может провожать Мэтт. Просто не получалось выбросить из головы тех двух парней с пистолетами.

– Мы все должны сами принять решение, что для нас наилучший вариант, – сказала миссис Санчес. – В этой ситуации нет правильного ответа. Всегда есть возможность учиться дома. Все, что требуется, это прийти в канцелярию и назвать те предметы, которые собираетесь изучать, вам выдадут учебники. Боюсь, это все, что мы можем сделать.

– Бред какой-то, – сказал мальчишка из старших. – Я из штанов выпрыгивал, чтобы поступить в хороший колледж. Мне только и говорили – поступи в хороший колледж. А теперь вы говорите, тут полдюжины учителей, и я понятия не имею, какого они уровня. Кто-нибудь из них дает продвинутую математику? Углубленную историю? Физику?

– Да какая разница? – ответил другой паренек. – Все равно никаких колледжей больше нет.

– Я знаю, это ужасно несправедливо, – сказала миссис Санчес. – Но мы постараемся сделать для вас все возможное. И поддержим любое ваше решение. Если вы решите учиться в старшей школе, пожалуйста, оставайтесь. Всех остальных прошу обратиться в канцелярию и получить учебники. Сейчас я вас оставлю, чтобы вы могли свободно обсудить варианты между собой.

Большинство ребят осталось. Несколько человек вышли вместе с миссис Санчес.

– Насколько опасно в центре? – спросила меня какая-то девочка.

– Не знаю, – ответила я. – Но слышала, там ходят люди с оружием.

– А я слышала, какие-то девушки пропали, – вставила девчонка помладше нас.

– Они могли просто уехать, – возразила я. – Многие уезжают из города.

– Мишель Шмидт пропала, – сказала еще одна из девочек.

– Шутишь, – не поверила я.

Мы с Мишель вместе учили французский.

– Шла домой из церкви со своей младшей сестрой, и ее схватил какой-то мужик, – сказала та девочка. – Мне так рассказывали.

Еще трое ребят встали и вышли из зала.

Не знаю, почему я не последовала за ними. Понимала ведь, что не стану ездить в другую школу. Просто было так хорошо сидеть там в окружении сверстников и делать вид, что мы на занятиях. Я находилась среди людей. И эти люди – не мама, Мэтт, Джонни или миссис Несбитт.

Хотелось растянуть это ощущение подольше. Школа превратилась в Спрингфилд – еще одну глупую фантазию.

– Казалось бы, взрослые должны что-то предпринять, – сказала одна из девочек постарше. – Позвонить в полицию, ФБР или куда там еще.

– Полиции больше нет, – сообщила я.

– Мне кажется, ФБР тоже, – вступила в разговор еще одна старшеклассница. – У моей мамы есть знакомый, у которого есть знакомый в Вашингтоне, и он говорит, что правительство теперь не там. Президент и все остальные уехали в Техас. Предположительно в Техасе есть газ, электричество и куча еды.

– Тогда, возможно, нам всем следует уехать в Техас, – сказала я.

Еще пара-тройка ребят встали и вышли.

– Ну что, это все? – спросил парень из двенадцатого класса. – Будем ходить в старшую школу?

– Видимо, так, – согласился другой.

– Мне надо спросить родителей, – высказалась какая-то девочка. – Они были против того, чтобы ездить в старшую школу, но не думаю, что я нужна им дома.

– А что, никого не волнует бессмысленность происходящего? – спросила еще одна девчонка. – Зачем мы притворяемся, что у нас есть какое-то будущее? Все ведь знают, что его нет.

– Точно не известно, – ответила ей другая. – Ничего точно не известно.

– Я лично думаю, что, если мы все будем усердно молиться, Бог защитит нас, – встряла девятиклассница.

– Скажи это Мишель Шмидт, – съязвил какой-то пацан.

Внезапно меня охватило чувство, будто вокруг одна только смерть, – такое же возникает, когда Питер сообщает о какой-нибудь новой напасти. Мне действительно незачем было знать о пропадающих школьницах.

В общем, я тоже встала. Если уж умирать, то лучше в кругу семьи.

Войдя в канцелярию, я обнаружила там какую-то замотанную и очевидно несчастную женщину.

– Пойдешь на домашнее обучение? – спросила она. – Учебники для старших классов вон там.

Я подошла к месту, куда она указала. На столах громоздились стопки книг, разложенные без всякого порядка.

Тут я сообразила, что надо же еще взять учебники для Джонни. С этого и начала, потому что так казалось, будто я делаю что-то полезное, а не просто сбегаю.

Конечно, я не знала, что именно Джонни собирается изучать. И сначала подумала, раз уж я увязла во французском, то пусть и он тоже. Но потом решила, что, пожалуй, он предпочтет испанский. Среди бейсболистов больше испаноговорящих.

Взяла оба учебника. Потом еще географию, биологию, математики на пару лет, всемирную и американскую историю, а еще четыре разных учебника по английскому, и это только для Джонни. Для себя я бы ничего не стала брать, но понимала, что мне это с рук не сойдет. Так что выбрала французский (третий уровень), математику, химию и английский. Потом прихватила еще экономику и психологию, потому что когда-то подумывала заняться ими тоже.

Сложив все в аккуратную стопку, пошла обратно, подписать бумажки или что там требуется. Измученная женщина куда-то пропала.

И затем произошло нечто загадочное. Я увидела коробки со школьными принадлежностями – все эти карандаши, ручки, тетради, блокноты просто лежали там.

Убедившись, что меня никто не видит, я подошла к ним. Выложила все учебники из рюкзака и набила его ручками, карандашами, блокнотами и тетрадками.

Неизвестно ведь, вдруг я единственный человек в мире, записывающий все, что происходит. Блокноты, надаренные мне за последние годы, уже кончились. Я теперь использую мамину писчую бумагу, причем без спросу, вдруг мама не разрешит ее использовать. Может, она в какой-то момент снова начнет писать книги.