Боцман. Подводное кладбище - Сергей Зверев

На бордюре сидел Николай Зиганиди. Он вопросительно взглянул на Саблина.

— Ну что? — по тону чувствовалось, что новороссийский грек не сильно верит, будто визит принес положительный результат.

— Информация есть, и нам над ней предстоит плотно поработать. Журналисты дали нам надежную нить. Кстати, где наша машина?

— Я ее за угол перегнал. Не хотелось здесь светиться.

— Тут транспорт без присмотра лучше надолго не оставлять — угонят в два счета.

— Я поставил так, чтобы часть машины была отсюда видна, — стал оправдываться Николай.

— Вот вторую часть уже и угнали. Попомни мои слова.

— Взгляд у тебя какой-то мечтательный, — всмотрелся в товарища Зиганиди.

— Если долго смотришь на умную и красивую женщину, то поневоле станешь мечтательным, — решил напрямую признаться Виталий.

— Журналистка произвела впечатление? — усмехнулся Николай.

— Не в том смысле, в котором ты думаешь. Просто я снова поверил в людей.

— Это дорогого стоит, но не знаю, одобрит ли такое Федор Ильич. При твоей профессии превентивная вера в людей недопустима.

— Она не превентивная, а постфактум.

— Любишь ты мудреные слова.

Арендованная машина, конечно же, оказалась на месте и в полном порядке. Все-таки в городке Эль-Мирим после теракта полиция бдила.

— Знаешь отель, в котором разместили команду «Вест Стар»? — спросил Саблин.

— Кто ж его не знает. Даже бродячую собаку спроси, и та покажет.

— Вот садись за руль, и едем туда. По дороге все расскажу.

— Не много же ты узнал. Тут езды на пять минут, и то, если знаки соблюдать, чего никто не делает.

— Узнал немного, а поработать придется порядочно.

Машина тронулась с места.

В отеле, где располагалась спасшаяся команда «Вест Стар», царило подавленное настроение. Ведь погибли далеко не последние люди — капитан и стармех. У распятия и зажженных свечей в холле стояли два фотографических портрета: Хосе Саланты и Мануэля Кадуры. При жизни их не сильно-то и любили, но смерть заставляет забывать обиды — поневоле вспоминается хорошее.

Два украинских моряка уже прихватили бутылку виски, чтобы помянуть погибших. Один спрашивал у другого:

— Как ты думаешь, это судьба?

— Какая, к черту, судьба? Каждый мог оказаться на их месте. Понесло бы нас в то кафе, и мы бы сейчас разными частями на разных столах в морге лежали.

— Не говори такого.

— А что я сказал? Правду.

— Мы бы туда не пошли. Что нам там делать? У них в городских кафе спиртное не продают.

— Все равно жалко. Хороший мужик был.

— Кто из двоих?

— Оба невредные. Видал я и похуже.

Владелец «Вест Стар» Джеффри Гранд негромко беседовал с католическим священником, обговаривая детали отпевания погибших. Священнослужитель приехал из Дамаска специально с этой целью.

Члены команды с уважением смотрели на владельца судна, хотя первые дни после катастрофы проклинали его за невнимание к проблемам команды. Но теперь Джеффри Гранд «вырос» в их глазах. Он не только выдал каждому компенсацию за пережитое от своего имени, но еще и пообещал выбить из страховой компании по максимуму для каждого.

Наконец Джеффри Гранд еще раз извинился перед всеми, что немного затянул с приездом:

— Простите, но у меня были неотложные дела. Я и теперь спешу. У меня важная встреча.

Откланявшись, мистер Гранд вышел из отеля и сразу же направился к серому «Шевроле», сел за руль. Он осмотрелся, улица была пуста. Джеффри взглянул в свое отражение в зеркальце заднего вида и ободряюще улыбнулся.

— Все хорошо, — сказал он сам себе. — Часть проблемы уже решена. Осталось решить и остальное. Все получится. Главное, этих двух уже нет в нашем мире. Здесь они ничего не скажут.

Тут же всплыла беседа со священником, в которой тот нередко поминал царствие небесное. Получалось, вроде бы проблема решилась на нижнем уровне — здесь покойники не говорят. Но в высшем мире вроде бы их ждало бессмертие, и рассказать о том, что это Джеффри нанял их подорвать родное судно, они способны. Однако суд Божий еще неизвестно, существует ли. И по какому уголовному кодексу он судит. Да и отсрочка у мистера Гранда имелась. В свои пятьдесят лет при хорошем здоровье он собирался прожить еще лет тридцать, не меньше.

Саблин и Зиганиди в черных солнцезащитных очках, в бейсболках, натянутых по самые брови, сидели во внедорожнике в конце улицы и рассматривали далеко стоящий от них «Шевроле».

— Чего тянет? — спросил Саблин. — Может, заподозрил чего?

— Не мог он заподозрить. Мы же его раньше не вели, — возразил Николай. — Первый раз.

— Просто осторожный?

— Не знаю. Сейчас увидим.

«Шевроле» тронулся, поехал навстречу.

— Он никуда не денется. Поедет по этой улице. Надо и нам двигаться. Так будет меньше подозрений.

Николай тронул машину, неторопливо покатил по улице, вскоре «Шевроле» обогнал его и свернул к морю.

— Куда едет? Как думаешь? — спросил Виталий.

— К морю, это точно.

Николай не ошибся. «Шевроле» свернул еще раз и оказался на просторной стоянке перед яхт-клубом. Зиганиди проехал рядом. Припарковался ближе к променаду. Словно он и его пассажир собрались в другое место.

— Выходит, — констатировал Николай. — Подходит к охраннику. Предъявляет какие-то бумаги.

— Наверное, тоже яхту арендовал, — подвел итог Саблин. — Когда выйдет в море, заходим в яхт-клуб.

— Главное — не упустить.

— Я смотрел, тут быстроходных почти и нет.

— Никогда с виду не скажешь. Какой движок поставит, так и пойдет. Мне иногда доводилось такие разваленные корыта видеть, а шли почище катеров береговой охраны.

— Катера береговой охраны тоже разные бывают.

— Странная у него манера для богатого человека. В машине сам за рулем, без шофера, и теперь, кажется, сам собрался за штурвал стать…

Мистер Гранд в самом деле так и поступил. Он подошел к заранее арендованной яхте. Сверился с названием и бортовым номером. Все совпадало. Его поверенный не подвел. Яхта была небольшой, моторной и простой в управлении, рассчитанной на любителя, который, может быть, и не выходит больше трех раз в море. Джеффри взошел на борт. Вставил в замок зажигания ключи, полученные от охранника на входе в клуб.

Двигатель завелся без проблем. Датчик показывал, что бак полный. Не хватало еще остаться без топлива в открытом море. На всякий случай на корме стояла надутая моторная лодка. Всякое может случиться в пути. Никто не гарантирован от неприятностей. Так что лучше подстраховаться.