Тебя убьют первым - Анна и Сергей Литвиновы

– Кто знает?

– И мне тоже что-то угрожает?

– А что вам может угрожать? Вы же конверт не открывали, правда?

– Не открывала.

– И что там внутри, не видели? Что на флешке изображено-записано, не знаете?

– Не видела я ее, не смотрела.

– Тогда бояться вам нечего. Только, наверное, не надо распространяться о письме направо-налево.

– И полиции не говорить, если спросит?

«Поразительная наивность и доверчивость, – подумал тут Арсений. – Прям невинное дитя степей».

– Почему же не говорить? – с непререкаемостью старшего мудрого товарища и наставника произнес он. – Можно и сказать. Какая уж тут тайна?

– Хорошо, спасибо.

Сеня поспешно закруглил разговор и попрощался. Другая идея овладела им: флешка! Флешка! Надо ее найти! Или хотя бы ее следы!

О том, что обладание ею или ее просмотр может быть смертельно опасным, он не думал.

Молодой человек поспешно вернулся в дом. По скрипучей, вытертой деревянной лестнице поднялся в дедов кабинет.

Компьютер Радия Ефремовича так и стоял на столе в кабинете – заслуженный, потертый. Это они его деду на прошлый юбилей, десять лет назад, подарили. Всей семьей скинулись: бабушка Эльвира, матерь Мария, дед Влад и бабушка Галя. Отец сотню долларов из Калифорнии перевел. Только Вички никакой тогда, десять лет назад, не было, никто о ее существовании знать не знал. Сам Сеня тогда этот агрегат в интернет-магазине выбирал и покупал – последнее слово по меркам той седой старины.

Никакого пароля дед Радий себе не придумывал, не заморачивался. Приговаривал, что кому надо, и так комп взломает, а кому не надо, и без пароля лазить не будет. И добавлял анекдот про «неуловимого Джо», который потому неуловимый, что на хрен никому не нужен.

В «магических воротах» ноута никакой флешки не торчало. Но все равно – если дед смотрел ее, то, конечно, на этом компе. Других в доме не было. А может, он ее и скопировал?

Сеня просмотрел журнал загрузок. Нет, ничего свежего, после возвращения с Байконура, на комп не писалось.

Он открыл журнал событий.

Последними значились три.

Трижды на компе запускался видеоплеер.

Первый раз – девятого апреля в двенадцать часов ноль две минуты.

Потом – в двенадцать ноль четыре.

И – в двенадцать ноль пять.

Как раз в день и час убийства.

Примерно за час до того, как на дачу приехала Вика.

Значит, файлы смотрел убийца (или убийцы). До того – или сразу после того – как убить.

Проверял(и).

Арсения слегка замутило. Воображение у него было хорошее, и он живо представил себе: дед сидит, распятый, полуобнаженный, запытанный – внизу, в гостиной. Сюда, наверх, поднимается убийца или убийцы. Включают комп, выясняют, правду ли сказал несчастный Радий Ефремович. Убеждаются – да. И тогда спускаются вниз и кончают его ударом ножа в горло.

Да, скорее всего, так и было.

В отчаянной попытке – а вдруг? – Сеня запустил первый файл. Нет, его, конечно, в памяти компа не сохранилось. Потом второй, третий. Тот же эффект.

Значит, они имелись только на флешке, которую забрал с собой душегуб.

В памяти оставались лишь их названия. Файлы с расширением .avi назывались по-русски. Первый: «Байконур – что передал курьер». Второй: «Парочка». Третий: «Юбилейный – утро перед катастрофой».

Но это все, что от них осталось.

Но ведь, наверное, в письме Наиры с космодрома была не одна только флешка? Что-то еще? Какая-то записка? Гражданка, как ее там, Нурылбекова об этом не сказала, потому что как она могла ее прощупать? Письмо – не твердая флешка, всего лишь бумага. Но, вероятно, документ-пояснение к флешке остался? И если дед столь тщательно, в полиэтиленовом файлике, сохранил всего-то навсего конверт от полученного им послания – не исключено, что бумагу тоже сберег.

Сеня принялся за поиски. Системно, методично. Выложил на потертый паркет кабинета содержимое всех трех ящиков стола, просмотрел по листочку – ничего интересного.

Вернее, интересного как раз много: дедовы стихи, чистовые и наброски; стопка писем к нему от мамзы Марии, начиная с самых первых, как курица лапой, из октябрятского детства, из начала семидесятых: «Добрый день, дорогой папочка! Я живу хорошо». Писем от бабули не имелось – или не писали они друг другу, или, скорее, дед уничтожил в сердцах, когда она его бросила. Зато, с ума сойти, сохранилась переписка с Жанной – первой дедовой любовью и бабушкой Вички. Конец пятидесятых годов, ужас! Пожелтевшая бумага в клеточку, красивый ее почерк, чернильное перо. Арсений отложил эти письма – потом прочитаю, и надо их от бабули уберечь, а то еще найдет, выкинет. Всю жизнь бабка к этой давно покойной Жанне деда ревновала.

Нашлась среди бумаг и газета – жаль, не подлинник, а копия, скаченная, распечатанная из интернета: «Комсомолка» от первого января тысяча девятьсот шестидесятого года, которая представляла собой как бы газету, что как бы вышла через пятьдесят лет, первого января года две тысячи десятого. Записки из будущего: на Земле царит полный коммунизм, вертолеты берут напрокат (бесплатно), туристические здравницы на Марсе приглашают трудящихся, следы марсиан найдены на Фобосе, обнаружены самые последние на планете заброшенные боевые ракеты… Да, все, все, что придумали шестьдесят лет назад советские журналисты, оказалось полной туфтой, розовой мечтой – а все равно было интересно. Сенька с удовольствием пролистал газету.

Но – ничего действительно важного. Никакой пояснительной записки к флешке.

И тут ему пришло в голову другое: если дед выдал преступнику/преступникам носитель информации, значит, мог и листок тот отдать. И его унесли, а возможно, сожгли.

По скрипучей деревянной лестнице Сеня спустился на первый этаж. В гостиной на случай перебоев с газом имелась печь-буржуйка. Он заглянул в ее жерло. Ну, угли и угли. Зола и зола. Не понять, как и когда ее топили, что в ней уничтожали.

Также и в помойном ведре ничего. Да проще простого: спалили записку в раковине, смыли пепел водой.

Ладно, Сеня не печник и не настоящий следователь. Не станет он нехарактерные для себя исследования проводить, по мусорным ведрам лазить. А вот с компом – вполне. Это его стихия. Кое-какие мысли, пока он совал нос в печки-помойки, ему пришли.

Парень заварил себе крепкого чая и снова поднялся в дедов кабинет.

Компьютер – великолепный источник информации о мыслях, образе действий и даже затаенных желаниях его владельца.

Для начала Сеня поглядел дедову почту.

Среди многочисленной рекламной рассылки (интересно, Радий Ефремович о существовании кнопки «спам» ведал?) внук обнаружил, конечно, что-то интересненькое – то, что по касательной имело, возможно, отношение к дедовой смерти. Ну, во-первых, то самое письмо с видеофайлами от Талгата, что они просмотрели в квартире Дениса на Байконуре. Оно не уничтожено – смотри не хочу. Значит, все-таки не они и не «Коршун» причина убийств?