Возвращенная любовь - Элизабет Бикон

Завтра Фрея начнет новую жизнь и, как бы трудно ни было забыть о Сиборнах, поступит именно так. Иначе она рискует тем, что он разыщет ее именно тогда, когда меньше всего захочется видеть его.

Напоминая себе о том, что непременно следует откровенно поговорить с бабушкой до обеда, она покорно разрешила отвести себя в просторную спальню для гостей, где царила блаженная тишина. Она с тоской взглянула на постель, набитую периной. Не так-то много времени, чтобы понежиться, когда целый сонм Сиборнов ворвется в этот просторный дом. После этого тот покажется слишком маленьким для леди Фреи Бакл, которая встретится лицом к лицу с другими членами семьи, считавшими ее маленькой выскочкой, какой она когда-то и была. Фрея попросила горничную прийти, когда она оденется, и помочь ей причесаться.

Она не осмелилась предстать обнаженной перед другой женщиной, ибо тогда та могла догадаться, что она не всегда была полной, или заметить, что от ее когда-то узкой талии скоро останутся лишь приятные воспоминания. Фрея думала о том, сколько опасностей подстерегают ее сегодня вечером. Она решила, что игра стоит свеч, поскольку бабушка могла совсем измотаться, а детям необходимо время, чтобы понять, что и без нее им ничто не угрожает.

Фрея сняла дорожное платье, решив, что в скромном гардеробе миссис Оукс нет ничего изящного, в чем можно появиться на ужине в Эшбертон-Нью-Плейс. Придется обойтись без шелковых платьев, которые она когда-то носила, чтобы ослепить мужчин, превосходивших Ричарда Сиборна привлекательностью. Она напоминала себе, что на этот раз не собирается ослеплять его, и усомнилась, что сумела бы довести до отчаяния, даже если бы удалось одеться шикарно. Ей вспомнились разговоры о бурных похождениях Рича Сиборна, о донжуанском списке, который тот, как утверждали, вел в дни бурной холостяцкой жизни.

Вернувшись после ванны наполовину одетой – в сорочке и коротком корсете, Фрея вздохнула, увидев простое, но прекрасно отглаженное черно-голубое платье с высоким воротником и длинными рукавами, как полагалось будущей вдове. Опустившись на ковер у камина, растопленного, чтобы не ощущался легкий холодок позднего сентябрьского вечера, она ждала, когда высохнут ее густые каштановые волосы, и позволила себе предаться безобидным фантазиям.

Сегодня она была любимой леди сельского джентльмена со скромными средствами. Тот совсем непохож на мистера Ричарда Сиборна, у которого огромное имение, еще большее состояние и невероятная способность выдавать белое за черное. На этот раз ее воображаемым мужем был не армейский офицер, а трудолюбивый сельский сквайр, занятый на земле, обеспечивающий своих детей отличным образованием и возможностями для начала самостоятельной жизни. Они живут осмысленной жизнью, не сорят деньгами, не купаются в роскоши и чураются во лжи высшего света. Оба сосредоточены друг на друге и своем разрастающемся семействе. Фрея вспомнила, как прекрасна сельская жизнь в приятном обществе, и уставилась на камин, будто можно было взбудоражить свои фантазии, если достаточно сильно желать этого.

Как же она глупа, представив ежедневную жизнь с таким прекрасным мужем, как Ричард Сиборн.

Фрея потянулась за деревянной расческой, которую он вырезал для нее. Она сохранила ее только за ее практичность. Она начала расчесывать тяжелую копну и подумала, не лучше ли их укоротить. Фрея почувствовала облегчение, когда вернулась горничная, расчесала ее, умело собрала волосы в шиньон, который шел Фрее больше, чем гнездо из замысловатых завитушек, которые так любила ее мама. Она наблюдала в зеркале, как горничная ловко надела на нее простое платье, и решила, что оно идет ей больше, чем неуместные роскошные наряды прежней леди Фреи Бакл.

Пришла пора спускаться вниз и встретиться с многочисленным семейством Сиборн. Было бы гораздо легче попросить, чтобы ужин принесли в комнату, но это проявление трусости, поэтому Фрея расправила плечи и спустилась по великолепной лестнице в стиле Тюдоров так, будто здесь все принадлежало ей.

– Добрый вечер, дорогая, – приветствовала ее бабушка, когда она величественно вошла в семейную гостиную. Сейчас мисс Бредсток отнюдь не казалась усталой. – Тебе это очень идет, – прошептала она, считая, что Фрею надо подбодрить.

– Добрый вечер, леди Фрея, – приветствовала герцогиня, тепло улыбаясь.

– Добрый вечер, ваша светлость.

Робость грозила разрушить непринужденность в общении с хозяйкой.

– Я должна благодарить вас за то, что вы вырвали моих дорогих внуков, как они выразились, придя в себя после потрясения, из рук очень плохой женщины, – сказала леди Генри Сиборн.

Фрея подумала, что никогда не видела ее светлость такой довольной.

– Любой поступил бы так, ваша светлость. Моя бабушка заслуживает большей благодарности, чем я, она сохранила трезвую голову во время испытаний.

Фрея усмехнулась, подумав, что Клео могла бы предупредить тех, к кому вела детей, что их снова похитили, когда дети бежали сюда быстрее ветра.

– Племянница, не я спасла детей. Ты должна смириться с похвалой, если та уместна, – строго сказала мисс Бредсток, будто слишком большая скромность раздражала ее не меньше, чем высокомерие, которым когда-то славилась леди Фрея Бакл.

– Я никогда не смогу отблагодарить вас, – добавил Ричард Сиборн.

– Не сможешь, – немногословно согласилась она.

– Так мы можем зайти слишком далеко, – заметила бабушка Каролина.

– Он не заслуживает ничего лучшего, – высокомерно заявила Фрея.

– Конечно. Но нам было бы приятнее, если во время ужина вы притворились, будто он заслуживает лучшего, – тихо заметила Джессика.

– Возможно, я так и сделаю.

– Миледи, я готов унизиться, но не перед столь многочисленным обществом.

– Я куплю билет, чтобы посмотреть на это, – резко сказала мать строптивому сыну. Видно, кто-то подсказал ей, в чем он обвинил Фрею.

Щеки запылали, когда она вспомнила, как стояла здесь, раскрыв рот, пока он поносил ее.

– Думаю, леди Фрея продаст тебе один билет за небольшую цену, – ответил Рич с кислой миной.

– Если только вы не станете добиваться встречи наедине, сэр. Всему дому позволительно следить за каждым моим шагом до тех пор, пока я завтра рано утром не уеду отсюда.

Мистер Сиборн нахмурился. У него был затравленный вид, когда сестра спросила, почему он за время долгого отсутствия стал таким медведем. Казалось, кому-то обязательно надо жалеть его.

– Пенни, он всегда вел себя грубо и дерзко, еще мальчиком совершал какую-нибудь проделку, – заметила мать, будто догадавшись, что между леди Фреей Бакл и ее блудным сыном возникло напряжение, готовое разрядиться молнией.

– Ричард, память, наверное, сделала тебя золотым в моих глазах, – сообщила Пенелопа брату без всякого благоговения.

– Вряд ли чья-либо память сыграет такую шутку после сегодняшнего дня.

Сегодня он столь поразительно отличался от Орландо. Взятая напрокат вечерняя одежда была тесновата в плечах, видно, он сложен крепче, чем Джек Сиборн. Ростом они, наверное, почти одинаковы, поскольку темный фрак и бриджи до колен подчеркивали красивое мужское тело. Непослушные, слишком длинные локоны Орландо укоротили, сделали знаменитую прическу в стиле Брута, которую прославили Бо Бруммел[11] и принц Уэльский. «Наверное, Джек Сиборн оставил своего слугу, чтобы быстро подстричь одичавшего аристократа, – подумала Фрея и не могла понять, кто именно настоящий Сиборн. – Наверное, этот, – угрюмо решила она и пожалела, что элегантный незнакомец не такой, как ее прежний раскованный любовник».