Пышка для чудовища - Полина Нема

Я же подползаю к экзорцисту. Касаюсь его шеи. Пульс все еще есть. Хватаю мешочек с белым порошком. Хмм, да это же соль. Ай, пальцы обжигает. Видимо, не соль, но кристаллики очень похожи.

— Дракон! — вновь кричит король.

Булочник растерянно смотрит на него, продолжая поддерживать исцеляющей магией. Я нервно вздрагиваю, когда демон позади Эцика превращает свою руку в пилу и заносит ее над булочником.

— Эцик! — кричу я, прижимая соль к себе. — Сзади!

Булочник резко разворачивается и выставляет вперед руку. Яркий белый свет срывается с ладони и откидывает демона в стену. Тот разлетается на темные песчинки.

Эцик недоуменно смотрит на свою руку, будто впервые видит. Но тут же к нему подлетает очередной демон, но на него мгновенно переключается голем.

Демон рвется к остаткам щита, методично пробивая его. Два  взмаха – и части металлических доспехов разлетаются в стороны. Один подъезжает ко мне.

Да, стоит признать, что големы – так себе охрана в критически опасных ситуациях. Зато меч подхватывает король.

Дрожащей рукой я высыпаю порошок в часть доспеха. Если демоны не отвлекутся на меня, то хана мне, но надо помочь мужчинам. Рассыпаю порошок перед собой, а затем толкаю часть к королю. Демоны тут же отскакивают от доспеха в сторону и оборачиваются ко мне. Их светящиеся красные глаза разгораются яростью. И в этот момент двуручный меч прошивает их. Две головы откатываются в сторону, а два демона исчезают.

— Вон там! — Эцик ловит мой взгляд и показывает на толпу. — Связь!

Видимо, Эцик только рядом с королем смог увидеть ту связь.

И тут же как в фильме Терминатор черные песчинки начинают срастаться воедино, вновь образуя двух демонов. Единственный, кто не вернулся — демон, которого разбил Эцик.

Я нервно сглатываю.

— Эй, уроды! На меня обратили внимание! — отвлекает от меня булочник.

А ведь им надо продержаться до прихода Абдиэля. Наверное.

Демоны отвлечены на мужчин, а я бегу к толпе, захватив с собой остаток стула и рыбу. Она и вовсе упала с моих волос в мое декольте.

Если надо, вырублю кого-нибудь. До толпы остается всего ничего, но рядом со мной что-то взрывается, а я прячусь за оставшуюся мебель.

Вокруг короля и Эцика струится плотный густой туман, взмывающий к потолку. Щит падает, а демоны налетают на мужчин.

Слышится многозначительное “Ам”. А затем посреди зала опускается тяжелая когтистая лапа, давя пару демонов.

По залу разносится громогласный рык. Взмах крыльев – и демоны летят в стену. Даже рядом со мной падают двое, сверкая красным светом в глазах.

Я тут же высыпаю перед собой остатки белого порошка, отгораживаясь от них. На всякий случай.

— Нет, ну мы так не договаривались. Говорилось же, что без Абдиэля дракона не будет! — возмущается знакомый голос.

А я удивляюсь тому, что пытаюсь разложить их слова на буквы. И выходят совсем не буквы, а какое-то шипение. Ох, наверное, меня уже совсем глючит.

— Связь разорвана драконом. Уходим. Контракт выполнен.

Я нервно вздрагиваю. Король мертв? Просто возле дракона нет ни Эцика, ни Кеафиниса.

Дракон выпрямляется на лапах и, осматривая зал, замечает толпу придворных и участниц, в страхе прижимающихся к стене. Он вновь рычит и делает шаг к ним, а я вижу Эцика, лежащего на полу. Он лихорадочно осматривает зал и замечает меня. На его руках лежит окровавленный король.

Усталый взгляд булочника не предвещает ничего хорошего. С его пальцев едва струится свечение, обвивающее короля будто тонкие нити.

— Чудовище! — кто-то кричит из толпы.

Дракон возвышается  над ними. Выпрямляет шею и приподнимает голову. А мне ведь до людей всего ничего осталось. Сбоку тоже понаблюдать можно.

Кхрхеее. Кхе.

Дракон выкашливает на пол проглоченных демонов. Те сгустками тени падают на паркет. Пытаются разбежаться, но и их накрывает драконья лапа. Он как котенок, которому лишь бы поиграться с чем-то интересным. Вот, например, с платьем этой участницы отбора, которую заботливые министры вытолкнули вперед.

Лапа тянется к толпе. Люди бегут врассыпную, а вот девушка стоит, не сводя взгляда с дракона.

— Беги, дура, беги! — кричу ей.

Упс, теперь дракон обращает на меня внимание, а потом опять на девушку. Видит, что у меня явное преимущество в его гастрономических планах.  Аж язык высовывает.

— Эй, ты, чудовище! Не трогай никого! — слышу подрагивающий голос Эцика.

Дракон оборачивается к нему.

— Да, дракон! — теперь ору я, отвлекая дракона от булочника.

Нет, ну а что? Нельзя же, чтоб он его съел! Кто будет печь самые вкусные булочки на свете?

Дракон вообще на меня не реагирует, а идет к Эцику.

— Повернись сюда, толстая ты туша! — продолжаю.

Дракон вновь поворачивается ко мне.

— Эй, чудовище! Не трогай ее. Ко мне иди! — раздается с другой стороны.

А что? Вдруг у дракона закружится голова, и ему надоест вращать ею туда-сюда? И от выживших отстанет.

Пока мы перекрикиваемся, зовя его то в одну, то в другую сторону, дракон тяжело выдыхает. Присаживается на лапы и ложится на пол. Морду закрывает передними лапами.

Зал пустеет. Видимо, никто не хочет оставаться один на один с этим армагеддцом, оставшимся после нападения демона.

— Галя,  — вновь зовет меня Эцик.

Я, поглядывая на дракона, предпринимаю попытку вновь подойти к нему.

Шаг за шагом, поглядывая на порыкивающее чудовище.

Перевожу взгляд на короля. На его бледном лице застыли кровавые потёки. Руки безвольно повисли. Грудная клетка едва вздымается при каждом вздохе.

— Он жив?

— Да. Только очнуться не может. Видимо, все силы растратил на демонов, — отвечает Эцик, все еще удерживая на руках Кеафиниса.

Мы вместе смотрим на дракона, который не сводит с нас янтарных глаз. Если он захочет нас съесть, то пусть ест двоих.

— Не думаю, что он тронет короля, — говорит Эцик, глядя на дракона.

Тот подворачивает одну лапу под себя и кладет на нее голову. Ну, точно котяра ленивая.

— Ага, — киваю я. — А нам что делать?

— Не знаю. Но вроде все закончилось, — Эцик утыкается в мое плечо.

Меня накрывает. Я обнимаю его, а по щекам текут слезы. В двух шагах от смерти. В памяти очень живо воспоминание о страшных красных глазах демонов, повернувшихся ко мне. Как же мне страшно. Все, пора валить из этого замка и из этого мира.

— Все хорошо, Галя. Все в порядке. Мы живы и здоровы. Ладно, можете позволить себе поплакать.