Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Инквизитор. Утверждение правды - Надежда Попова

Инквизитор. Утверждение правды - Надежда Попова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 179
Перейти на страницу:

– Понапрасну побеспокоит.

– Я, – возразил Курт, – по милости Совета довольно времени провел вдали от цивилизации и, следовательно, от сносной врачебной помощи, чтобы научиться разбираться кое в чем самостоятельно. Не в вашем положении и не в ваших интересах, отец, делать хорошую мину – игра уж больно скверно складывается. В одном этот лекарский помощник был прав: кроме всего прочего и даже, наверное, в первую очередь вы – пациент, и будьте любезны следовать правилам, призванным оберегать вас.

Et tu, Brute, – повторил за ним наставник, и он кивнул:

Et ego, Caesar[43].

Non expectavi, Brute[44].

Subitum est[45], – пожал плечами Курт. – И, если потребуется, я буду держать вас за руки, когда Рюценбах впрямь вздумает привязать вас к постели.

– Покуда он не явился, – снова тяжело переведя дыхание, проговорил отец Бенедикт, – замечу еще одну важную вещь. После всего, мною сказанного, не погрязните в потусторонних выкладках, не сосредоточьте все свое внимание исключительно на творящемся в вышних сферах. Да, что-то происходит, и это бессомненно, есть ли или нет в теории охотников существенная доля правды. Да, вершащееся где-то там имеет явное воздействие на наше земное бытие, однако не позабудьте о том, что на оное бытие влияют и земные же силы. Никуда не денется противостояние Рима с Авиньоном и их обоих – с Императором, не уйдет необходимость возводить здание Империи и дальше, не исчезнет нужда в земных союзниках. Никуда не денутся земные враги.

– Давайте позже об этом, отец, – настоятельно предложил Курт, когда голос духовника сорвался, и тот, словно не услышав его, продолжил:

– Простые мирские нужды порою могут переломить ход любой игры так, как не способны никакие малефики и тайные секты. Вас обоих ждет Сфорца, и с ним вы еще поговорите об этом, и отнеситесь к его словам серьезно; в первую очередь это касается тебя, Бруно, однако и ты, Курт, как действующий следователь, как человек, живущий в мире и кроящий мир, должен принимать во внимание то, что услышишь…

Последнее слово отец Бенедикт выронил, словно внезапно споткнувшийся водонос – наполненный кувшин; воздух ворвался в грудь с хрипом, и Курт, ругнувшись, вскочил с табурета и бросился к двери. Открывшаяся створка едва не ударила его в лицо; лекаря, переступившего порог, он чуть не сшиб с ног, и на миг в проходе случилась заминка.

– Ах ты, дерьмо… – вырвалось из уст академического эскулапа, когда Курт поспешно отступил в сторону, и Рюценбах ринулся к постели, где уже задыхался бледный, с сереющими губами старик. – Хартман! – повысил голос лекарь, и помощник, идущий следом за ним, втянул голову в плечи. – Ты давал ему настойку, подлец?!

– Один раз, – потерянно пробормотал тот. – Половину дозы…

– Не дави на парня, – чуть слышно, с натугой выдавил наставник, не открывая глаз, и Рюценбах оборвал уже на пределе крика:

– А сам ты о чем думал, старый болван! Хартман, мерзавец, bacca convallium, двадцать капель, живо!

– Он будет в порядке? – осторожно вмешался Курт и отступил назад, когда медик академии, на мгновение обернувшись, рявкнул зло:

– Вон из комнаты, Гессе, пока цел, или я за себя не отвечаю!

Помощник лекаря, едва не столкнувшись с Бруно, кинулся в свой предбанник, и Курт, помедлив, тронул напарника за плечо, медленно развернулся и вышел прочь.

Лекарь выглянул в коридор нескоро и застыл на пороге, оглядывая уже изрядно встревоженное собрание подле двери. Наткнувшись взглядом на Курта, Рюценбах нахмурился, поманив его рукой, терпеливо дождался, пока тот вместе с помощником войдет в тесную комнатушку со склянками, и аккуратно, стараясь не стукнуть, прикрыл дверь. Хартман, понурый и словно какой-то смятый, сидел в самом углу, тщательно оттирая что-то с ладони влажной ветошью, и был поглощен этим занятием, казалось, более всего на свете.

– Бенедикт просил не возить вас мордой по полу при всех, – недовольно сообщил лекарь. – Посему поговорим здесь.

– О чем? – уточнил Бруно, и тот кивнул:

– Верно, Хоффмайер, говорить здесь не о чем. Просто я еще раз повторю уже сказанное, а вы на сей раз попытаетесь это осмыслить. Он болен. Что я должен еще сказать, что должно еще случиться, чтобы вы это уяснили?

– Он не болен, – возразил Курт. – Он умирает.

Рюценбах запнулся, глядя на него почти уже враждебно, и, помедлив, вздохнул, опустив голову и с напряжением потерев ладонью лоб.

– Это верно, – обессиленно согласился лекарь. – Возразить нечего. Да, Гессе, я знаю, что когда-нибудь вот это, – он вяло махнул рукой на тихую комнату за своей спиною, – случится снова, и завершится уже не так… благополучно, я б сказал, как сегодня.

– Как он? – чуть слышно спросил Бруно; тот кивнул:

– Спит. Обошлось. Сегодня – обошлось. Но только слепец или дурак не понимает, что однажды не обойдется. Я, парни, зряч и умственно полноценен, а потому знаю, что однажды это сердце остановится навсегда, и понимаю, что это может случиться в любой момент – во сне, за завтраком, днем или ночью. Или во время беседы с одним из тех, кто вот так рвется его увидеть. И вовсе не обязательно причиной тому станет не вовремя поданная настойка или особенно волнующая тема в разговоре… Но, Господом Богом прошу, Гессе, Хоффмайер, – не давите. Не усугубляйте уже того, что есть.

– Разговор шел спокойно. Никаких особенно тревожных тем не поднималось.

– Я ведь сказал – понимаю. Я не виню Хартмана, – снова вздохнул лекарь, и его помощник на миг искоса поднял к нему несчастный взгляд. – Не виню вас двоих. Знаю, что время придет тогда, когда это решится там, наверху. Всё по воле начальства, и все в руках его; haec veritas est[46]не только лишь в применении к вашей службе. И еще, Гессе – молодец, что позвал меня заранее. Чуть бы позже – и мог бы уже не успеть… Ну, хорошо, – сам себя оборвал лекарь. – Утряслось, Dei beneficio[47], так и Deo gratias[48]. Бенедикт велел направить вас к синьору Сфорце – тому, по видимости, тоже есть что вам сказать, вот только ближайший час он занят на плацу.

– На плацу? – переспросил Курт удивленно. – Что он там забыл со своей парализованной клешней?

– Как я погляжу, уважение к наставникам в выпускниках неистребимо, – нахмурился лекарь, бросив строгий взгляд на хмыкнувшего Хартмана. – А уж ты просто лучишься послушанием и почтением к старшим… Язык у него, если мне память не изменяет, остался на месте, и дать верный совет он все еще в состоянии. И одна рука все еще действует, а для вас, оболтусов, и этого довольно. Словом, пока можете заняться собою, на вас смотреть противно. Не думаю, что вы оба вздумали распространять моду на подражание Императору и, подобно всем богемским королям, решили обородатиться.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 179
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?