Жемчужная бухта - Элизабет Лоуэлл

– Обратите внимание на застежку, мадам. Когда вы наденете ожерелье, жемчужины не будут соприкасаться друг с другом.

– По-вашему, подбор состоит в том, чтобы сочетались по цвету только соседние жемчужины? Значит, бриллиантовые прокладки между ними должны отвлечь внимание от неважного подбора?

Поль скрипнул зубами. У этой взбалмошной стервы действительно острый глаз на цвет. Спору нет, жемчужины подобраны не лучшим образом, но столь незначительный дефект способен заметить лишь один из ста клиентов. К несчастью, им оказалась невежественная мадам.

– Жемчужины индивидуальны, как люди, – с трудом выдавил Поль. – Даже близнецы не совсем одинаковы.

– Ну да, только ведь я покупаю ожерелье не из людей. Это ожерелье у вас лучшее по качеству подбора?

– Серебристо-голубое… – забормотал француз.

– Нет, – отрезала Ханна. – Повторяю, мне нужны большие, круглые, черные жемчужины, переливающиеся всеми цветами радуги. Итак, лучше этого у вас нет?

– Черный жемчуг подбирать сложнее всего. Различия в цвете гораздо больше, чем, например…

– Понятно, идем, дорогой. Не забудь сказать Ротенбергам, что они были не правы. Этот магазин совсем не лучший из лучших.

– Недавно мы получили тройное ожерелье из крупного, черного круглого жемчуга, – заторопился француз.. – Жемчужины очень яркие, исключительно подобранные.

Ханна замерла. Неужели это..

– В самом деле? – громко спросил Арчер, отвлекая от нее внимание Поля. – И где же оно?

– В подвале.

– Что там делает жемчуг? – Ханна снова вошла в роль. – Вряд ли вы сможете продать товар, запертый в подвале. Господи, эти французы ни о чем понятия, не имеют, кроме еды и тряпок!

– Пардон, мадам, – едва сдерживаясь, ответил Поль и гордо прошествовал в заднюю комнату. – Мне потребуется ассистент.

– Почему, второе ожерелье так взволновало тебя? – прошептал Арчер, целуя ее шею.

– Жемчужины очень похожи на выращенные у нас.

– Ты уверена? Оно без единой черной радуги.

– Я не в состоянии помнить каждую жемчужину, но запоминаю особенности. Могу поклясться, что сортировала такую же комбинацию от глубокого черного фона с розовато-оранжевым отблеском и слабыми параллельными линиями на поверхности. Все жемчужины были правильной формы, однако хорошего цветового сочетания добиться не удалось.

– Возможно, это таитянский жемчуг, а не продукция «Жемчужной бухты»?

– Возможно. Но не весь.

– Так, так. Сбывать через вас таитянский жемчуг Чана – прекрасный способ ухода от налогов. – Арчер секунду колебался, потом не устоял и лизнул Ханну за ухом. – Кроме того, жемчуг могли украсть и продать Лэну или, наоборот, украсть у Лэна, а продать Чану. Хотя вряд ли. По-моему, таитянский жемчуг более качественный, чем австралийский.

– Ты прав. – Ханна дрожала, застигнутая врасплох его страстной лаской. – Янь мог знать об этом?

– Не исключено.

– Если Янь был в доле и Лэн прятал украденный для него жемчуг…

– Тогда есть мотив для убийства?

Она кивнула, хотя мысль о том, что Янь Чан нанял киллера, заставила ее похолодеть. Он не интересовал ее как мужчина, но она всегда считала его другом.

Ханна повернулась, уткнувшись в шею Арчера. Кожа там оказалась грубой от успевшей вырасти жесткой щетины.

– Почему говорят, что борода колется, если у меня сейчас то же ощущение? – пробормотала она.

– Намекаешь, что мне нужно бриться дважды в день? – засмеялся он.

– Я намекаю, что мне не хватает твоей бороды.

– Тогда я непременно выкину бритву.

– Прекрасно.

– Посмотрим, что ты скажешь через неделю.

– Идет.

– Ты необыкновенная женщина, Ханна.

– Потому что мне нравятся бороды?

– И поэтому тоже.

– А еще в чем я необыкновенна?

Ответить Арчер не успел, ибо в этот момент появился гордый Поль.

– Мадам и месье, если вы последуете за мной, то увидите поистине чудесные образцы жемчуга.

– Подобранные по цвету? – недоверчиво осведомилась Ханна.

– О да! – Француз что-то сказал по-китайски. Немедленно возник второй мужчина, такой же худощавый и в таком же дорогом костюме, и застыл возле двери в угодливой позе.

– Пожалуйста, идите за мной, – сказал Поль.

Ханна не торопилась следовать его приглашению. Сердце у нее колотилось, а тело еще помнило ласки Арчера.

Хранилище оказалось большим, тоже разделенным на секции, как и сам магазин, зато охранники сразу бросались в глаза, несмотря на их дорогие шелковые костюмы. Любой попытавшийся что-либо украсть и скрыться не успел бы добежать до выхода.

Слева двое китайцев спорили о достоинствах огромных серебристых жемчужин, рядом с ними величественная престарелая китаянка примеряла ожерелье из белого жемчуга, тоже очень крупного. Немец в спортивной куртке и широких брюках поставил на место один лоток и потребовал другой. На столе перед ним лежали украшения из золотистого жемчуга.

Поль сделал приглашающий жест в сторону покрытого бархатом стола в правой части хранилища, сразу за входной дверью. Арчер оглядел помещение. Огромный ковер цвета слоновой кости, украшенный фрагментами древних рисунков, позолоченные стулья, обитые парчой, зеркала в таких же позолоченных рамах, обтянутые шелком стены, вырезанные идеограммы желали посетителям здоровья, безмятежности и солидного банковского счета. Даже видеокамеры, торчащие в каждом углу, вписывались в роскошную обстановку.

Арчер улыбнулся. Когда Чаны станут просматривать запись, если вообще соберутся это сделать, они с Ханной будут уже далеко. Его семья обеспечит ей полную безопасность, а он снова превратится в одинокого волка с обостренным чутьем, всегда опережающего хищников, идущих по его следу.

– Мадам, – торжественно произнес француз, с ехидной усмешкой открывая большой плоский футляр и кладя его перед Ханной.

Ни одна из лежащих там жемчужин не была черной радугой, и Ханне стоило труда не выказать своего разочарования.

– Детка, эти выглядят прелестно. Немного мелковаты, а так довольно милы, – радостно воскликнул Арчер.

– Самая маленькая из них чуть меньше четырнадцати миллиметров в диаметре, а самая крупная больше пятнадцати, – возмутился Поль.

Ханна молчала. К «Черной троице» ожерелье не имело никакого отношения. Хотя жемчужины были очень яркими, им не хватало блеска, а главное, полностью отсутствовало впечатление чудесной радуги под черным льдом. Кто-то великолепно подобрал сто семьдесят семь очень красивых жемчужин, но они не были «Черной троицей».

– Мадам?