Обещание горца - Ханна Хауэлл

– Кроме разве что возможности уехать домой и сообщить малышу хорошие новости? – Эрик улыбнулся, глядя на ее раскрасневшееся счастливое лицо.

– Да, кроме этого.

– Не слишком ли вы самонадеянны, чтобы полагать, что воспитаете ребенка Сорчи лучше нас? – спросила леди Драммонд.

Бетия посмотрела на родителей. Ей с трудом удалось взять себя в руки, чтобы не наговорить резкостей. Она вернулась в Данби час назад и успела лишь смыть дорожную пыль после трех дней пути да поцеловать Джеймса. Девушка готовилась к встрече с родителями, но сочла черствостью с их стороны вызвать ее к себе почти сразу после приезда. Бетия даже не успела предупредить Эрика, размещавшего людей и следившего за распаковыванием вещей. Не на это ли рассчитывала ее мать?

– Мы молоды, – начала Бетия.

– Мы тоже пока не стоим одной ногой в могиле.

– Я знаю, мама. Но вы уже вырастили двоих детей, даже троих, если считать Уоллеса. Пора вам заняться собой. Такой живой ребенок, как Джеймс, может стать обузой для вас, даже если вам будут помогать няня и остальные слуги.

– У тебя пока даже дома нет, – вступил в разговор отец. – Твой муж не говорил нам, куда собирается увезти тебя и ребенка. Думаю, нам следует узнать, где будет жить наш внук, прежде чем ты заберешь его отсюда.

– Он будет жить в Донкойле, – сказал Эрик. – Это красивый, хорошо укрепленный замок, расположенный южнее. Он принадлежит моему брату Балфуру, лэрду Мюррею.

– Брату? Мы думали, ты из Макмилланов.

Бетия кратко рассказала родителям о происхождении Эрика. Она не могла поверить, что отец до сих пор не знал этого. Эрик наверняка что-то говорил ему, только тот не потрудился выслушать. Казалось, до этого момента его не волновало, за кого дочь вышла замуж, достаточно было, что ее и Эрика застали в одной постели. Но ей не следовало удивляться. Отец уже выказал ей свое пренебрежение, даже не предложив за нее приданого.

– Так, значит, скоро ты будешь лэрдом Дублина? – спросила леди Драммонд, бросив сердитый взгляд на Бетию.

– Да, и смогу вырастить Джеймса достойным правителем Данкрейга.

– Что ж, надеюсь, ты сможешь позаботиться о его землях лучше, чем о своих собственных.

Сжав руку Эрика в своей, Бетия молча попыталась смягчить обиду, нанесенную ему матерью. Она не понимала, почему родители оскорбляют Эрика. Многие хотели бы такого мужа для своей дочери: красивого, сильного и богатого лэрда с впечатляющей родословной. Свадьба Бетии и Эрика принесла Драммондам новых союзников. Тем не менее, за все это время они даже не соизволили познакомиться с зятем поближе, словно он был плебеем.

– Я уже попросил моего кузена, сэра Дэвида Макмиллана, позаботиться о Данкрейге до совершеннолетия Джеймса, – холодно ответил Эрик, сдерживая гнев. – Он не только мой родич, но и ваш давний союзник. Уверен, мы можем ему доверять.

Задав еще несколько вопросов и не удержавшись от пары язвительных замечаний, родители наконец отпустили их. Бетия чувствовала себя пристыженной и смущенной оттого, что те даже ни разу не назвали малыша по имени. Взглянув на Эрика и увидев негодование на его лице, Бетия нахмурилась.

– Прости меня, – сказала она. – Я не понимаю, почему они так тебя унижают. Это бессмысленно.

Эрик удержал готовые сорваться с языка злые слова. Он хотел ответить, что ее родители не любят его потому, что он видит их такими, какие они есть – жестокосердными, высокомерными глупцами. Внук тоже не заботил их до тех пор, пока они не поняли, что Джеймс нужен Бетии. Эрик понимал также, что хозяева Данби были недовольны тем, что лишились безропотной кроткой рабыни, в которую они превратили свою дочь. Горькая правда только ранит Бетию, и как бы он ни хотел видеть жену свободной от влияния родителей, Эрик понимал, что причинит ей лишние страдания, заставив осознать истинное положение вещей. Он знал, что она уже многое начинает понимать, и когда Бетия осмыслит все до конца, ей будет больно и без его резких, вызванных гневом слов.

– Может быть, они не простили мне то, что я соблазнил тебя, – наконец сказал он, сознавая, что это лишь часть правды.

– Большинство родителей обрадовались бы в душе, – смущенно улыбнувшись, ответила Бетия. – Я выбрала богатого, красивого лэрда и, лишившись невинности, женила его на себе. Как это до меня тебя никто не заарканил?

– Некоторые пытались даже до того, как стало известно, что я буду лэрдом Дублина. Я быстро научился распознавать опасность.

Бетия хотела спросить, почему же тогда он женился на ней, но они уже вошли в детскую, и радостные крики Джеймса тотчас же отвлекли ее. Няня улыбнулась и вышла, оставив их наедине с малышом. Бетия уселась на полу, наблюдая, как Эрик играет с мальчиком.

«Он будет хорошим отцом», – подумала она со вздохом.

– Тебя что-то тревожит, милая? – спросил Эрик, качая хихикающего Джеймса на коленях.

– Нет, я просто уже в который раз подумала, как хорошо, что тебя назначили его опекуном. Ты станешь ему прекрасным отцом.

– Спасибо. На самом деле опекуном следовало бы назначить тебя. Ты же единоутробная сестра его матери.

– Никто не назначит опекуном девушку. К тому же Джеймс со временем станет лэрдом Данкрейга. Ни один король не доверит воспитание будущего лэрда женщине.

– Это печально и несправедливо, но факт. – Эрик глубоко вздохнул и продолжил: – Я хочу, чтобы мы уехали в Донкойл.

– Конечно. Это же твой дом.

– Я хочу уехать как можно скорее – сегодня, если получится.

– Это безопасно? В это время года путешествие может быть нелегким.

– Сейчас стоит очень мягкая погода. Ты волнуешься, что едешь неизвестно куда?

– Разумеется, волнуюсь. Но пережила же я месяц при королевском дворе. Думаю, я в силах пережить и встречу с несколькими Мюрреями, не растеряв присутствия духа, – сказала Бетия, усмехнувшись.

– Они полюбят тебя, – заверил ее Эрик. – Ты уверена, что хочешь покинуть Данби? Как бы то ни было, это твой дом, и, уехав в Донкойл, а затем став леди Дублин, ты не сможешь часто бывать здесь.

Бетия заглянула в свое сердце и не нашла там ни капли сожаления. Она оставляла здесь людей, по которым будет скучать, но они всегда могут приехать к ней в гости. Чем глубже она вглядывалась в себя, тем острее становилось желание уехать из Данби и предвкушение будущей, не совсем понятной свободы.

– Здесь есть люди, которых мне будет не хватать, – признала она, – но это все. Я – твоя жена. Я последую за тобой, куда бы ты ни шел.

Эрик поцеловал ее. Это не было признанием в любви, но в ее словах заключалась спокойная, из глубины сердца идущая уверенность, согревающая его. Что-то подсказывало ему, что она готова следовать за ним не только из чувства долга, хотя других причин он пока не понимал.