Чары старой ведьмы - Михаил Бабкин

– Вот и хорошо, – успокоился Добуц, – теперь у меня хоть какая-то надежда есть, что зеркало целым останется.

– Да-а, – Тимка легонько постучал костяшкой пальца по толстому стеклу, – ты теперь, Боня, не простым драконом будешь, а стратегическим. Жутким оружием массового заворожения!.. Вот нацепят другие драконы на твою спину это зеркальце и ка-ак погонят они тебя впереди всех, на Змею. В атаку! А сами огнем и колдовством станут в чашку плевать. Ну а тебе, ясное дело, все это в змеюку отражать придется. Интересно, что будет, если кто-нибудь из них промахнется и мимо зеркала пульнет?

– Э-э, об этом я как-то не подумал, – с тревогой признался Хозяйственный. – Плохо, наверное, будет. Не, не хочу в хранители. Я передумал!

– Поздно, – зловеще сказал гном. – Драконье слово крепче железа будет. Раз согласился, значит, согласился. Считай, клятву дал.

– А я не взаправдашний дракон, – стал поспешно отнекиваться Хозяйственный, – я самодельный. Слабенький я! Такое тяжелое зеркалище ни в жизнь не подниму, чесслово.

– Боник, не прибедняйся, – остановил его Тимка. – Я пошутил. Ты же хранитель, а не носитель. Будешь просто за зеркалом поглядывать, чтобы с ним осторожно обращались, и вовремя его тряпочкой протирать. А таскать его на спине кто другой будет. Не самодельный.

– Это другой разговор, – обрадовался Хозяйственный, – с тряпочкой – да сколько угодно! Хоть сто порций.

Гном недовольно крякнул, но промолчал: мальчик был прав. Да и зеркало, по правде говоря, было для Бони-дракона определенно тяжеловато.

В небе громыхнуло.

Тимка задрал голову: мелкие тучки сбились наконец в одну большую иссиня-черную тучу. Внутри нее ярко и тревожно посверкивали разряды молний; в вышине не было видно ни одного дракона. То ли они попрятались за грозовым облаком, то ли вообще улетели охотиться на Змею в неведомом направлении, кто знает? Похоже, крылатым созданиям сейчас было вовсе не до Тимки и не до дракончика по имени Боня.

– Что-то у них там случилось, – заметил Добуц, настороженно разглядывая из-под козырька ладони темное, сверкающее небо, – подевались все куда-то. Ни одного не видно!

– Может, мне надо слетать и проверить? – неуверенно предложил Хозяйственный, медленно расправляя крылья. – Вдруг им моя помощь позарез нужна? – лететь в грозу ему явно не хотелось.

– Вон, вон они! – Тимка ткнул рукой в противоположную сторону. – Вон, косяком несутся! Кого-то догоняют, – мальчик пригляделся. – Ух ты! Это что такое – квадратный снаряд, что ли? Или особая ракета? Непонятно.

Высоко-высоко, по светлой, не затронутой грозой части неба мчался черный предмет, удивительно похожий на железнодорожный вагон: следом за вагоном тянулся белый и туманный, как от реактивного самолета, след. Драконы, отчаянно размахивая крыльями, изо всех сил пытались догнать шуструю летающую коробку, но куда там! Видимо, поняв, что за таким летуном им никак не угнаться, крылатые ящеры изменили направление полета и направились к Драконьей Главе.

Как ни странно, вагон тоже пошел на снижение и тоже полетел к драконьей горе. Но гораздо быстрее самих драконов.

Чем ближе подлетала к горе самолетная коробка, тем больше Тимке казалось, что он уже где-то ее видел. Давным-давно… В замке у Олафа, в кладовке.

– Боня! – завопил Тим, в восторге крепко лягнув рыжего дракона ногой в бок. – Это же наш великий волшебник, самолично! В сундуке! Помнишь сундук в кладовке? Ну тот, который без колесиков по полу ездил. В котором я свисток нашел! Помнишь?

– Да помню я, помню, – сердито пробубнил Хозяйственный, – только лягаться зачем? Тэк-с, – дракон склонил голову набок, разглядывая летящий к ним вагон-сундук, – Олаф, говоришь? Это хорошо. Давно пора.

Сундук подлетел поближе, секунду неподвижно повисел в воздухе и тихонько опустился на землю, лишь едва слышно брякнули его латунные ручки. От сундука ощутимо тянуло холодом, черная резная крышка и гладкие бока ящика были покрыты серебристой изморозью.

– Здравствуйте, уважаемый Олаф! – приветственно крикнул Тимка сундуку. – С прибытьицем, – и хотел было дать пинка и самолетному вагону тоже, просто так, от радости. Однако Хозяйственный успел схватить мальчика зубами за воротник курточки и оттащил его в сторону.

– Сундук вижу. Волшебника – не вижу, – отпустив воротник, спокойно сообщил мальчику Боня. – Погоди радоваться! Может, он в сосульку замерз, пока долетел, – Хозяйственный осторожно принюхался. – Морозом пахнет, – прокомментировал свои ощущения дракон, – снегом. А живым человеком – нет. Замерз, однозначно замерз! Какая жалость.

– Так. Я пошел, – сразу сказал Добуц, ни к кому особенно не обращаясь. – Хватит с меня мороженных волшебников. У меня один уже есть, в мертвом морозильнике. Пока! – и шагнул в сторону.

– Ой! – воскликнул гном, вдруг налетев на что-то невидимое. – Кто тут? – и, вытаращив глаза, схватился за ушибленный лоб.

– Я тут, – с хохотом ответил очень знакомый Тимке голос, – я, однозначно мороженный волшебник, ха-ха! Давненько уже за вами наблюдаю. Все ждал, когда мои вещички своим ходом прибудут, не хотел раньше появляться… Не любят мои вещи колдовских мгновенных перелетов! Плохо их переносят. И потому предпочитают сами добираться, – Олаф неспешно материализовался перед испуганным гномом. – Ох, братцы, ну и представление вы здесь устроили! Особенно мне бонин фокус с зеркалом понравился. Нарочно не придумаешь, ей-ей. Ну, привет, драконы-волшебники! – Олаф добродушно кивнул Тимке и Хозяйственному.

Тимка гордо подбоченился и покосился на Хозяйственного:

– Вот видишь, Боня, сам Олаф признался, что я тоже великий маг. Привет, коллега! – и важно помахал хохочущему волшебнику ладошкой. Хозяйственный непонимающе глянул на мальчика. А после растянул пасть в улыбке:

– Ну ты, Тимыч, и даешь! Ну вообще! – и тоже захохотал. От души. Громко и пламенно.

Гроза разгулялась не на шутку. Дождь лил как из слоновьего душа, гром изредка бубухал динамитными взрывами. Казалось, что в небе идет затяжная война, и небесные вояки мутузят друг-дружку изо всех возможных видов оружия. Вплоть до атомных заклинаний.

Тимка сидел на крышке летающего сундука, пил чай и грыз свежие полубублики, рассеянно поглядывая то на небо, то на Драконью Главу. Дождь дробно стучал по защитному куполу над мальчиком, ручейками стекал по невидимым стенам: было сыро и неуютно. Тим даже немного пожалел, что согласился охранять сундук Олафа – в драконьей горе сейчас наверняка было гораздо теплей и суше, чем на улице. Но волшебник наотрез отказался заносить сундук в пирамиду, объяснив, что его колдовские вещи гораздо лучше перенесут сто гроз на открытом воздухе, чем одно общее собрание драконов в их пирамиде. Сказал, что напряженность магического поля в Драконьей Главе будет слишком большой. Тимка так и не понял, о каком таком поле шла речь – ни полянок, ни кустиков внутри пирамиды не имелось. Но решив, что Олафу виднее, мальчик не стал с ним спорить и остался сторожить сундук. Без охоты, но остался. Размотал защитную веревку вокруг черного ящика, расстелил на его резной крышке скатерть-самобранку и сел обедать в гордом одиночестве. Потому что Боня тоже отправился на вседраконье совещание: пожелал Тимке приятного аппетита, оставил на сохранение рюкзак вместе с «трическим» мечом и ушел, позвав с собой Добуца. Заодно они прихватили и вогнутое зеркало. Зачем – Тимка не знал, но Олаф категорически потребовал, чтобы зеркало занесли в пирамиду.