Морской демон - Вирджиния Кантра

— Я не вижу смысла завязывать какие-то отношения с ней сейчас, — сдержанно сказал он.

— Потому что она тебе не нужна.

Он не мог позволить себе в ком-то нуждаться.

— Не нужна.

Реджина встретилась с ним взглядом, и он с удивлением прочел сочувствие в ее темных выразительных глазах.

— А тебе никогда не приходило в голову, что, может быть, ты ей нужен?

В висках у него стучало.

— У нее есть Калеб. И наш отец.

— И этого достаточно, — насмешливо сказала она.

Это больше, чем было у него самого. Но он не мог, не должен был позволять себе признавать это. «Я селки», — почти с отчаянием подумал он. Он сделал свой выбор более двадцати лет назад.

— Не похоже, чтобы она от этого страдала, — сказал он.

— Откуда ты знаешь? В кухне ты даже не смотрел в ее сторону.

Дилан нахмурился. Действительно, не смотрел. Все его внимание было сосредоточено на Маргред. Когда он смотрел на сестру, когда он только пытался посмотреть на нее, его взгляд тут же уходил в сторону. Она была словно ледяная скульптура, тусклая и бесцветная.

— Она мне не интересна.

— А тебе не кажется, что это несколько странно?

— Только по человеческим меркам. — Хотя на брата он мог смотреть. — Когда я вижу ее… а иногда когда только думаю о ней, у меня начинает болеть голова, — признался он. Он и сейчас чувствовал это — странное давление, нарастающее внутри черепа, как головная боль, заставлявшая его отвести взгляд, сфокусировать его на чем-то другом. — Это почти как волшебство.

— Что?

— Это можно назвать магией. — Во рту у него пересохло. — Которая заставляет тебя смотреть в сторону. Но здесь — что-то другое.

Реджина наморщила лоб.

— А может быть, что твоя сестра — селки?

Внутри у него все переворачивалось. В висках гулко пульсировала кровь. Все в нем возмущалось при одной только мысли об этом.

— Нет, — уверенно сказал он.

— А почему нет?

Он откинул голову назад, как загарпуненный зверь.

— Я бы знал. Мой народ знал бы об этом.

— Но ты ведь сам только что сказал, что почти не знаешь ее, — рассудительно заметила Реджина. — Возможно, пока ты здесь, ты мог бы часть времени проводить с…

— Нет.

— Почему нет? — снова спросила она.

Упрямая. Сильная. Оптимистичная. Человек. При виде ее Дилан чувствовал, как в груди разрастается трещина, такая же глубокая и болезненная, как и диссонанс в его голове.

— Потому что мы здесь надолго не задержимся. — Он повернулся к ней лицом, и губы его превратились в тонкую суровую линию. — Я забираю тебя в Убежище.

Реджина смотрела на жесткий разрез рта мужчины, которого любила, и чувствовала, как в ней нарастает злость. Хотя выбор сделала его мать, когда ему было всего лишь тринадцать.

— Бегство — это не выход, — сказала она.

— Я не убегаю. — Голос его был бесстрастным, но в глазах бушевала буря. — Я просто увожу тебя туда, где ты будешь в безопасности.

— В Убежище, — сказала она.

В ответ он просто кивнул, словно не был уверен, что сможет сказать это словами или что она сможет его услышать. В животе у Реджины что-то кольнуло, словно предупреждая ее. Он не должен был давать ей чего-то такого, о чем она не просила. Ни информации, ни чего-либо еще. Даже прошлой ночью она фактически уговорила его заняться любовью.

Что ж, это нужно менять. Возможно, он и не любит ее, но он ее хочет. А у нее, в конце концов, есть своя гордость.

Она сжала зубы.

— Где это?

— Это остров, относящийся к Гебридам. У берегов Шотландии, — объяснил он. — Там ты будешь в безопасности. И ты, и ребенок.

— Его зовут Ник.

На его жестко очерченных скулах выступил румянец, и ей это понравилось.

— Я имею в виду ребенка, которого ты носишь.

Правильно. Тот ребенок — потенциальный суперселки.

Она вдруг ощутила обиду. Реджина не могла позволить растущему к Дилану чувству ослепить себя в отношении его истинных приоритетов.

— Я не могу уехать просто так, — возразила она. — У меня есть… — В голове пронесся вихрь разных образов и повседневных забот: Ник, ее мать, ресторан. — …своя жизнь.

— Я бы хотел, чтобы она у тебя осталась.

Страх тонким перышком щекотал ее нервы, мешал дышать. Она тряхнула головой, чтобы прогнать его.

— У меня есть обязательства.

— Твое главное обязательство — это твой ребенок.

Сердце ее забилось чаще.

— У меня двое детей, — напомнила она.

— Тебе не придется оставлять Ника.

На этот раз он, по крайней мере, не забыл назвать ее сына то имени.

— Чертовски откровенно, — сказала она.

— Он может поехать вместе с тобой… — сказал Дилан.

— …в Шотландию, — продолжила Реджина.

— В Убежище.

— Нет. Это исключено. Я не могу отрывать его от родных мест. Здесь его дом, друзья, школа… Все, что он знает в этой жизни.

— Он еще маленький. Он приспособится.

— Как ты?

Какое- то мгновение он колебался.

— Да.

Но она не сдавалась.

— Тебе было тринадцать. И ты был селки, как сам любишь подчеркивать. А в этом вашем Убежище есть другие люди? Другие дети?

Дилан неопределенно повел плечами, глядя на покосившиеся надгробья.

— Их там немного.

Уф, понятно!

— Хоть один есть? — настаивала она.

Он с трудом сдерживался, глаза его еще больше потемнели.

— Он будет там в безопасности, — сказал он, хоть это и не было ответом на ее вопрос.

— Но ведь нет никаких оснований считать, что он в опасности здесь?

Дилан молчал.

Сердце ее начало тревожно биться.

— Или все-таки есть?

Лицо его напряглось.

— Я обязан защитить тебя. Тебя и твоего ребенка. Твоих детей, — быстро добавил он, прежде чем она успела его поправить.

Сердце ее сжалось от боли. Того, что он признал Ника, было недостаточно. Он сказал «защитить», о любви не было произнесено ни слова. Он не любит ее. Она и не могла на это рассчитывать. Если бы он любил…

Это ничего не изменило бы. У нее есть свои жизненные приоритеты.