В жарких объятиях - Мишель Синклер

Любого горца было очень трудно убедить не только что-либо сделать, но в равной мере и не делать этого. Что уж говорить об одном из его братьев? А Креван, долгие годы терпевший насмешки окружающих, и вовсе обзавелся чувством собственного достоинства, превосходившим гордость всех остальных братьев, вместе взятых. Он также научился игнорировать все, чего не хотел слышать.

Внезапно Крейга осенило. Голько один человек мог убедить Кревана изменить свой стиль общения с Рейлинд. Крейгу предстояло каким-то образом заставить Кревана потолковать с самим собой.

— Я был неправ, — начал Крейг, мысленно улыбаясь, потому что был уверен: эти три слова лучше любых других привлекут внимание его брата к тому, что он говорит. По крайней мере, Креван его услышит. — Иметь дело с Рейлинд должен был я, а не ты.

Крейг замолчал. Креван тоже не произнес ни слова, но Крейг знал, что брат его слушает. В противном случае он уже отвернулся бы от него и лег на бок. Но Креван этого не сделал. Крейг поднял какую-то палку и начал что-то рисовать на земле.

— Рейлинд хорошенькая. Она намного красивее большинства девушек. Но она также упряма и часто ведет себя как ребенок. Я понимаю, что она может раздражать человека, предпочитающего тихих и скромных женщин, не стремящихся высказать свое мнение по любому поводу.

Крейг снова сделал паузу, давая брату возможность что-нибудь ответить, но Креван упорно молчал. Тем не менее он продолжал лежать на спине. Расценив это как обнадеживающий знак, Крейг продолжил:

— Наверное, нам повезло, что ее женихом считаюсь я, а не ты, потому что после того, что ты сегодня сказал, Рейлинд, наверное, вообще больше никогда не захочет тебя видеть. — Крейг тихо усмехнулся и развернулся, в упор глядя на Кревана. — Но ты ведь этого и добивался… верно? Ты хотел, чтобы она оставила тебя в покое и держалась от тебя подальше? Я угадал?

Молчание.

Крейг пожал плечами и отвернулся.

— Я хочу сказать, какая на самом деле разница, ладите вы с Рейлинд или нет? Меньше чем через месяц она вернется домой, где сможет выйти замуж за того, кому ее независимость будет по душе, либо за того, у кого хватит мудрости не пытаться ее переделать. А до тех пор, возможно, вам с ней стоит просто воздержаться от общения. В тех случаях, когда это будет невозможно, обещаю больше не устраняться и исполнять роль посредника.

Крейг сделал глубокий вдох и потянулся, надеясь, что брат поверит в его искреннее желание помочь и примет его предложение. Он встал и посмотрел на Кревана, который продолжал лежать на спине. Его глаза уже были закрыты, и за все это время он не шевельнул ни одним мускулом. И хотя Креван дышал ровно и размеренно, в глубине души Крейг знал, что его брат не спал и слышал каждое слово.

Решив, что он сделал все, что было в его силах, Крейг сложил плед.

— Я иду в поля к солдатам. Там воздух свежее, а здесь слишком влажно и нечем дышать. Поговорим завтра.

Оставшись наедине с собственными мыслям», Креван прислушался к шороху шагов брата и тихому треску веток у него под ногами. Затем Крейг вскочил на коня и уехал прочь.

Креван знал, что его брат пытался помочь ему справиться с гневом на Рейлинд. Крейг даже признал свою ошибку, и это означало, что больше всего на свете он желает положить конец всем этим «боевым действиям». Проблема заключалась в том, что Креван злился не на Рейлинд, а на себя.

Впечатление, которое она на него производила, его обескураживало. Крейг был прав: Рейлинд ничем не напоминала женщин, общества которых он, Креван, обычно искал. Ко всему прочему, когда он с ней общался, сдержанность и самообладание, на выработку которых он потратил долгие годы, куда-то улетучивались. Приходилось всеми силами избегать общества Рейлинд, не дожидаясь нравоучений брата. Но на протяжении нескольких последних месяцев Креван поступал совсем наоборот.

Рейлинд ничего не знала о действенных методах ведения замкового хозяйства, но, во всяком случае, она взвалила на себя эту ответственность, а размеры Кайреоха делали ее задачу чрезвычайно сложной. Поначалу Креван испытывал лишь восхищение ее мужественными усилиями и умением дать отпор в ответ на критику. Но последние пару дней эта девушка занимала все его мысли. Это было совершенно ему несвойственно! Свалить все на поцелуй было бы слишком просто. Креван лобзал многих женщин, большинство из которых, в отличие от Рейлинд, умели целоваться. В прошлом ему удавалось без труда разделять свои ощущения и тех, кто был их источником. В отношениях с женщинами Креван руководствовался рассудком, а не эмоциями, и ему снова хотелось взять свои чувства под контроль.

Кревану было жизненно важно вернуть себе самообладание. Тогда он снова сможет стать прежним. Для этого необходимо было изгнать Рейлинд из мыслей. А чтобы это произошло, он должен был с ней встретиться. Вместе они смогут спокойно обсудить свои отношения и те два поцелуя, которыми обменялись. После того как они с Рейлинд согласятся с тем, что все это ровным счетом ничего не значило и больше повториться не должно, напряжение между ними рассеется к их обоюдному облегчению.

Вот и решение: они должны поговорить.

И чем скорее, тем лучше. Для них обоих.

— Входи, — произнесла Рейлинд достаточно громко для того, чтобы ее услышала Мериел, и надеясь на то, что ей не придется вставать с кровати.

Она подозревала, что сестра немного подождет и все равно поднимется к ней. Сколько Рейлинд себя помнила, они с Мериел всегда болтали перед тем, как уснуть. Они рассказывали друг другу о том, как прошел день, об огорчениях и открытиях и строили планы на завтра. Но сегодня вечером Рейлинд была не в настроении разговаривать с кем-либо, особенно с Мериел.

— Я так и знала, что ты ко мне не спустишься, — заявила Мериел, закрывая за собой дверь.

Как и Рейлинд, она переоделась и распутала узлы в волосах.

Рейлинд упала на спину. Как объяснить сестре, что все, чего она хочет, хочет больше всего на свете, — это просто побыть в одиночестве… в комнате Кревана… наедине со своими мыслями? Мериел незачем было сообщать ей о том, что она реагирует на слова и поступки Кревана слишком бурно. Еще не успев войти в башню, Рейлинд смогла понять, что Креван был одновременно прав и неправ. Он считал ее ребенком, и девушка отказывалась принимать этот приговор. Но она не могла не признаться самой себе, что ведет себя несколько эгоистично и взбалмошно. Что раздражало ее больше всего, так это то, что именно Конан заставил ее это осознать. И теперь Рейлинд понятия не имела, что ей делать.

Мериел вошла в комнату и уселась на единственный стул.

— Мне очень жаль, что вы с Креваном не находите общего языка, но ты не должна себя ни в чем винить. Просто вы с ним очень разные. Его невозмутимость заставляет тебя взрываться, и в то же время ясно, что тебе удается пробуждать в нем все самое худшее.

Рейлинд не хотела говорить о Креване. Она не хотела слышать, что она не подходит ему, а он ей.

— Зато вы с Крейгом, похоже, поладили.