Дым и пепел - Таня Хафф

Гровз побелел, что и неудивительно, если вспомнить егопоследнее столкновение с Дженнифер, и позволил Мэйсону уйти без помех, хотя быфизических.

— Я выясню правду, мистер Рид! — заявил журналист.Даже с другого конца комнаты Тони видел, что Мэйсон размышлял, должен ли он наэто отвечать.

«Пожалуйста, только не "Николсон"!»

Джек Николсон — американский актер и продюсер. Имеется ввиду его роль в фильме «Бэтмен» 1989 г., где он сыграл злодея но кличке Джокер,и знамени тая реплика этого персонажа: «То ли я им еще устрою!» «СделатьНиколсона» значит ухмыльнуться самой страшной ухмылкой и произнести эти слова.

После долгой паузы Рид фыркнул и вышел из офиса.Фостер и не подозревал что задержал дыхание. Только теперь он сделал выдох,поднял глаза и увидел, что Кевин Гровз направляется к нему.

— Нам нужно поговорить, — сказал этот тип.

Тони уже собирался предложить Гровзу сделать нечтобиологически невозможное, как вдруг вспомнил, что именно он хотел рассказатьЛии об этом репортере. Кевин знал о демонической конвергенции. Тони должен былвыяснить, как много тому известно.

— Ладно.

— Неужели? — Гровз с удивленным видом открыл и снова закрылрот.

— Но не здесь.

Фостеру предстояло работать в этой студии. Он меньше всегонуждался в том, чтобы кто-нибудь увидел его вместе с Гровзом. В первую очередьЭми. Ему никогда не удалось бы загладить такое, тем более что дышал он все ещетяжело.

— Мне нужно поесть. Перейдем на другую сторону улицы.

Гровз, откровенно застигнутый врасплох, пожат плечами исогласился:

— Конечно.

— Тогда давайте пошевелимся!

«Прежде чем вернется Эми».Тони повел репортера из студии и едва справился с этой задачей.«Неужели входная дверь всегда открывалась так туго?»Гровз протянул руку, положил удивительно большую ладонь на дверное стекло итолкнул створку.

— Спасибо.— С вами все в порядке?

— В полном.

«Если кто-нибудь нас заметит, то я смогу сказать, чторазбирался с последствиями сегодняшнего инцидента. Никогда не помешает узнать,что именно Мэйсон рассказал прессе, прежде чем заголовки доберутся до столаЧи-Би».Зеленый свет едва продержался столько, чтобы Тони успел дотащиться до другойстороны Боундари-стрит.

— Мы идем не в «У герцога»? — спросил Гровз, когда Фостерповернулся и прошел мимо мокрого, безлюдного внутреннего дворика.

— Приятель, вы настоящий пытливый репортер! Ничего неупускаете.

— Я думал, вы, парни, всегда и все ходите в «У герцога».

— Неправильно думали.

«У герцога» было местом встреч различных деятелейтелебизнеса — актеров, режиссеров, продюсеров, которые сделали Барнеби своимдомом или, по крайней мере, местом работы. Но члены съемочной группы «Самойтемной ночи» бывали там редко. У них имелось свое место встреч, занимавшеепереднюю часть старого товарного склада. Остальные три четверти здания однакрупная студия все еще использовала по прямому назначению.

— Хорошо, предлагаю сделку, — Тони сосредоточился и смогговорить не задыхаясь, — Вы только беседуете со мной, без всяких публикаций.

— Или?..— Или никогда не узнаете, что происходит.— Вы плохо выглядите.

— А вас кто спрашивает?

— Просто отметил, — пробормотал Гровз.

Тони первым вошел в «Окно».Они помедлили, чтобы дать глазам привыкнуть к полутьме, и Гровз сказал:

— Я ожидал, что тут будет больше стекол.

— Это название означает совсем другое.

Фостер чувствовал, что репортер ждет дальнейших объяснений.«Почему бы не рассказать ему что-нибудь на халяву?»

— Членам групп обычно платят ежедневно. Они получаютналичные после окончания съемок через окошко кассы, поэтому и назвали окномпоследний кадр дня.

— После этого вы идете сюда, чтобы пропустить глоток иотметить окончание рабочего дня.

— Вы умнее, чем выглядите.

«И крупнее», — понял Тони, когда они двинулись по истертомуплиточному полу к пустым кабинкам под единственным окном. Рост Тони составлялпять футов десять дюймов. Гровз оказался на пару дюймов выше и шире в плечах.Однако он не был толстым. Дешевый костюм маскировал его размеры, да и самрепортер слегка съеживался, словно ожидал, что его ударят. С учетом всехобстоятельств такой вариант не выглядел столь уж необоснованным.Кабинка пахла пивом, жареной картошкой и влажной тканью, но Тони почувствовалсебя куда увереннее, когда прислонился спиной к твердой деревянной боковине.Если бы он вытянул шею и посмотрел направо, то при условии, что на Боундарибудет немного машин, через стекло, испещренное полосами, смог бы увидетьглавный вход на парковку студии. Лия, похоже, не сомневалась в том, что вближайшее время ничего не случится, но Фостер чувствовал себя лучше, будучи всостоянии приглядывать за делами. Пусть даже вполглаза.

— Тони! — Хозяйка заведения подошла к столу, вытирая руки озеленый фартук, — Что тебе подать?

— Будь добра, Бренда, большую порцию жареной картошки ссыром и подливкой и стакан молока.

Молоко тоже было едой. Об этом говорилось в программе,которую Тони видел по PBS.

— Да, это полезно для здоровья. А твоему другу?

— Он мне не друг, — быстро вставил Тони, не успел Гровззаговорить, — Это репортер из «Вестерн стар».

— Ага, — Бренда приподняла серовато-голубую бровь,повернулась и окинула репортера быстрым оценивающим взглядом, — Та фотка наобложке журнала на прошлой неделе, якобы создание ночи!.. Оно смахивало наенота в мусорном баке. Вы, парни, халтурщики.

— Я не имею отношения к фотографиям на обложках. — Гровзподжал губы.

— Да, держу пари, мне нелегко будет найти того, кто признается,что имеет к ним отношение. Что вы будете?

— Хорошо бы кофе.

— Мой кофе лучше, чем просто хороший, — заявила Бренда инаправилась к кухне.— Какого дьявола вы сказали ей, кто я такой, да еще подобным тоном? — Репортерпереплел длинные пальцы, уперся в стол и подался вперед.— Чтобы она следила за своими словами, пока вы рядом.

— Думаете, эта женщина что-то знает?

Тони пожал плечами и зашипел сквозь сжатые зубы, когда этодвижение разбередило отметины от костей.

— В чем дело? — спросил Гровз.

«Нет смысла отрицать очевидное. Ложь следует придерживатьдля тех случаев, когда ее можно будет замаскировать крупицами правды».

— Поранил плечо.