Как избежать гражданской войны - Юрий Болдырев

У вопроса есть два аспекта: конституционно-правовой и содержательный. Начнем с первого.

Если кто не в курсе, у нас, вообще-то, все еще есть какая-то Конституция. А в ней есть первые главы — Основы конституционного строя. И эти Основы предусматривают такое базисное понятие, как разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную.

Вопрос для самопроверки: «полномочия по регулированию, контролю и надзору в сфере финансовых рынков» — это полномочия власти или дяди с улицы? А если власти, то какой из трех — всего-то их предусмотрено три?

Можно проанализировать: если по законодательному регулированию — то парламента, если уровнем ниже — правительства; если по контролю внутреннему текущему — опять же правительства, если же по контролю внешнему — то парламента и подотчетной ему Счетной палаты. Это по логике. Но можно и просто открыть текст закона, только что принятого Думой в первом чтении и удостовериться. Напомню, закон носит специфическое название «О внесении изменений…» и потому текст его носит весьма неудобочитаемый характер. Но, как раз, с точки зрения поставленного нами вопроса, напротив, все становится предельно очевидным: по тексту сплошь, то тут, то там предлагается слова «орган исполнительной власти» заменить на «Центральный банк». Так, соответственно, выше указанные полномочия по регулированию, контролю и надзору — это по Конституции чьи полномочия? А какой орган по той же Конституции осуществляет в стране исполнительную власть? Известно — Правительство. И никто более.

Согласимся: наша Конституция, мягко говоря, не исчерпывающе логична. В частности, статус Президента в ней несколько выбивается из Основ конституционного строя. Аналогично и со статусом Центрального банка. Но эти статусы и полномочия, тем не менее, как-то описаны Конституцией. В частности, на ЦБ, по существу, важнейший орган власти, но не вписывающийся однозначно в систему разделения властей, возложены денежная эмиссия и поддержание устойчивости национальной валюты — рубля. Но и все. Ничто иное на ЦБ Конституцией не возложено. Сейчас же, буквально на наших глазах, правящая команда берет очевидные полномочия парламента и правительства и, вопреки Основам конституционного строя и системе разделения властей, передает ЦБ. Зачем?

Но, может быть, не будем цепляться к «формальностям» — какая разница? Нет, с конституционно-правовой точки зрения разница принципиальна. По сравнению с парламентом и Счетной палатой — в степени публичности и прозрачности процедур принятия решения. По сравнению же с Правительством и прежним правительственным органом — в степени подконтрольности, например, даже и той же Счетной палате. Последняя, напомню, ЦБ проверять может только с согласия Национального банковского совета.

И аспект содержательный: действительно, зачем? Если обязательно нужен именно пресловутый «мегарегулятор» (то есть, регулятор единый, абсолютный монополист на все смежные сферы регулирования), то почему его непременно нужно создавать не внутри исполнительной власти, а превращать в него ЦБ? И здесь уместно напомнить то, о чем многие не задумываются и чего, собственно, большинство читателей, скорее всего, просто и не знает: никакой заданности свыше (ни Конституцией, ни общемировой практикой, ни божественной логикой) того, чтобы именно ЦБ регулировал даже и саму банковскую сферу (кроме ставки рефинансирования и нормы резервирования), собственно, нет. В США, например, множество органов регулируют деятельность банков, включая и специальный орган исполнительной власти на федеральном уровне. Опыт попыток создания «мегарегуляторов» есть у разных стран, но, во-первых, вовсе не обязательно внутри ЦБ, и, во-вторых, многие ведущие страны, например, Великобритания, уже отказываются от этого.

Так вновь и вновь: зачем?

Щекотливый нюанс: в процессе обсуждения выяснилось, что текущая средняя зарплата в ЦБ примерно впятеро выше, нежели в ныне еще действующем органе по регулированию рынка ценных бумаг в составе Правительства. Но как к этому относиться? Как к ниспосланному свыше? Но у нас и ЦБ, и Комиссия по рынку ценных бумаг — никоим образом не коммерческие организации на свободном рынке, зарабатывающие себе на жизнь в свободной конкуренции с другими «игроками». То есть, различие создано институционально сугубо искусственно — в такие рамки поставлены эти организации законодателем. Если же сугубую искусственность (и противоестественность) этой ситуации не признавать, а рассматривать передачу органа исполнительной власти в подведомственность ЦБ как способ повышения зарплаты работников и, соответственно, уровня квалификации всего персонала, то так недолго дойти и до постепенного перевода всего правительства под начало ЦБ?

Кстати, еще, вроде, мелочь, но обращу на нее внимание — она недвусмысленно отражает участие команды президента и правительства в весьма вредном мифотворчестве: в правительственном финансово-экономическом обосновании законопроекта сказано, что он не повлечет за собой расходов из федерального бюджета. Кто-то даже поддакивает, мол, экономия будет — правительственные органы финансируются из бюджета, а перевод полномочия под ЦБ означает, вроде как, «самофинансирование». Только, как будто, забывается при этом, что чудес-то не бывает. Впятеро увеличенные зарплаты будут платиться из доходов ЦБ и тем самым уменьшать его прибыль, перечисляемую в федеральный бюджет. Но столь элементарная «высшая» математика — явно не для нашей высшей власти…

И, наконец, последний содержательный вопрос, неминуемо возникающий при возложении на наш нынешний ЦБ новых масштабных, как все признают, важных для национальной экономики полномочий. С учетом того, что, напомню, именно «проамериканская» сущность нынешнего ЦБ для видных деятелей правящей партии и ее думской фракции еще буквально пару месяцев назад была одним из ключевых аргументов, чтобы поддержать вывод из под контроля ЦБ средств суверенных фондов и их передачу коммерческой компании «Росфинагентство», так это что — «национализацию» ЦБ уже благополучно завершили?

Или просто передумали — нехай зарубежный «оккупант» безо всякого нашего публичного контроля уже заодно все вместе разом сам регулирует?

2013 г.

Диагноз, который ставит Запад применительно к нынешней российской ситуации, близок к действительности. Но лицемерно делать вид, что раньше не понимали или не догадывались. Например, существует примерно трехлетней давности доклад Главного Счетного управления США о том, как российские приватизаторы не отчитались перед США за сорок миллионов долларов — скандал был замят. И таких примеров множество. Аналогично со скандалами, связанными с нашим Центральным Банком — МВФ продолжает настаивать на том, чтобы российские законодатели ничего в законе не меняли и не смогли сделать этот важнейший институт финансовой власти подконтрольным и подотчетным, руководители которого были бы наказуемы.

Сравнительно недавно по одному из российских телеканалов в популярной передаче Пресс-клуб зрителям был задан вопрос: В чем причина плохого экономического положения России? Было предложено три варианта ответа: а) бездарность руководства; б) происки Запада; в) воровство и коррупция.