Стальной корабль, железный экипаж. Воспоминания матроса немецкой подводной лодки U­505. 1941—1945 - Ганс Якоб Гёбелер

Бомбы стали падать вокруг нас, так что Вилли и я инстинктивно прижались к боковым поверхностям каменного гроба, частично открывшегося из земли во время вчерашней бомбардировки. Через несколько мгновений мы обнаружили, что мраморная крышка гроба сдвинулась, обнажив его содержимое. Заглянув внутрь, мы обнаружили, что смотрим в пустые глазницы черепа покойника, лежавшего в этом гробу. Он, очевидно, был морским офицером, судя по остаткам истлевшего мундира, надетого на нем. Наше предположение подтвердила и бронзовая табличка на крышке гроба, которая аттестовала покойника как французского Capitain de Fregatte (капитана второго ранга).

Мы корчились рядом с обитателем этого спасительного для нас убежища так долго, что это время показалось нам вечностью. Все моряки в той или иной мере подвержены вере в сверхъестественное. Для нас ситуация была несомненным напоминанием о смерти. Как только взрывы бомб стали удаляться от нас, Вилли и я посмотрели друг на друга и одновременно кивнули:

– Бежим отсюда!

После этого мы, не останавливаясь, бежали до бункера, в котором была ошвартована наша подводная лодка. Под семиметровой крышей прочнейшего бетона мы наконец почувствовали себя в безопасности. Остальные члены нашего экипажа тоже были рады видеть нас, поскольку посчитали нас убитыми под бомбами, которые падали как раз у нас по пути.

Все эти события продолжались около часа. Нам было приятно ощущать себя рядом с бункерами подводных лодок, где мы чувствовали себя в безопасности от авиационных бомб. Когда наши товарищи стали возвращаться после побывок домой, мы прежде всего требовали от них рассказов о той ужасной трагедии, которую переживали их семьи в результате продолжавшихся авиационных бомбардировок союзников. Наша реакция? Еще большая решимость отправлять вражеские суда на дно моря, где их груз уже никому не причинит ущерба.

Мы провели ночь на борту U-505, но на следующий месяц нашим домом стал Lager Lemp. Там же были размещены и экипажи 2-й и 10-й флотилий подводных сил. Мы не были особо довольны подобной ситуацией, но армейским пехотинцам, расквартированным поблизости, она нравилась еще меньше. Во-первых, поблизости располагался только один небольшой городок, Пон-Скорф в 8 километрах к северу от Лорьяна. Вскоре все излюбленные армией пабы и бистро были оккупированы моряками. Вдобавок к прочим обидам пехотинцев, местные девушки стали предпочитать моряков-подводников обычным солдатам. Тем не менее я начал проводить большую часть свободного времени в Доме отдыха подводников, хотя там, в отличие от Лорьяна, можно было найти гораздо меньше развлечений.

Поначалу было много драк между армейскими пехотинцами и подводниками, но со временем мы крепко, по-настоящему, сдружились с ними. Мы узнали, что солдаты ведут довольно скудную жизнь, лишенную всех тех привилегий, которые могли обеспечить подводникам их командиры. Они, в свою очередь, уважали нас за те высокие потери, которые приходилось нести в боях подводникам. Со временем мы начали приглашать армейцев поесть и выпить в наш Дом подводника. Наш центр отдыха представлялся чем-то вроде седьмого неба на земле для этих бедных солдат. Большинство из них не могло позволить себе наслаждаться такими роскошествами даже в мирное время. Мы провели там много приятных вечеринок, наслаждаясь изысканными угощениями, попивая тонкое вино и ликеры, просматривая фильмы, слушая концерты и танцуя с местными девчонками.

Что касается экзотических наслаждений Лорьяна, то если Магомет не идет к горе, то гора вынуждена идти к Магомету! Вскоре все пространство вокруг Lager Lemp было заполнено французскими торговцами из Лорьяна, предлагающими цветные шарфики, шелковые чулки, шампанское, коньяк «Хеннесси» и небольшие буклеты местных девчонок в игривых позах. Вскоре территория у ворот Lager Lemp кишела привлекательными французскими женщинами, готовыми помочь германским солдатам скоротать их время и расстаться с деньгами.

«Чем больше времена меняются, тем больше остаются теми же самыми», как любят говорить французы.

Нашу первую ночь в Lager Lemp нельзя было назвать приятной. Все наши шерстяные одеяла сгорели во время воздушной атаки на наши казармы, так что мы всю ночь ворочались от холода. Утром мы вернулись на нашу лодку для аварийных учений, которые заключались в основном в спуске по трапам, используя только поручни. Мы ничего не имели против этих учений, так как понимали, что экономия даже пары секунд при занятии своего боевого поста может означать на субмарине разницу между жизнью и смертью.

Когда мы вернулись в лагерь на обед, мы обнаружили, что все лагерное пространство затянуто камуфляжной сетью. Дошло до того, что под ней было полностью скрыто даже близлежащее озерцо с целью лишить противника использовать его как навигационный ориентир. Эти мероприятия не вселили в нас должной уверенности, так как мы прекрасно знали, что пройдет совсем немного времени, и силы французского Сопротивления передадут командованию бомбардировочной авиации союзников данные о нашем новом расположении. Гораздо хуже было то, что у нас не было никакого подземного бомбоубежища. Нашим единственным укрытием от бомб были несколько открытых узких «щелей». Мы начали прикидывать, что же опаснее: участвовать в морском бою или же «отдыхать» здесь на базе.

Эти открытые «щели», однако, снабдили нас еще одним преимуществом, помимо защиты от бомб. Стоя в этих «щелях», мы заметили рощицу небольших деревьев и кустарника, росших за пределами колючей проволоки, которой был обнесен периметр. Закрытые от взглядов начальства этой зеленью, мы тайно прорыли узкий туннель под проволокой, который давал нам возможность покидать лагерь незамеченными и так же тайно возвращаться в него. С этих пор мы могли уходить в городок и возвращаться из него без всякого разрешения командования.

Некоторые из наших товарищей по экипажу по каким-то странным причинам не любили покидать казармы. Когда мы пускались в одну из наших ночных экспедиций, они укладывали наши спальные принадлежности так, как будто мы спали в своих койках. Что же они получали в качестве вознаграждения от «походников»? Те обязаны были сделать подробнейший отчет о побудивших их причинах и тех приключениях, которые им встретились по пути. Я никогда не мог понять, почему оставшиеся в казармах не присоединялись к нам, чтобы самим пережить то, про что только слышали.

Совместное расквартирование в Lager Lemp вместе с нашими товарищами из 10-й флотилии подводных сил также имело свои преимущества. Они рассказали нам о живущем неподалеку французском фермере, который гнал вполне крепкий и довольно приятный на вкус кальвадос, местную версию яблочной водки. Довольно скоро мы обнаружили фермера неподалеку от его фермы с большой корзиной, переполненной его фирменным напитком. Нам повезло, что старик был готов принимать в уплату оккупационные марки37 на условиях, что мы не позволим его жене обнаружить его маленький побочный бизнес.