Цепи Эймерика - Валерио Эванджелисти

– Объясните этому придурку, что один из «Отвертки» – мой дружбан, – сказал Фрэнк Крейзи Догу, оценивая мышцы незнакомца, почти такие же, как у него самого.

– Нет, это не поможет, – Крейзи Дог с минуту постоял, размышляя, что делать, а потом полез в карман и вытащил простой листок бумаги, весь измятый. Протянул его парню. – Мы друзья Жана Жиля. «Кровь и честь». «Третий путь», – он сцепил указательные пальцы в знак единения.

Громила нахмурился. Взял листок, покрутил в руках. Молча вернул и отошел в сторону, отодвинув занавеску.

В глубине души Баг надеялся, что амбал выгонит их в шею. От усталости у него ныли руки и ноги, не давали покоя тревожные мысли о неопределенности будущего, необходимости жить в чужой стране и воспоминания о том, как кастет пробивает череп фаната «Ливерпуля». Невыносимо хотелось спать. За последние три дня Баг не сомкнул глаз, если не считать болезненной дремоты в поезде, то и дело прерываемой контролерами.

Но вот он зашел в зал, и усталость как рукой сняло. Они будто снова оказались в Лондоне. К низкому потолку поднимались густые завитки дыма, делая и без того тусклый свет еще менее ярким. Хорошо освещена была только сцена. На ней «Отвертки» настраивали инструменты, извлекая пронзительные звуки.

В зал набилось человек двести бритоголовых, не меньше. Вдоль стен стояли длинные столы, а на одном из них, у входа, теснились бочонки и канистры для смешивания пива; его подавали в большущих пластиковых стаканах. Скатертью служил красный флаг со свастикой, весь залитый пеной.

Дышать было нечем из-за дыма, кислого запаха пота, стекавшего с гладких, как бильярдные шары, черепов и разлитого пива.

– Ян! Ян! – попытался докричаться до певца Фрэнк. Но шум стоял оглушительный, а из динамиков то и дело вылетали такие резкие звуки, что разговаривать было невозможно.

– Попробую к нему пробраться, – проорал он друзьям.

Фрэнк нырнул в море жилетов военного образца, среди которых то тут, то там маячили черные кожанки панков. Баг, Скип и Крейзи Дог, понимающе кивнув, подошли к столу с пивом и присоединились к остальным зрителям, которые не спеша бродили в толпе в ожидании выхода группы.

Они едва успели выпить по стакану на деньги, которые Крейзи Дог обменял в Кале, как начался концерт. Со сцены, окрашенной прожекторами в совершенно немыслимые цвета, хлынули быстро наплывающие друг на друга короткие волны звуков, – грубых, жестких, нелогичных и бешеных, ритм которых одновременно раздражал и гипнотизировал.

Почувствовав вибрацию музыки, скинхеды начали «греметь», прыгая все выше и выше. Время от времени они, как по сигналу, выстраивались в импровизированные отряды, которые сближались, словно атакуя друг друга, и снова рассыпались на подпрыгивающие шеренги. Кто-то начал двигаться в ритме стомпа – типичного танца скинов, – прижимая к верхней губе указательный и средний палец, чтобы изобразить усы Гитлера. Слов не было – ритм пого диктовала музыка.

Время от времени до сцены долетали плевки, на что музыканты отвечали тем же. Группа и публика словно слились в единое целое. Певец скакал как сумасшедший, носился между зрителями, толкался, ронял микрофон, поднимал его снова и возвращался на сцену, обливаясь потом. Неистовое «Зиг хайль!», как ураган, ворвалось в зал и требовало единения, превращая скандирование в завораживающий ритуал. Баг знал, что после концерта оно будет звучать в его голове несколько часов, снова и снова воскрешая те же эмоции и заряжая энергией. Черт подери, как круто быть скинхедом!

В конце выступления «Отвертка» спели свои хиты: Antisocial, You’re so dumb, Killing nigger, Built up, knocked down. Когда затих последний аккорд, потолок зала, окутанный дымом, задрожал от крика «Зиг хайль!». Десятки лихорадочно блестевших счастливых глаз, несмотря на ручьи пота со лба, уставились на музыкантов, словно ожидая чуда.

Эйфория пого заставила Бага забыть об усталости. Абсолютно счастливый, он схватил под руку Крейзи Дога и потащил его к столу с пивом. Увидел, как Фрэнк поднимается на сцену, чтобы поприветствовать своего дружка-певца. Там уже был Скип. Он разговаривал с девушкой, бритую голову которой украшал белый ирокез. Наверняка свита «Отверток». События последних дней и даже стычка с фанатами Ливерпуля теперь казались Багу чем-то далеким и ненастоящим.

– Вот бы сейчас устроить погром пакистанцам! – заржал Крейзи Дог.

– Супервечер, – кивнул Баг, беря пиво из рук тощей официантки, выражение лица которой говорило о том, что ее здесь все достало. – У меня энергии – вагон, руки так и чешутся!

Когда он допил второй бокал пива, все вдруг разом умолкли. На сцену вышел невысокий мужчина с суровым лицом; поправил микрофон. Его синий костюм, белая рубашка и красный галстук выглядели здесь совершенно неуместными, однако он держался абсолютно уверенно, это было видно по глазам, когда он обвел взглядом зрителей.

– Это что за мудак? – спросил Баг, раздавив в руке пластиковый стаканчик.

Несколько скинов обернулись, бросая на него свирепые взгляды.

– Это их босс, – шепотом объяснила девушка, стоявшая рядом со Скипом, кивком заставляя Бага замолчать.

Баг даже дышать перестал. Тем временем за спиной человека на сцене выстроились скины, с хмурым видом держа в руках длинные палки. Получился своеобразный кордон. Баг чуть не засмеялся, когда увидел – точнее, решил, что ему показалось, – у одного из них два овечьих уха, покрытых шерстью. Ну и причесочка! Но забавнее всех был глава этой импровизированной службы охраны – надутый толстяк, в темных очках и с короткой бородкой. Он заметно хромал.

Человек в костюме вдруг заговорил громким, лающим голосом, буравя взглядом слушателей. Он быстро, без всякого выражения, выплевывал слова, брызгая слюной. Они сыпались на головы собравшихся, как искры.

– Чего ему надо? – шепнул Баг на ухо Крейзи Догу.

– А я почем знаю? – тот повернулся к девушке. – Ты понимаешь?

Медленно, неуверенно и останавливаясь время от времени, она зашептала:

– Сумерки упадка окутали Европу. Еврейское государство становится все сильнее. Людишки из старых партий Европейского парламента только кривляются на потребу публики, а сами давно продались евреям и пляшут под их дудку. На деле нами управляют владельцы сетевых магазинов, банков и спекулянты всякого рода. Так называемую «свободную» прессу давно прибрали к рукам иностранцы для своей пропаганды. В Европу сотнями приезжают африканцы и азиаты, принося с собой СПИД и гибель расы. Радио и телевидение развращают умы, показывая культуру гетто, трущоб и джунглей. И лишь одна наука, евгеника, дает нам надежду на возрождение…

Речь длилась недолго, однако произвела на зрителей не меньший эффект, чем концерт «Отверток». Когда оратор закончил, в воздух взлетели десятки рук и раздались громкие крики