Пасынки Колумба. Книга первая. Сирота - Альберт Васильевич Максимов

никогда у него не спрашивал. Мой приятель, бывший приятель, сказал, что папа перестал ездить из-за того, что боялся меня потерять.

- Разве у нас на дорогах так опасно, Рики?

- Да. Папу же убили.

- Гм. Вот и расскажи все, как было.

И Рики начал рассказывать все, ну, кроме своей тайны эмпата. И про отцовский бластер тоже умолчал. Почему? Дядя отберет, ведь ему всего тринадцать лет и бластер – это не игрушка. А получит ли он его когда-нибудь обратно – неизвестно.

Все время дядя периодически вторгался в его сознание, а Рики приходилось не только ремонтировать стенку, но и добавлять в нее разные новые эмоции, которые должны быть более естественны в том или ином месте рассказа.

Изменил он и ту часть событий, когда вмешался в драку участников молодежных шаек. Почему? Опять же из-за бластера, а еще ему не хотелось привлекать внимание к Ахиллу. Поэтому это место повествования он пересказал так, как Ахилл сообщил толстомордому. Правда, бластер видели бандиты Дебора, Рики тогда даже выстрелил. И этот момент надо как-то скрыть. Сам выстрел из бластера не утаить. Поэтому сейчас он решил все свалить на неизвестного ему человека, который почему-то выстрелил из бластера. А может, это был Джодо или еще кто-то другой, приставленный к нему мистером Фродо? Мог же Фродо приставить к нему для сопровождения двух человек? Мог. А что? Вполне сгодится!

И дядя, кажется, его рассказу поверил. А как не поверить, если эмпат третьего уровня все время рассказа проверял тринадцатилетнего мальчишку! Тем более новости, сообщенные Рики, у дяди вызвали большой интерес. Он особенно подробно заинтересовался его поездками в Раллпуль.

- Ты все-таки подумай, Рики, постарайся вспомнить те места, куда ходил этот Габрин.

- Дядя, он же меня специально запутывал. Врал. Когда мы во второй раз ездили, Габрин нарочно плутал, кружил вокруг. Я просто заметил, что проезжаем несколько раз возле одного и того же места. А когда остановились, он ушел вперед. Я потерял его из виду и все ждал, когда он появится. А он вынырнул откуда-то сзади. Ясное дело – следы путал.

- Может быть, ты и прав. Но хоть примерно можешь показать те места?

- Нет, дядя. В первый раз мы добирались ночью. Помню только дом, возле которого остановились.

Рики не стал говорить, что Габрин наврал ему про второй этаж, сказав, что там у него будет встреча, иначе тогда пришлось бы как-то объяснять, почему Рики узнал, что Габрин пошел совсем в другую сторону.

- А во второй раз он все кружил и кружил.

- Плохо. Ну да ладно. Так говоришь, что у Фродо в помощниках эмпат?

- Да, дядя.

- Сильный?

- Не знаю. Габрин сказал, что Вутор из Раллпуля его сильнее.

- Ну, с Вутором сравнил.

- Дядя, а вы сильный эмпат?

- Сильный.

- А кто сильнее, вы или Вутор?

- Я посильнее буду.

- Четвертого уровня? Вот это да!

Дядя Эвин немного смутился.

- Я не совсем четвертого. Так-то считаюсь третьего, потому что до четвертого не дошел, но из третьеуровневых я самый сильный. В Лендоне их еще пятеро, и всех пятерых я вскрываю.

Дядя это серьезно говорит? Или решил прихвастнуть перед племянником с фермы? Если это правда, то… Ведь дядя так и не сломал его защиту. Не сломал! Какой же тогда уровень у него, у Рики? От сделанного вывода он даже раскрыл рот, а дядя Эвин в первый раз за все время улыбнулся. Небось, посчитал, что племянник поражен силой его эмпатии.

Тем временем ему пришлось дальше рассказывать о своих похождениях. Историю с раненым мальчишкой и больницей он передал в измененном виде, упустив свое близкое знакомство с Ахиллом. Ну вот, пожалуй, и все. Длинный рассказ подошел к концу. Дядя ему поверил. Как теперь он поступит? Сможет защитить от Дебора, Фродо и стражников?

Дядя, покопавшись в своем наладонном приборе, пригласил Рики следовать за собой. Большой холл поражал своими размерами и обстановкой. После холла они прошли в другую комнату, которая оказалась, как понял Рики, кабинетом дяди. Здесь он включил какой-то прибор с экраном, нажал ряд кнопок, экран стал из темно-серого сине-серым, а затем на нем появилось лицо доктора Эдвига.

- Здравствуйте, доктор. Простите за столь позднее беспокойство.

- Ну что вы, мистер Шрадер. Я всегда готов вам помочь. У вас что-то случилось?

- Нет. Просто здесь мальчик. Вот он, узнаете?

- Да, мистер Шрадер. Несколько часов назад он и еще другой мальчик принесли тяжелораненого ребенка.

- Это интересно.

- Моя помощница вызвала меня вниз. Там они и были. Я осмотрел ребенка. Ножевая рана в спину. Но органы, к счастью, не задеты. Мальчик потерял много крови.

Рики понял, что сейчас доктор скажет про мешочек с деньгами, про то, что именно Рики расплатился с ним за операцию и лечение Арчи. Конечно, ничего очень страшного не было. Но ведь он не сказал дяде про деньги. И что самое главное, как дяде объяснить причину его щедрости? Ведь потом придется рассказывать правду про отнюдь не шапочное знакомство с Ахиллом. И про то, что Ахилл его освободил из кладовки, он тоже дяде не рассказал. А тот, увидев несоответствие рассказа Рики со словами доктора, начнет копать все глубже и глубже. И потом задастся вопросом, почему при сканировании он не обнаружил недомолвок Рики. А потом… Отец тогда сказал про Эвина, что все сложить и сделать нужный вывод дядя умеет хорошо. А значит, его тайна эмпата будет раскрыта.

Поддавшись интуитивному порыву, Рики вплотную подошел к дяде и, положив руки ему на плечи, прильнул к дядиной шее. Доктор изумленно замер, остановив свой рассказ, а дядя, тоже в некоем недоумении, повернул голову в сторону своего племянника. Но быстро взял себя в руки и, повернувшись к экрану, сказал.

- Это мой племянник Рики. Рики Шрадер.

- Ах, вот как… Хороший мальчик. Конечно же, он не имеет никакого отношения к тем двоим. Те по внешнему виду из сбежавших приютских, которые обитают в старом городе.

- А почему вы решили, что Рики не имеет к ним отношения?

- Сразу видно, что мальчик другой породы. Тем более что после того, как принял раненого, вашего племянника я больше не видел, а вот второй просидел у моей помощницы мисс Ярвиги до конца операции. И ушел только после того, как узнал, что она прошла успешно.

- Я понял. Спасибо, мистер Эдвиг.