Коготь Рагнара - Вильям Кинг

Инквизитор Стернберг выглядел изможденным и взволнованным, но, несмотря на это, какой-то странный, фанатичный свет горел в его глазах. За время путешествия по джунглям он сбросил уже не один килограмм, что неудивительно, ведь, в отличие от Космических Волков, он не слишком хорошо был приспособлен к выживанию в экстремальных условиях. Он не мог, так же как они, использовать в пищу все, что ни попадется под руку: листья, кору деревьев, насекомых и разного рода живность. Его обыкновенный человеческий желудок не был готов к такому испытанию, несмотря на то что окружающая природа содержала все необходимые для жизни элементы. В результате осунувшийся инквизитор был похож на одного из тех аскетического вида мучеников, изображения коих украшали витражи на «Свете истины». Создавалось впечатление, что его организм избавился от всего лишнего, оставив лишь жизненно важное. Кроме того, вполне возможно, что Стернберг подхватил одну из многочисленных болезней, которых всегда достаточно в джунглях. Даже Рагнара лихорадило в течение нескольких часов, пока его организм не переборол заразу. Так что же тогда говорить об обычном человеке.

Кара Исаи тоже заметно отощала, но это лишь прибавило ей очарования, подчеркнув огромные глаза и высокие скулы. Держалась она лучше Стернберга, вероятно, климат ее родного мира был схож с климатом Галта. Такой вывод напрашивался потому, что она намного лучше переносила высокую температуру и влажность, чем ее коллега. Талисман блестел на ее шее. Обычно он был спрятан под нагрудником пластинчатого доспеха, но сейчас она всматривалась в его глубины, словно стремясь разглядеть скрытую в нем тайну. Рагнар ощущал водоворот странных сил в воздухе вокруг женщины.

Брат Тефис выглядел измученным. Долгие дни, проведенные в джунглях, сделали свое дело. Кроме того, его нервы заметно сдали после того, как он стал свидетелем того разорения, что оставляли за собой орки. Монах выглядел подавленным, но стоило ли осуждать его за это? Рагнар мог представить себе, как он чувствовал бы себя, если бы орки так же опустошали Фенрис.

Сержант Хакон, напротив, с каждым новым днем становился все энергичнее, даже выглядеть стал моложе. Старый Волк оживал буквально на глазах. Рагнар понимал его. Несмотря на то что ситуация, в которой они сейчас находились, была не просто сложной, а смертельно опасной, для Космического Волка это была его стихия, его предназначение, его жизнь. Эта жизнь, пусть и на грани смерти, была куда лучше, чем тихая и спокойная старость на родине. Кроме того, есть ли для воина удел достойнее, чем гибель на поле битвы, в окружении тел сраженных врагов.

Да, Рагнар понимал сержанта. Понимал настолько, насколько может понять старого воина молодой, еще не проживший столько же лет, не прошедший столько же испытаний. Пожалуй, Хакон сейчас был даже не просто доволен – он наслаждался жизнью и был благодарен судьбе за то, что она послала ему это испытание. Ему нравилось находиться здесь, в этом неизвестном мире, полном опасностей, в предвкушении смертельной схватки. Он был счастлив как человек, выполняющий ремесло, которому обучен и которое является его предназначением и смыслом жизни. Даже несмотря на обычный мрачный вид и суровую манеру держаться, сержант выглядел воодушевленным, его движения исполнились звериной грации, а в голосе появились новые, необычные интонации. Запах тоже изменился.

Глядя на сержанта, Рагнар тоже испытал прилив радости. Его не могло не радовать то, что отрядом руководит действительно достойный лидер.

По всей видимости, остальные Космические Волки испытывали схожие чувства. Несмотря на то что каждому из них уже довелось однажды столкнуться с силами Хаоса в горах Асахейма, это было их первое серьезное испытание в другом мире, которое в случае неудачи могло стать и последним. Так уж сложилось, что вся жизнь Космического Волка состояла из перелетов от планеты к планете, от кампании к кампании. Каждый из них готов был в любой момент отправиться туда, куда укажет Император или Великий Волк, и, если потребуется, отдать жизнь. Все Космодесантники ежеминутно были готовы исполнить свой долг.

Физиономия Свена, угрюмая и язвительная, приобрела в отблесках костра совсем уж зверские черты. Сломанный нос не добавлял ему красоты. Наряду с этим что-то мальчишеское еще присутствовало во всем его облике, и поэтому, когда он открывал рот, чтобы изрыгнуть очередное проклятие, инквизиторы всякий раз с удивлением оборачивались в его сторону.

Бледное лицо Нильса тоже выглядело совсем еще юным. Своим возбужденным видом и порывистыми движениями он напоминал хищную птицу.

Стрибьорн был, как всегда, непроницаем. Он отличался немногословностью и обычно не принимал участия в праздной болтовне своих товарищей. Его лицо с глубоко посаженными глазами, казалось, было высечено из гранита. Поймав на себе изучающий взгляд Рагнара, он отвернулся. Рагнар не испытывал к нему прежней вражды, но старался по возможности уклоняться от общения. Несмотря на то что каждый Кровавый Коготь, без сомнения, готов был в любой момент не раздумывая отдать свою жизнь за товарища, Стрибьорн и Рагнар сторонились друг друга.

Ларс стоял с отрешенным видом. Молитвенно сложенные ладони и взгляд, направленный куда-то глубоко в себя. Интересно, что он там нашел? Или, быть может, он просто заново переживает события прошедшего дня? Из всех боевых братьев Рагнара Ларс, пожалуй, был самым непостижимым и загадочным. Этот молодой человек некоторое время провел у Рунных Жрецов, и ходили слухи, что он в дальнейшем может удостоиться чести войти в их ряды. Что ж, у каждого свой путь.

Сержант Хакон остановил на каждом члене отряда пронзительный взгляд, оценивая их состояние. Рагнар почувствовал, когда старый воин посмотрел на него. Волк выдержал этот взгляд, который, казалось, проникал в самые недосягаемые глубины его души. Ему нечего было стыдиться и нечего скрывать от своего вожака, поскольку все испытания, выпавшие ему на этой планете, он прошел с честью и едва ли мог в чем-либо упрекнуть себя. Нескольких мгновений было достаточно, чтобы сержант прочел все это в его глазах. И в суровом взгляде Хакона молодой Волк уловил одобрение и теплоту.

Затем сержант повернулся к инквизиторам. Он не произнес ни слова, но, ощутив на себе его пристальный взгляд, Стернберг оглянулся. Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза, и Рагнар подумал уже, что и на этот раз не будет произнесено ни слова, но мгновение спустя сержант заговорил:

– Мы достигли окраин столицы Галта и находимся почти в центре орочьей армии.

– Талисман уже рядом,– отозвалась Кара Исаи, и голос ее показался каким-то пустым, как у человека, находящегося в трансе. – По мере приближения к нему связь крепнет. Теперь я могу уже ясно видеть того, кто сейчас владеет артефактом. Он не только воин великой силы и главнокомандующий, но еще и ядро всей этой орды. Только он объединяет все это неистовое полчище. Он тот, кто общается с их богами либо заставляет всех верить в это.

– Если мы убьем лидера, орда рассеется? – спросил Рагнар, внезапно почувствовав, что у него пересохло в горле.

– Не знаю. Возможно. Но чтобы узнать это, нам сначала следует убить его. Не думаю, что будет легко. Более того, сомневаюсь, что это вообще возможно.