Необыкновенное путешествие в безумие и обратно (Операторы и вещи) - Барбара О'Брайен

Мне, конечно, трудно судить о том, что было на уме у психиатра той больницы, куда направил меня священник. Уж он-то знал, что я больна и совсем одна в чужом городе. Но я до сих пор слышу его холодный бесстрастный голос, когда он сообщил, что не может положить меня в свою больницу, так как я живу меньше года в этом городе, и что мне лучше вернуться домой. Может, я несправедлива к нему, но мне кажется, он был больше всего озабочен тем, чтобы лечением у него в больнице я не истощила местную казну. Я как сейчас помню, с каким небрежным равнодушием он взял с меня десять долларов за прием, так же небрежно поднял полу халата и сунул деньги в левый карман брюк.

О психиатрических больницах написано много и, как я полагаю, еще больше можно написать. Я, к сожалению, могу сказать очень мало. Мне туда не удалось попасть.

Не на жизнь, а на смерть

Проработав в регистратуре недели три, я сообразила, что рынок прилично оплачиваемого труда в Калифорнии весьма богат и мне надо поискать что-нибудь получше. Прошло ровно четыре месяца с того момента, как исчезли голоса. В этот день я купила газету и обнаружила в ней объявление: "Требуются литераторы". Я вспомнила одобрительные комментарии своего аналитика по поводу моего сочинения и, настроившись весьма легкомысленно, позвонила и договорилась о встрече. Меня приняли на работу. Мой работодатель вскользь заметил, что опыт технической работы свидетельствует об упорядоченности моего ума. Хотя было не совсем ясно, насколько мне необходимо это качество для той работы, которую я получила. Дело было не совсем обычным, а тот отдел, куда я попала, еще более необычным. Работа в какой-то мере была связана с рекламой, и люди в отделе были весьма колоритные и неординарные, каких мне до сих пор не приходилось встречать.

К работе я приладилась быстро, хотя она оказалась гораздо сложнее, чем представлялось на первый взгляд. Через месяц я уже достаточно разобралась в своих обязанностях, чтобы позволить себе поднять голову от стола и присмотреться к тому, что творится вокруг. Через несколько дней, несмотря на новизну обстановки, я уловила в ней нечто до ужаса знакомое.

Б хотел занять место А. Б и Г рвались ухватить место Б, как только тот подсидит А, поэтому оба помогали Б в осуществлении его замыслов. Союз, конечно, прекратит свое существование, как только подойдет время уничтожать друг друга. Место В мечтал занять Д, как только В получит место Б. Поэтому Д был заинтересован в устранении А и Г. На место В также претендовал Е, и поэтому точил зуб на А, Г и Д. Цепочка тянулась почти что в бесконечность. (Помни, Барбара, все конторы в этом плане на один лад. Ты должна принять этот факт и уживаться с ним). Я не знала, насколько у меня хватит выдержки, но решила посмотреть, что будет. Неужели в бизнесе все такие? Среди моих друзей таких людей не было, но в учреждениях они, как сорняки, казалось, заполонили все.

Иногда меня мутило от всего этого, я спасалась бегством в себя, но снова упрямо возвращалась в реальность. К счастью, в своем безумии я научилась преодолевать тернистые пути. Операторы позаботились о том, чтобы выскоблить решетку старых представлений, что привели меня к болезни, и дали вырасти новой, которая вооружила меня знанием основ и методов крючколовства.

Одно не вызывало сомнений. Защититься от нападения можно, только самой взявшись за оружие. Я полагала, довольно самоуверенно, что ничего подобного никогда не появится в моих руках. Но вскоре с потрясающей сностью осознала, что быстро усваиваю технологию взаимоуничтожения, проявляя завидную сообразительность. Я не только следила за интригами сослуживцев, но придумывала для каждого беспроигрышные ходы. Мне стало ясно, что еще немного — и на следующей ступени обучения я научусь логично убеждать себя в том, что так им всем и надо, а там уж недалеко и до непосредственного участия в битве не на жизнь, а на смерть.

На работе я была новичок, да и занимала самую нижнюю ступеньку лестницы, поэтому как цель не представляла пока особого интереса. Невелика добыча. Но все же в порядке самообороны я предприняла кое-какие меры. Во-первых, изменила свою манеру говорить так, чтобы никто толком не понял, что я вообще хочу сказать. В результате сложилось мнение, что я плохой собеседник, да и слушатель неважный, а это, естественно, затрудняло нащупывание моих слабых мест. Воспользовавшись случаем, я приврала насчет несуществующих у меня талантов и прибеднилась там, где на самом деле были кое-какие способности. Удар в слабое место не заставил себя ждать, но поскольку в этой области я чувствовала себя уверенно, то ловко увернулась.

Тем временем я продолжала изучать обстановку. Прошел год, предстояло повышение по работе, я приглядывалась еще внимательнее. Мое Нечто выработало к этому времени целый арсенал приемов и снабдило им мое сознание, но мне не хотелось пускать их в оборот. Я понимала, что без труда могу стать весьма удачливым крючколовом. Меня больше не тревожило чувство жалости к тем, кого я могла уничтожить. И я больше не боялась оказаться жертвой. Ведь в мире еще остались такие места, где реалии жизни заставляют поймать, зажарить и съесть соседа. Бесстрастная мысль шевелилась в мозгу: что станет с рукой, если она возьмется за нож? За ответом не надо ходить далеко, достаточно оглянуться вокруг.

В мире Операторов, если ввязаться в борьбу, выбора остается очень мало. Можно стать (1) еще одним крючколовом; (2) вместилищем кучи неврозов и психосоматических болезней и (3) забившимся в угол психом. Вариантов не густо, но ясно одно. Решетка крючколова не по моей голове. И я нашла другое место работы, снова на самой нижней ступеньке, где можно спокойно продержаться год-другой, если постараться и не блистать способностями.

Мне было грустно, когда я подала заявление об уходе. Неужели я никогда не стану настоящим реалистом? И, возможно, с неоправданным оптимизмом решила, что никогда не стану, если буду держать себя в руках.