Порода героев - Лорен Л. Колман

Темный шепоток в глубине сознания прозвучал на мгновение раньше, чем острый слух уловил стук тяжелых сапог по плитам двора. За тревожным криком последовал рычащий скрежет. Эллин повернулась и сперва быстрым шагом, затем бегом устремилась за угол. Свитки остались валяться на земле. Она скользнула в тень западного крыла дома как раз в тот момент, когда трое стражников выбежали с другой стороны. Тварь оказалась в окружении.

Нечто вроде молодого дракона, но о таких Эллин не слышала раньше. Пяти футов в холке, трех – в размахе кожистых крыльев, расходящихся от зубчатого гребня. Голова и шея – голая кость, не покрытая ни кожей, ни мускулами. Тонкий стальной провод тянулся от глазниц к основанию черепа. Толстая чешуя на плечах топорщилась грубой щетиной. Четыре лапы и длинный заостренный хвост кое-где покрыты мышцами и кожей, и лишь местами виднеются позвонки, перемежающиеся стальными вставками. Зверь снова зарычал – словно ножом провели по стеклу.

Двое обитателей замка уже лежали на камнях. Их тела, распоротые от горла до груди, заливали двор кровью Капасхенов. Третий корчился, придавленный лапой чудовища. Окровавленная одежда разорвана в лохмотья, однако человек был еще жив, судя по тому, как он пытался отползти в сторону. Солдаты бросились на дракона в надежде отогнать его от раненого. Когтистая лапа взметнулась вверх и отсекла руку одного из солдат. Несчастный с воплем бросился бежать. Его меч упал на землю, и Эллин застыла в нерешительности, уставившись на оружие. Часть ее рвалась подхватить клинок и броситься в схватку, но что-то мешало девушке атаковать странного пришельца.

Неизвестно, сколько бы она так простояла, разрываясь между верностью клану и странным, болезненным ощущением родства с отвратительной тварью, но в это время дракон вздыбился, и когти задней лапы пригвоздили к камням бедро полураздавленного человека. Он вскрикнул от боли, приподнялся, обеими руками сжимая ногу, и тогда Эллин узнала лицо под маской кровавых подтеков.

Узнал его и один из стражников.

– Вождь Пурсен! – выкрикнул он.

На земле лежал предводитель их клана. С боевым кличем «За Капасхен!» воин бросился вперед. Дракон взмахнул хвостом. Кинжальное острие вонзилось в живот солдата и вышло из его спины.

Мужество воина, пожертвовавшего собой ради спасения вождя, вывело Эллин из оцепенения. Она нырнула вперед, подхватила с земли меч и, перекатившись, встала на ноги над телом, отброшенным чудовищем. Обмотанная кожей рукоять казалась слишком мягкой, но уравновешен клинок был отлично. Девушка встала плечом к плечу с оставшимся в живых стражником. Теперь они защищали и поддерживали друг друга. После первого выпада Эллин едва не потеряла меч. Клинок задрожал в руке, словно она нанесла удар по стальному столбу.

Они атаковали одновременно, тесня чудовище от раненого родича. Вблизи Эллин ощутила исходящую от огромного монстра вонь смазки – отвратительную – и влекущую.

Дракон мгновенно развернулся спиной к двум противникам, сдерживая их ударами хвоста. Ярость и ненависть прозвучали в его реве. Чудовище нависло над Пурсеном. Его голова мотнулась вниз, дважды, в такт ударам когтей. Терзая поверженного, страшный враг ни на миг не упускал из виду оставшихся в живых противников.

Солдат бросился вперед, и Эллин последовала за ним. Зверь проворно развернулся. Вслед за взмахом когтя, распоровшего лицо и горло стражника, мгновенно последовал удар хвоста, захлестнувшего обе ноги. Уловив долю секунды, когда враг отвернулся от нее, Эллин нырнула под огромную лапу и успела перерубить провод, тянувшийся из глазницы к основанию черепа. Она вложила в этот удар всю силу, и проволока распалась надвое, а ее концы завернулись спиралью. Скрежещущий вопль дракона едва не оглушил девушку. Она упала – но тут же откатилась в сторону.

Горячий ветер взъерошил волосы. Длинный хвост с гребнем острых шипов прошелся над самой головой. Она пыталась вжаться в камень мостовой. К счастью, чудовище больше не могло видеть ее. Бешено захлопали кожистые крылья: ослепленный дракон улетал прочь. Во двор уже вбегали новые стражники с обнаженными мечами в руках.

Эллин подползла к Пурсену. Дыхание вырывалось из ее груди короткими хриплыми толчками. Казалось, она прошла какое-то испытание, хотя, попытавшись задержаться на этой мысли, девушка только запуталась и отбросила ее, занявшись предводителем клана. Приподнявшись, чтобы посмотреть, жив ли он, Эллин натолкнулась на настороженный взгляд широко открытых глаз. Щека Пурсена была рассечена до кости рядом параллельных порезов. Мужчина осторожно кивнул, приветствуя ее:

– Спасибо, Эллин Капасхен.

Она кивнула в ответ, еще не доверяя своему голосу, потом отстегнула его перевязь и опоясалась сама. Теперь, чувствуя на бедре успокоительную тяжесть меча, она снова повернулась к солдатам, которые накладывали тугие повязки на открытые раны вождя.

– Там еще такие же твари, – просто сказала девушка, не сомневаясь в своей правоте. – Я возьму отряд.

Эллин чувствовала, что ее ожидают новые испытания.

Пурсен помолчал, морщась, пока его ногу перетягивали жгутом, потом взглянул в небо, где скрылась тварь, отнявшая жизни пятерых Капасхенов, и кивнул, отвечая каким-то своим мыслям.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Бери.

Городок Девас раскинулся на берегу реки. Лучи закатного солнца выкрасили белый камень розовым. Вокруг, сколько хватало глаз, тянулись убранные поля. Только что закончился сбор урожая. Редкие забытые колосья покачивались под легким ветерком, тянувшимся с западных равнин. От стройных колонн, возносившихся по обеим сторонам главных городских ворот, на каменный плац падали длинные тени. Тени эти оканчивались крылатыми силуэтами: часовые с верхних площадок внимательно осматривали округу.

Воины Деваса собрались на плацу для вечерних учений. Лучники прикололи к снопам соломы бумажные мишени. Они отрабатывали дальний выстрел, когда стрелы густым дождем падают, словно с самого неба. Гвардейцы, вооруженные мечами и алебардами, сплетались в изящном и смертоносном танце. Поодаль вскормленные на травянистых равнинах эпоны с грохотом несли в атаку копьеносцев. Зрелище было впечатляющим, но беженцы из Царства Серры редко допускали на него зрителей.

Лианьи взглянула в небо и подумала, что света хватит еще на полчаса занятий. Она пронзительно свистнула, подняла руку над головой и знаком приказала лучникам, которым для сбора стрел требовалось больше времени, прекратить стрельбу. Те разбрелись по плацу, подбирая стрелы с земли и выдергивая их из соломы. Лианьи обернулась на своего ученика и нахмурилась, увидев, что тот стоит, опершись на меч, воткнутый в землю.

– Эта команда не для тебя, Изаррк. Повторить. Еще раз.

Юный Изаррк даже не потрудился принять стойку «смирно», однако все же затупленное острие вытер о штанину.

– Прошу прощения, Маршал. Больше не повторится.

Он скорчил рожу Карну, изображая искреннее раскаяние. Лианьи тесней сдвинула брови. Юноша снова встал в позицию, и она пристально следила за каждым его движением, дожидаясь ошибки. Изаррк напрягся, его стройное мускулистое тело словно затвердело. Он неохотно кивнул двум молодым гвардейцам, отрабатывавшим с ним удары: «Готов».