Бальдр и Тёмный бог - Ярослав Титарев

— Почему я не могу быть отцом своему сыну? — произнёс я. — Я хочу сам растить его.

Маргрет приложила ладонь к лицу и потёрла губы. Глаза её перестали лучиться, посерели.

— Когда ты погиб… — начала она.

— Меня убили, — поправил я.

— Когда тебя убили, — сглотнула Маргрет, — оказалось, что я осталась беременная.

— Маргрет, прости что не смог позаботиться о вас… — мой голос дрогнул.

Я прикоснулся лбом к её волосам и протяжно зарычал.

— Я сбежала в святилище, — прошептала она, погладив меня по руке, — жрицы укрыли меня, я прожила там три месяца. Хёрд отменил свадьбу. Мой отец начал что-то подозревать и приказал найти меня и вернуть ему. Если бы он узнал о беременности, то остриг бы меня и казнил. Но Хёрд вдруг приехал в святилище, увидел мой живот и предложил сыграть обещанную свадьбу. Он уберёг меня от позора, назвал твоего ребёнка своим. А я поклялась хранить тайну в благодарность за его великодушие.

— Великодушие? Ведь он убил меня, Маргрет! — прошипел я.

— Бальдр, — поглядела мне в глаза Маргрет. — Хёрд не убивал тебя.

— Хёрд отдал приказ, так?

— Хёрд не делал этого. Это сделал Вали! Без согласия Хёрда! — воскликнула Маргрет. — Вали хотел завладеть Эйсиром и обрести власть! Хёрд же, потеряв одного брата, побоялся потерять и другого, и покрыл совершённое Валли беззаконие своим словом.

— Это он сказал тебе?

— Да, — кивнула Маргрет.

— Он наврал тебе, наверное, чтобы ты была к нему ласкова, — ревниво прошипел я.

Маргрет помотала головой.

— Иногда ты невозможно упрям, — нахмурилась она. — Хёрд защитил меня, назвал Лейфа своим! Ты не веришь?

— Не верится, — покачал головой я.

— Хёрд никогда не звал меня в постель, — гордо подняла голову Маргрет.

— Так уж никогда?!

— Он уважал мой выбор. Он чтил тебя.

Кровь забурлила во мне. Я горячо поглядел на Маргрет, протянул ладонь к её лицу, провёл по щеке. Она схватила мою руку, прижалась. К её губам прилила кровь, от тела хлынул жар и вмиг согрел меня.

— Я так тосковала по тебе, — прошептала она.

Ресницы её слиплись от влаги. Я приблизил лицо и мягко поцеловал веки, щеку, губы. Маргрет сомкнула рот и не пустила в себя мой язык. Тяжело, со стоном, выдохнула и выбралась из моих объятий.

— Милая, что ты? — недоумевал я.

— Я чту твоего брата, — задыхаясь, проговорила Маргрет. — Я поклялась быть ему верной женой. Не бесчестить его имя. Прежде, чем нам быть вместе, Хёрд должен развестись со мной.

Я стиснул зубы и поглядел на гонимые ветром волны. Туман поредел, и из него выступили громады скал на другом берегу.

— Не люблю, когда ты так страшно смотришь. Ты злишься, Баль? Скажи, о чём думаешь?

Я глубоко вздохнул и повернулся к Маргрет. Поправил прядь волос, упавшую ей на лицо, и заставил себя отнять руку.

— Я думаю о том, что обрёл веру. Спасибо, Маргрет.

— Ты странно говоришь, я не понимаю, — на лице Маргрет показались слёзы.

— Если бы ты отдалась мне сейчас, всё сделалось бы как прежде. Я бы вновь предал брата. Но ты показала мне, что есть и другой, честный путь. Не плачь, — я вытер ей лицо. — Я отвезу тебя к Хёрду. Я попрошу его простить меня за прошлое.

— Он простит, — кивнула Маргрет. — И обнимет тебя.

В стороне раздался хруст веток, я оглянулся.

— Подожди, стой! — послышался голос Годи. — Лейф, дай им побыть…

Из-за деревьев на нас выбежал Лейф с ревностно горящими глазами.

— Мама! Я тебя искал! — воскликнул он.

Из-за плеча Лейфа выступил Годи и виновато скривил лицо.

— Лейф, не стоит тебе тут гулять, идём… — воин схватил мальчика за руку и понянул за собой. Однако, увидев нас с Маргрет, сидевших в стороне друг от друга, воин развёл руками и непонимающе поднял брови.

— Идём Лейф, — сказала Маргрет, поднимаясь. — Ты голоден?

Годи проводил их взглядом и развернулся ко мне.

— Я был уверен, что ты с ней, — буркнул он.

— И ты не хотел мешать. Спасибо, Годи.

— Ну и почему ты не с ней?! — усмехнулся воин, поставив руки на пояс.

Я не успел послать Годи ко всем вшивым псам: с реки донеслось хлюпанье вёсел. Из тумана показалась лодка. Сидевший в ней человек из последних сил орудовал вёслами и со страхом оглядывался назад, в туман.

Мы с Годи побежали к причалу, чтобы помочь чужаку. Я узнал его. Это был Кетиль — хирдман старого Рёйрика из Хедвига, ставший моим хирдманом.

— Бальдр! — воскликнул он, увидев меня. — Бальдр, беги!

Кетиль пристал к берегу, Годи принялся крепить лодку на привязь.

— Что случилось, Кетиль? — подхватил я воина за руку, помогая выбраться.

Мы обнялись.

— Человек, которого вы отправили к Хёрду доложить… — задыхался Кетиль… — доложить, что ты ранен… и Маргрет и Лейф с тобой… Его убили, Бальдр! — Кетиль глотнул воздух. — Я подслушал разговор и узнал, что ты прячешься на Змеиной косе. Я поспешил предупредить тебя! Но за мной погоня, они сейчас будут здесь, беги!

От слов Кетиля в груди похолодело. Первым порывом было броситься к Маргрет и Лейфу, чтобы предупредить их, посадить в лодку и увезти. Но ведь Вали нужен я! Нельзя подвергать опасности тех, кого люблю!

Я сдержал порыв двинуться к хижине и достал меч.

— Годи, иди к Маргрет, — проскрежетал я, кивнув в сторону хижины. — Увези их. А я пока отвлеку ублюдков.

— Устал я бегать, Бальдр! — Годи с лязгом вынул клинок из ножен. — Сколько их там, Кетиль?

— Две лодки, человек по шесть… — ответил хирдман.

Кетиль тоже извлёк меч и встал рядом с нами, вглядываясь в угрожающие тени врагов, всё яснее выступающие из тумана. Через несколько мгновений они пристанут к берегу.

Руки похолодели, сердце заколотилось у самого горла. Много… врагов слишком много, чтобы мы выстояли…

— Уходите! — рявкнул я своим спутникам. — Вам не за что погибать!

Холодный ветер взметнул с земли мелкую пыль. Тревожно зашелестели деревья. Голоса, доносившиеся из лодок, становились всё громче. Моё сердце стучало громко, как барабан.

— Тебе тоже погибать не за что! — фыркнул Кетиль, прокрутив клинок в руке.

Лодки зашуршали о прибрежную гальку. Донеслось хлюпание шагов и звон стали во мгле. От близости битвы я рассвирепел.

— Пошли вон! — рявкнул я, развернувшись к друзьям.