Мой Рон - Хельга Петерсон

— Давай, — прозвучало сверху.

Хейли медленно подняла взгляд. По тёмным джинсам и кашемировому джемперу. Небритому подбородку, носу, к угольным глазам. Майрон ждал. Он всё решил. И от этой мысли стало неожиданно… приятно.

— Ладно, — пробормотала она.

Раз уж он настаивает…

Она оторвала руку от шляпы и вложила её в раскрытую ладонь. Тёплые пальцы мягко сомкнулись. Невидимая сила потянула вверх. Хейли поднялась из кресла и… очутилась почти прижатой к кашемиру. Проход оказался неожиданно тесным для двоих.

— Делаем шаг влево, — шепнул Майрон на уровне её лба. — Раз, два…

От такого шепота в Антарктиде могут начать подтаивать ледники. Хейли не дождалась «три». Втянув живот и не-совсем-существующую грудь, она шагнула влево. Лишь бы только никак не задеть мужчину… но это оказалось слишком сложно. Приставляя вторую ногу к первой, она споткнулась о ножку кресла.

— Осторожно, — горячая ладонь легла на талию и удержала от встречи с подлокотником.

Чёрт!

Кажется, в туфлях Эммы она была более грациозная, чем в родных кроссовках.

— Сегодня не мой день, — выдавила Хейли, обретая равновесие.

Рука соскользнула с талии так же внезапно, как появилась там. Майрон не стал отвечать на изречение. Хейли не слишком осторожно уселась на мягкую обивку, нервно поправила полы платья снова прикрыла ноги шляпой. Убедившись, что она больше не собирается никуда падать, Майрон развернулся и плавно опустился в только что освободившееся кресло. Будто ничего не произошло, и он каждый день ловит на лету неловких девиц.

— Похоже, нас действительно ждёт мюзикл, — прозвучало будничное заявление.

Он ждал чего-то еще? Хейли смахнула с лица завесившие его волосы и, наконец, нормально посмотрела на спутника. Он закинул ногу на ногу. Его колено оказалось совсем близко к колену соседа. Тот покосился на опасную близость, хрюкнул и резво отдёрнул ногу в сторону.

— Да… — протянула Хейли, во все глаза глядя на движения мужских колен. Вот же мерзавец! — Мюзикл… — она запнулась, пытаясь уловить мысль. — Вы будто удивлены.

Майрон дёрнул бровью.

— Я до последнего ждал, что ты сменишь курс на что-то вроде стриптиз-клуба.

Шах и мат. Не в её пользу.

— Ой, да ладно вам! — воскликнула Хейли, придя в себя окончательно. — Мы можем об этом не говорить?

Губы Мэнсона изломились в ухмылке. Не злобной.

— Ладно, — он поднял руки в жесте капитуляции и тут же уронил их. — Ни слова про стриптиз…

— Майрон!

— Я молчу.

Он опёрся локтем о подлокотник и прикрыл рот ладонью. Но разбежавшиеся от глаз морщины ясно выдали его веселье. Засранец!

Свет в зале начал гаснуть. Сцена же наоборот подсветилась прожекторами. Наконец-то. «Призрак оперы». Вовремя. Еще немного, и Хейли забыла бы, зачем вообще сюда приехала.

Майрон относился к мюзиклам ровно. Оперу не любил. Однажды мать потащила десятилетнего Рона и семилетнего Брента в оперу, в первый ряд, откуда были видны все подбородки дивы, а прекрасный голос давил на мозги. Так что Майрон обходил оперы стороной. Предпочитал обычные спектакли, несколько раз бывал на «Мышеловке» Агаты Кристи. Мюзиклы же его мало интересовали.

Но Хейли… Когда погас свет и заиграли первые ноты увертюры, девушка в красном кресле перестала обращать внимание на окружающий её мир. Майрон наблюдал, как её взгляд мечется по сцене, как она качает головой и малозаметно притопывает кроссовкой, а её губы периодически начинают шевелиться в подпевании. Она провалилась в постановку.

Майрону нравилось то, что он видит. Не мюзикл, хотя тот действительно был потрясающим и не зря заслужил свою славу. Ему нравилась спутница. Перестав кривляться, она открыла себя с неожиданной стороны. Несмотря на то, что Хейли ничего не понимала в абстракционизме, кое в чем в этой жизни она всё-таки могла дать фору матёрым профессионалам. Поход в этот театр нужен был хотя бы для того, чтобы в этом убедиться.

Перед Майроном на два с половиной часа появилась другая Хейли Темпл. То есть он уже видел такую однажды, совсем недавно на сцене бара, с гитарой в руках. Та же воодушевленность, жизнь и энергия били через край из тонкой фигуры в коротком платье и «вареной» джинсовке. Шляпа-котелок слетела с колен, но девушка этого не заметила. Рон наклонился, нащупал головной убор на полу, поднял, и так и оставил у себя. Чтобы не мешать человеку наслаждаться.

В конце первого акта, когда поднялся фон и за ним оказался «повешенный» второстепенный герой, Хейли крутанулась к Майрону, отбросила с лица русый каскад и удовлетворённо сверкнула глазами.

— Я так и знала!

Он не стал говорить, что сюжет не является тайной. Скорее всего, она и сама в курсе. Но воодушевление, с которым прозвучал выпад, показалось Рону забавным.

От него не укрылось, как изменилось отношение девушки после бара. Ну по крайней мере она перестала считать Рона своим врагом, что очень облегчало общение. Если бы считала врагом, то из чистого упрямства продолжала бы сидеть рядом с вонючим ослом и терпеть его колено, прижатое к своей голой стройной ноге.

За дальнейшими событиями Хейли следила, иногда сжимая кулаки, иногда впиваясь пальцами в подлокотники. Несколько раз вместо подлокотника она задела запястье Майрона, и ту же отдёрнула руку, как от огня. Оставалось только надеяться, что рука Рона не считалась хуже ноги соседа, и этот жест был скорее жестом смущения.

Когда Майрон на финальных минутах спектакля снова посмотрел на Хейли, на её щеке подозрительно поблёскивала мокрая полоса. Заметив внимание Рона, девушка быстро отёрла щеку и сдавленно улыбнулась.

— Бывает, — как ни в чём ни бывало пробормотала она. И ту же шмыгнула носом. — Не смотрите на меня так, я не всегда реву.

— Как «так»? — удивился Майрон. — Ты заметила, что тебя всё время не устраивает моё лицо?

— Почему не устраивает? — возмутилась девушка. — Хорошее лицо! Но вы правда иногда смотрите так, будто прикидываете, откуда будет удобнее откусить в первую очередь, — пожала плечами она.

Эта непосредственность на пару мгновений лишила его дара речи. А дальше грянули аплодисменты: актёры вышли на поклон. Хейли подпрыгнула из кресла и стала громко хлопать. Засунула два пальца в рот и пронзительно свистнула. Майрон её больше не интересовал.

Театр Её величества распахнул двери, выпуская на воздух сотни театралов. Воздух пропитался запахом дождя, фары проезжающих мимо автомобилей и автобусов отражались в мокром асфальте. Майрон и Хейли вышли в общем потоке людей. Легкий ветер поднял каскад русых волос и завесил девушке глаза. Она привычно смахнула непослушные пряди, собрала всю копну, скрутила в жгут и уложила на одно плечо. И, кажется, только сейчас поняла, что чего-то ей не хватает.