Как французы придумали любовь - Мэрилин Ялом

Тройственная любовь пронизывает и «Красное и черное», и «Пармскую обитель». Эта триада состоит из героя, его любимой женщины и другого мужчины, будь то ее муж или отец. Повзрослев, Стендаль часто оказывался в положении третьего лишнего. Какая сладкая месть – наделить неприглядной ролью вымышленного мужа или отца!

В романе «Красное и черное» обстановка в семье Жюльена Сореля напоминает ситуацию, в которой оказался сам Стендаль, когда ему шел восьмой год: смерть матери, презрение к отцу, взаимное непонимание между отцом и сыном. Девятнадцатилетний Жюльен с тонким и красивым лицом, дышащим молодостью, в доме мэра города Веррьера пытается найти тех, кто заменит ему и отца, и мать. Мэр, господин де Реналь, едва ли вызывает симпатию, но у него есть очаровательная жена. Фрейд сказал бы, что Реналь становится «третьей, оскорбленной стороной», оппонентом, удовлетворяющим психологическую потребность героя отнять жену у стареющего мужа, как это происходило с древнейших времен в первобытной семье.

Жюльена Сореля, сына плотника с грубыми крестьянскими манерами, берет под свою опеку отставной лекарь, служивший в армии Наполеона. Падение Наполеона и реставрация монархии вынудили Жюльена скрывать свою симпатию к Наполеону, особенно когда ему стал покровительствовать сельский священник Шелан, который научил его читать, писать и говорить на латыни. Жюльен становится местной знаменитостью, поскольку, обладая отличной памятью, может наизусть цитировать на латыни отрывки из Нового Завета.

Благодаря такой впечатляющей, хотя и весьма ограниченной, учености он получает место воспитателя в доме господина де Реналя. Через некоторое время он соблазняет мадам де Реналь, мать двоих детей тридцати с чем-то лет. Несомненно, Стендаль находился под влиянием «Новой Элоизы», как сам не раз признавался в романе. Между тем «Красное и черное» вносит в литературу совершенно новую ноту. Жюльен – своеобразный тип, ясно отдающий себе отчет в собственных неудачах, со здоровым цинизмом относящийся к лицемерному обществу, в котором он собирается добиться успеха. Кроме того, в нем есть неподдельная страсть и великодушие: расчет неожиданно преображается во взаимную любовь.

После первого свидания с мадам де Реналь Жюльен восклицает: «Боже мой! Неужели я счастлив, неужели я действительно любим?» [61] Больше всего его беспокоит, оправдал ли он ее ожидания: «Хорошо ли я сыграл свою роль?» Вероятно, он сыграл ее неплохо: мадам де Реналь любит его так же самоотверженно, как львица – своих детенышей. Желая угодить своему пылкому любовнику, она становится смелой, изобретательной, игривой и страстной, не утратив молодости, она обогащает его опытом зрелой женщины.

Единственное, что ее беспокоит, это разница в возрасте. «Увы, я слишком стара для него», – думает она. Жюльен никогда не размышляет об этом. Он потрясен тем, что он – бедный человек низкого происхождения – может быть любим такой благородной и прекрасной женщиной. Когда мадам де Реналь принимает его в своей спальне, его любовь к ней и уверенность в себе растут день ото дня. Но блаженство любви неизбежно должно было закончиться.

Господин де Реналь получил анонимное письмо, разоблачающее связь его жены с Жюльеном, и тот вынужден покинуть дом мэра. Он поступает в семинарию в Безансоне, где готовится к принятию священного сана. И снова пред ним возникает образ отца – ректор семинарии аббат Пирар. Как бы жалко ни выглядел Жюльен на фоне других семинаристов, ему удается отличиться благодаря своей учености и умению представить себя честным и порядочным человеком. При содействии Пирара он получает в Париже выгодное место личного секретаря маркиза де ла Моль, влиятельного аристократа с прекрасной родословной. И снова Жюльену приходится доказывать самому себе, что он не хуже тех, кто с рождения имеет имя и состояние.

В Париже Жюльен затевает новую любовную интригу – с гордой красавицей Матильдой де ла Моль, девятнадцатилетней дочерью хозяина дома, где он служит. Она занимает более высокое социальное положение, а потому относится к нему с пренебрежением, но ей не удается противостоять коварству Жюльена. Когда она узнает о своей беременности, ей хочется выйти за него замуж. Только гений Стендаля мог придумать такой поворот сюжета! На этом я умолкаю, чтобы не лишать удовольствия тех, кто станет читать роман впервые.

Достаточно сказать, что Жюльен вынужден возвратиться к мадам де Реналь, поскольку он осознаёт, что только она любила его по-настоящему. Почему же он отталкивает Матильду де ла Моль, свою ровесницу, и обращается за помощью к замужней женщине, матери, которая на десять лет старше него? Едва ли можно не заметить столь близкой герою (и автору) странной природы этой любви. Ведь только она, Мать-Любовница, способна полностью удовлетворить его страсти, потому что любит его естественной, стихийной, совершенной материнской любовью. Жюльен перед смертью возвращается к мадам де Реналь, потому что не способен перенести свою любовь на другую женщину. Его связь с матерью или ее прообразом, который он видит в своей возлюбленной, остается неразрывной и ощущается острее, чем любые другие отношения.

Но Жюльену пришлось дорого за это заплатить: любовная связь с матерью – табу, которое он невольно нарушил. Она подразумевает присутствие «третьего» – мужа-отца, и ей всегда сопутствует чувство вины. Даже когда отец убит, как в трагедии Софокла «Царь Эдип», герой не может от него избавиться. Он существует в самой идее взаимоотношений «мать – отец – сын», в системе судопроизводства, защищающей общество от покушений на нормы морали, выработанные этим обществом, даже если судят Жюльена не совсем за то, что он на самом деле совершил: его арестовывают и судят за попытку убийства. В романе смерть Жюльена не решает проблему, а только откладывает ее решение на неопределенный срок. Автор словно хочет сказать нам: «В любви и в смерти все равны – богач, бедняк…».

Руссо и Констан не знали своих матерей, Стендаль лишился матери, когда ему было семь лет. Бальзака мать отправила к кормилице в деревню и изредка навещала его в течение четырех лет. Потом, когда он вернулся домой в Тур, ни она, ни ее муж не баловали его вниманием. Если верить его воспоминаниям, он вырос в холодной атмосфере страха и равнодушия, что, вероятно, надолго задержало его психологическое развитие. История о детстве без любви, описанная в романе «Лилия долины», дышит печалью. Бальзак, как и Диккенс, был мастером описывать крайне эгоистичных взрослых и несчастных детей.

Молодой герой романа «Лилия долины» восклицает в муках: «Какой физический или моральный порок стал причиной холодного отношения ко мне моей матери?.. Когда, проведя три года в деревне у кормилицы, я вернулся под родительский кров, со мной так мало считались, что люди смотрели на меня с состраданием» [62] .

Неуверенный в себе, недоверчивый и одинокий, наш герой проводит восемь лет в католическом пансионе, чувствуя себя и здесь «отверженным», как и в родительском доме. Отец давал ему всего три франка в месяц на карманные расходы, а другие мальчики могли позволить себе игрушки и сладости и пользовались прочими знаками родительской щедрости. Даже когда он заработал две самые главные школьные награды, ни мать, ни отец не удосужились прийти на церемонию награждения. В пятнадцать лет его отправили в Париж, где он жил под присмотром чопорного буржуазного семейства, пока учился в лицее Карла Великого. Здесь он тоже страдал от безразличия своих родителей и чувствовал себя еще несчастнее, чем прежде. Как и у большинства подростков, пробуждение чувственности не находило себе выхода. Даже когда ему исполнилось двадцать лет, он все еще мучился от подавляемого желания: «Я по-прежнему был маленьким, тощим и бледным… с телом ребенка и мыслями старика».